– Немного. Ничего.
– Ну-ка, пойдём!
Он поднял Михалыча, и повёл к столу, где сидели Бык, Молчун и подруги Ксюши. Почему – то за столиком для десятерых сидело только шесть человек.
– Парни, Михалыч теперь с вами сидит!
– Базара нет! Михалыч, вот тебе самое козырное место! – подорвался Бык.
Одна из подруг бросила на тренера злобный взгляд.
– Спасибо, Саша! Отличная у тебя свадьба. Никогда таких не видел. Только вот тренировки ты зря забросил. Заглядывай хоть иногда.
– Михалыч, обязательно. Вот завал немного разгребу на работе…
Жена махала ему из-за стола новобрачных. Пришлось подойти.
– Зачем ты посадил его за этот столик?
– Подальше от колонки.
– Один раз он мог и потерпеть. Ты понимаешь, что он испортит нам все фотографии? Его теперь со всех ракурсов видно. И Вика просила не подсаживать к ним людей. Она с Колей хочет, понимаешь? Кто ещё за тем столиком будет сидеть?
– Не знаю. Бык просил оставить одно место. Типа, сюрприз.
– Почему ты мне не сказал? Меня Вика теперь с потрохами съест! Если сюрприз – там точно какая-нибудь лохудра!
Как-будто специально дожидаясь, когда о нём заговорят, к их столу подошёл Бык под ручку с какой-то девицей. Довольно полная, тем не менее, она держалась уверенно и спокойно.
– Саша, познакомьтесь. Это Лена, мой заместитель. Бывшая одногруппница и вообще – отличный человек! Это для неё я попросил зарезервировать место.
– Очень приятно! Проходите к своему столику. Сейчас ведущий передаст слово Молчуну. По – любому затупит. Хоть поржём!
Они прошли на места. Молчун поднял бокал. Саша прислушался в предвкушении.
– Бог дал мне такого друга. Этот человек помогал мне изучать математику. Не просто помогал – учил по много часов, когда было нужно. Вместе мы готовились к соревнованиям. Вместе служили и воевали. Окапывались в горах и ходили в рейды. Когда нужно, он стоял до конца. Нужно было делать – делал. И я учился у него. До сих пор продолжаю учиться. Он не ныл и не жаловался, хотя порой было трудно. И я не жалуюсь! Саша, ты заслужил счастье! За твою новую семью!
На лице Быка отразилось удивление. Лена сидела рядом и с интересом смотрела на Молчуна. Потом – поправила пиджак Михалычу и отставила в сторону блюдо, мешавшееся тому под рукой. Наклонилась к старику и о чём-то спросила. Она не шарахалась от него, как остальные девушки, сидящие за их столом, несмотря на его старый пиджак и совсем уж преклонный возраст.
Когда Михалыч наклюкался до такой степени, что еле стоял на ногах, Шмель увидел, как Лена с Молчуном провожают его до такси. Через час они танцевали вместе.
Бык подошёл к Саше, разочарованно посмотрел на эту пару, и сказал:
– Вообще– то планировалось, что она будет отпугивать от меня ксюшиных подруг…
– Не ной. Они неплохо смотрятся вместе.
– Да. Вот только загубили мне отличный план.
Молчун
Двери открылись, и в вагон вошёл наряд полиции. Они посматривали по сторонам, выискивая среди пассажиров тех, кого можно проверить. Молчун принялся лихорадочно соображать. Он решил – если начнут проверять паспорта – скажет, что его паспорт в рюкзаке, который ближе всего к проходу. Это даст шанс подойти к ним ближе. А потом – по обстоятельствам. Все трое были с АКСУ. «Если что – стрельбы не избежать». Но бойцы просто прошли мимо, не заинтересовавшись тремя туристами.
«Видно, пьяных ищут».
– Кстати, как твоя дочь поживает? – это спросил Шмель, тоже провожая взглядом наряд.
– Недавно в сад пошла. Растёт. Ничего ей не надо – только папа, погуляй, папа, поиграй. Добрая.
– Думал о ней, когда ввязывался во всё это?
– О ней только и думал. Ничего. Мать воспитает, а деньги есть. Две квартиры сдают. Да и что я могу дать девочке? Убойный хук слева?
– Зря ты так. Мог бы воспитать её, как считаешь нужным. Мне вот такого шанса не дали.
– С тобой понятно. Ты вообще с дочерью не общаешься?
– Вообще. Вовчик, она как нормально начала разговаривать – невозможно стало. Дай, дай, дай. И такие вещи говорит… То она нового папу найдёт, если ей игрушек не купят, то у неё нищеброды кругом. Понятно, что ребёнок. Но я не могу.
– Бывшая жена за годы не поумнела?
– Ты знаешь, месяца три назад пришла ко мне. Говорит, разговор есть. Ну, я слушаю. Думал, опять будет денег требовать. Но нет. Вернись, говорит, ради дочери. Мол, будем как раньше жить. Пусть ты не директор, но, если восстановишься на старой должности и так мол сойдёт. Сдалась, получается. А я не хочу, понимаешь? Чужие они мне теперь.
– Ну а долг? Ребёнка вы вдвоём делали.
– Вдвоём. Знаешь, я ей трёхкомнатную хату оставил. Могла бы сдавать её и жить в однушке. И денег бы оставалось нормально. Да и алименты я плачу, как положено. Так почему ты считаешь, что тебе нечего дать дочке, кроме денег?
Молчун пожал плечами. За него ответил Бык.
– Он считает себя отморозком. А на самом деле просто может сказать в глаза, что думает. И притворяться не любит. И в критических ситуациях у него хватает реакции и яиц, чтобы действовать лучше других. Эффективнее. Такие люди в СССР ценились на вес золота. А сейчас непонятно всё. Вот и мучается.
Молчун посмотрел на Быка, но ничего не ответил.
2012 год
– Просто попробуй. Сам увидишь – они хотят заниматься.
– Лучше бы ты Шмеля попросила. Он умеет объяснять.
– Что толку? Он всё время занят. Соберись, солдат! У кого лучшая рота в части была? Ты же их как – то учил. Тут всего десять человек. Справишься.
В помещении фонда был маленький зал для занятий – с зеркалом и балетным станком. Молчун многозначительно хмыкнул.
– Чего ты фыркаешь? У вас в зале ведь тоже есть зеркала. Мне ваш тренер говорил.
– А где мешки?
– Мешки? Ну, есть в подсобке несколько. Тебе зачем?
– Я про боксёрские мешки. Или ты предлагаешь мне в первый же день заставить их друг друга дубасить? Перчатки, кстати, у них будут?
– Об этом мы не подумали. Что, без этого всего никак?
– Поначалу можно. Но им будет скучно. Если будут продолжать заниматься – обязательно нужны мешки.
– Поможешь подобрать?
– Посмотрим. Может, они все после первого занятия разбегутся…
В зал стали заходить дети. Мальчишки разного возраста. Когда все собрались, Лена обратилась к группе.
– Ребята, это – Владимир. Он является мастером спорта по боксу и рукопашному бою. Отслужил в разведчасти ВДВ и умеет постоять за себя. Прежде, чем начнём, можете задать ему вопросы, которые вас интересуют.
Поднялась первая рука.
– Вы давно занимаетесь?
– С девяносто пятого.
– А вы прыгали с парашютом?
– Да.
– И стрелять умеете?
– Умею.
– В скольких войнах вы воевали?
– В одной.
– А сколько людей убили?
Молчун пригвоздил его взглядом, и парень осёкся.
– Вы муж тёти Лены?
– Так, группа, хватит вопросов! План тренировки такой – разминка, основы техники, тест на ОФП. Жалобы, травмы, противопоказания есть?
Они молчали. Володя бросил взгляд на Лену.
– Все здоровы.
– Налево по кругу бегом марш!
После разминки Молчун ходил по залу и поправлял учеников.
– Стой. Пробей прямой левый и замри – он поправил локоть и голову парня – вот так. И поверхность удара на эти две костяшки.
Поздняя осень жгла лицо порывистым ветром. Они быстро дошли до машины и сели.
– Пока ты вёл тренировку, я подбирала мешки в зал. Они стоят неприлично дорого.
Она показала ему страницу в мобильном телефоне с изображением и ценой.
– На мешках можно сэкономить. Знаешь, давай-ка заедем к Михалычу. Есть одна идея. Он недалеко тут.
Старая квартира Михалыча представляла собой типичное жилище пенсионера – холостяка. На фоне ремонта тридцатилетней давности выделялись новые вещи, которые пришли на замену старым, не дотянувшим до сегодняшнего дня. В основном, в квартире был порядок. За исключением некоторых вещей, которые сам Михалыч или не замечал, или не мог сделать. Пыль на полках выше его роста, которую видел только Молчун. Начавшие кое-где отклеиваться обои. Дверные ручки с ослабевшими пружинами.
Старый тренер налил всем чаю.
– Спустя три месяца вы решили проверить, доехал я в том такси, или нет?
– Михалыч, мы по делу.
Лена пнула Молчуна под столом.
– Дочка, а ты не обращай внимания. Он всегда такой. Лишний раз не поприветствует. Не расскажет, что да как. Только по делу у него всегда. Но мы привыкли. Что, тоже на свадьбу хотите позвать?
– Не. Нам мешки нужны боксёрские. У тебя старых не найдётся?
– Есть несколько. Свою секцию открываешь?
– Типа того.
– Слова из тебя не вытянешь. Лена, что у него там?
Лена рассказала про фонд. На брелоке сработала сигнализация, и она прошла к окну, чтобы посмотреть на машину. Старый тренер проводил её взглядом и показал Володе большой палец – мол, первоклассный вариант!
Позже, провожая их, он бросил напоследок:
– Насчёт свадьбы всё – таки подумайте.
Выйдя на улицу, Молчун сказал:
– У меня мама к подруге уехала.
– У меня тоже, но к тебе ближе. Давай, показывай дорогу.
Ночью их разбудил громкий крик за стеной.
– Не повезло тебе с соседями.
– Ничего. Раньше Саня моего отца терпел – теперь моя очередь.
– Я слышала, что твой отец был… проблемным. От друзей. Но они особо не распространялись. Это запретная тема?
– Он меня бил. Потерялся по жизни после перестройки и злился на весь мир. Накручивал себя. Ненавидел всех. А злость срывал на мне.
– Как далеко он заходил?
– Думаю, все понимали по моему лицу. Саня точно всё знал. Лет в пятнадцать я сам ему врезал. Всё прекратилось. С тех пор мы не общались.
– А мама?
Молчун пожал плечами. За стеной на Шмеля опять орали. Что – то насчёт этой дыры и времени. Неожиданно для себя, Молчун сказал:
– Я боюсь жениться.
– На поняла…