Когда судья поднял сигнальный пистолет вверх, то Кэйтаси приготовился и устремился вперед, как только прозвучал выстрел. Он чувствовал, как другие ученики дышали ему в спину, кто-то тихо называл его демоном Фудзином[89], так быстро Кэйтаси взбирался по уступам вверх или проходил на одних руках по перекладине. Он не останавливался, даже не оборачивался, да и не нужно. Кэйтаси чувствовал далеко позади их агрессивную ауру и жажду победы. Им не угнаться за ним, как не догнали члены банды Тамура, как не поймало Общество Полной Луны, если бы не кузен. Кэйтаси прогнал мысли о Рэйдзи, он не участвовал в этом задании, вероятно, бережет силы для эстафеты. Это последнее испытание спортивного фестиваля. Эстафета проходила в пять этапов по всей территории академии Ёсано и чем-то напоминала марафон Хаконэ Экидэн, что проводили в начале года. Отец любил смотреть трансляцию по телевизору.
Когда Кэйтаси пересек финишную прямую, то Айко подала ему полотенце, а Сиори – бутылку воды. К ним уже спешили Косака и Танака. Они наперебой хвалили Кэйтаси, и в их глазах загорелась вера в то, что они победят, обязательно обойдут этих выскочек из элитного класса. Неподалеку Кабасима отчитывала нерасторопного ученика, он потупил взгляд и молча сносил все обвинения. Жаль, что отец не видит этого. На спортивный фестиваль не пустили ни родителей, ни журналистов. Ничего, он принесет ему победу.
Айко стояла возле заградительной ленты вместе с одноклассниками, они возбужденно ликовали. Ребята подняли транспарант с названием их класса «1–2», несколько девчонок держали плакат, где неровными кандзи начертано: «Вперед, класс “1–2”! Вперед Ёсимура-кун!». Айко улыбнулась и отвернулась к беговым дорожкам, где уже стоял виновник торжества – Кэйтаси. Только благодаря его заслугам они сейчас шли вровень с элитным классом. Когда он победил в беге с препятствиями, то одноклассники поверили в него и вдохновились на победу. Хотя дальше все шло не так гладко: они хорошо показали себя в баскетболе, но уступили в футболе элитному классу, а потом взяли победу в волейболе. И сейчас наступил заключительный этап спортивного фестиваля – эстафета Экиден. Конечно, не такая грандиозная, как зимний марафон Хаконэ Экидэн, но все же академия Ёсано в очередной раз удивила. Многие ученики собрались вдоль ленты, что отделяла беговую дорожку от зрителей, на каждом этапе были установлены пункты с водой. Стоило отдать должное студсовету и Дисциплинарному комитету, они хорошо подготовились.
На беговую дорожку выходили представители всех классов, около Кэйтаси остановился Симидзу Рэйдзи, его волосы горели огнем. Его прозвали красным демоном Ёми – за напор и агрессию. Ученики шептались: он настолько умело нарушал правила, что его так и не поймали на этом. Неспроста несколько участников так и не вышли на поле. Может, Симидзу тоже из якудза? Айко сжала в руках ленту и напряженно следила за ребятами, неподалеку стояла молчаливая Сиори, она тоже не сводила взгляда с этих
двоих.
Судья вышел на беговую дорожку, медленно поднял сигнальный пистолет, и ученики приготовились, каждый сжимал в руках ленту по цвету класса.
– Три! Два! Один! Старт! – С оглушительным хлопком вылетела ракета, и небеса окрасились в красный цвет, словно карп выскользнул из воды, как на гербе Ёсано.
Кэйтаси и Симидзу стартовали в одно время, они стремительно скрылись за поворотом, оставив других участников далеко позади. Айко хотела пойти дальше, чтобы посмотреть, сможет ли Кэйтаси успеть вовремя. Первый этап нужно преодолеть за десять минут, совсем как в Хаконэ Экидэн. Несколько ребят побежали в сторону станции, где участник передает ленту следующему. Однако Айко осталась, она верила в Кэйтаси. Он вернется сюда, когда примет эстафету у предпоследнего участника и побежит к финишу.
Прошло уже сорок минут от начала эстафеты, ведущие по громкоговорителю сообщали, что лидировали три класса: «1–1», «1–2» и «1–4». Академия Ёсано гудела как раздраженный улей, члены Дисциплинарного комитета призывали к порядку особо буйных, клуб чирлидинга готовился встретить победителей.
Вдалеке появился Урасима из элитного класса с красной лентой в руках, за ним из-за поворота появились Кэйтаси и Симидзу. Они неслись подобно божественному ветру, Айко завороженно следила за ними. Финишная линия все ближе, вот они уже догнали впереди бегущего ученика. С трибун что-то кричала староста Кабасима, ее лицо перекосилось от ярости и гнева. Одноклассники вокруг Айко скандировали имя Кэйтаси, они верили в его победу.
Неожиданно Урасима вырвался вперед, похоже, Кабасиме удалось вдохновить его. Кэйтаси и Симидзу сильно отставали. К ленте подскочили Косака и Танака, они хором закричали:
– Кэйтаси, сделай это! Обойти четвертый класс!
Ребята не верили, что Кэйтаси обойдет Урасиму, звезду клуба легкой атлетики, но вот потягаться за второе место с классом «1–4» – вполне мог. Внезапно Кэйтаси вырвался вперед, словно услышал их голоса. Он обошел Симидзу на повороте и устремился к Урасиме, который почти достиг финиша. Айко заворожено следила за этой безумной гонкой, казалось, что время остановилось.
«Неужели он сможет?! – Айко пробирались через толпу к финишу. – Вперед, Кэйтаси!»
Она уже бежала туда, вдалеке собралась толпа, все подбадривали бегунов, и вот финишную прямую сначала пересек Урасима, спустя мгновение – Кэйтаси. Он тяжело дышал и согнулся пополам, черные волосы блестели от пота, который струился по лицу на плечи и грудь. Айко взяла полотенце в палатке дисциплинарного комитета и подошла к Кэйтаси.
– Кэйтаси, ты выглядел потрясающе! – невольно сорвалось с ее губ, разливаясь теплом.
Айко набросила полотенце ему на голову и скрылась в толпе учеников, чтобы успокоить сильно бьющиеся сердце, ее била мелкая дрожь, она волнами расходилась по телу. Кэйтаси уже окружили одноклассники, Косака похвалил за отличный забег. Ребята возбужденно обсуждали эстафету. Кэйтаси выпрямился, молча вытер волосы полотенцем и посмотрел на Айко, а затем улыбнулся озорной улыбкой. В его голубых глазах отражалось чистое ясное небо. Мимо прошел Симидзу, он бросил на Кэйтаси взгляд, полный ненависти, так что у Айко кожа покрылась мурашками. Что же между ними произошло в том доме?
22
Тору вышел из подземки, отряхнул измятый темно-
коричневый костюм – не помогло, затем огляделся в поисках кофейни. Ему срочно нужен заряд бодрости, особенно в такой важный день – первый выход с литературным клубом. Чтобы получить благодарственное письмо от центра Ёрубумэй, Тору пришлось оформить разрешение на свободный урок у заместителя директора Унаямы. Пока она оформляла нужные документы, то постоянно улыбалась, и эта хитрая ухмылка не сулила ничего хорошего. Как будто у нее были на него другие планы. Осталось продержаться до Летнего фестиваля, а там государственная проверка и свобода. Таков был первоначальный план, но отчего-то сейчас он уже не казался идеальным, и легкая грусть ложилась на сердце, когда Тору думал о том, что клуб закроют.
«Замечательно, старик! Что дальше? Пойдете на пикник?!» – почему-то в голове звучал голос друга Юки.
Тору тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Он не собирался так далеко заходить, просто выполняет свою работу, чтобы его не уволили. Унаяма наконец-то подписала документы и передала их Тору.
– Вы изменились, Оцука-сан. Выглядите живым.
Тору выхватил бумагу, едва не разорвав ее, за что тут же извинился, выскочил в коридор. Слова заместителя директора продолжали звучать в голове, как карусель, – снова и снова. Они же преследовали его в метро, пока он ехал в район Бункё, где и находился реабилитационный центр Ёрубумэй для детей, ставших жертвой насилия. Тору приходил сюда с дедушкой, который считал своим долгом помогать детишкам увидеть добро в этом мире. Оцука Ёситака делал с ними оригами, рассказывал им истории, читал книги. Дети с нетерпением ждали новых встреч, а потом многие из них пришли на похороны. Тору больше не приходил в центр Ёрубумэй. И вот он снова идет туда на годовщину смерти дедушки.
Вдалеке показалась небольшая передвижная кофейня. Тору поспешил к ней. Терпкий запах кофе манил к себе. Хвала Небесам, здесь не было очереди, иначе он опоздает на встречу.
«Тебе не привыкать, старик. Куда денутся, твои детишки!» – голос Юки давил на старую мозоль, что уже не кровоточила, но иногда мешала.
Литературный клуб может не прийти, ребята наигрались и нашли более важные дела или решили сосредоточиться на тренировках. В июле начнется Летний фестиваль – самое крупное мероприятие в Ёсано, тогда же проходят многочисленные турниры. Но пришли же ребята на конкурс рэнга, хоть тогда у них и поджимало время. А что сейчас? Они еще успеют провести книжную выставку, и это зачтется в клубную деятельность. В академии Ёсано мало неспортивных клубов, поэтому к ним не предъявлялись строгие требования, как и не ждали от них результатов.
Тору подошел к кофейне. За прилавком стояла молодая девушка в белой рубашке и коричневом фартуке, волосы спрятаны под шапочкой с названием кофейни: Tully’s Coffee. Она поприветствовала его:
– Что будете, дорогой клиент?
Тору заказал латте, даже не взглянув на меню, у него слишком мало времени, чтобы выбирать. Если ребята все же придут, то их не пустят в центр Ёрубумэй без него, к тому же не хотелось отчитываться перед Садакадзу за опоздание. Бариста как будто поняла нервозность Тору и ловкими отточенными движениями приготовила латте. Он расплатился и поспешил на место встречи.
Горячий кофе обжигал, запах бодрил, а тело постепенно просыпалось. Тору зевнул и перешел дорогу. Почему центр Ёрубумэй работал только до трех, а посетителей пускали вообще только до обеда? Решать дела утром – изощренная пытка. Тору сделал два быстрых глотка и едва не поперхнулся. Около автобусной остановки стояла Такэда Айко. Ее сложно с кем-то перепутать: ярко-красные волосы заплетены в косы, легкое платье с одуванчиками, на плече черный рюкзак с брелоком в виде котенка Дзи-Дзи. Рядом к фонарному столбу прислонилась молчаливая Сиори в школьной форме академии Ёсано. За все время нахождения в клубе девушка сказала не больше пятидесяти слов, однако она хорошо справляется с отчетами. Чуть поодаль расположились юноши. Высокий и хмурый Кэйтаси в джинсах и футболке с надписями и с неизменным красным шарфом вокруг шеи. Кажется, он его практически не снимает. Около него мужчина средних лет в костюме внимательно следил за прохожими. Чуть подальше озирался по сторонам Мицуо, отряхивая традиционное кимоно с клетчатым орнаментом. Тору вздохнул, надо было дать четкие указания, как одеваться. Но когда Айко написала в чате: