– Вдруг мы также будем?
– Если это предложение, то чуднее не придумаешь.
– Нам всё – равно негде жить… конечно, мама согласится, если я её попрошу. Но три человека в однушке – это, считай, казарма.
– Ещё говорят, что только женщины одержимы идеей семьи. Скажи ещё, какого цвета глаза будут у наших детей…
Он приблизился к ней вплотную и его губы ответили ей без слов…
Шмель
Саша прокручивал в уме слова Быка и думал. Друг был прав. Молчун – дельный человек, со стержнем и умеющий думать мозгами. Неглупый. Терпеливый. И настолько невостребованный в жизни. Старался делать всё, как надо. И вот итог. Какой из этого можно сделать вывод? Греби всегда под себя? Не обращай внимания на других?
«Видно, времена меняются. Неужели всё, чему нас учили родители – просто никому уже не нужно?»
2013 год
Долбаный галстук никак не хотел вставать на место. То висел слишком свободно, то топорщился над кадыком. Шмель успокоился, поправил его ещё несколько раз.
«Красиво, но туговато».
Он вышел и стал закрывать дверь на ключ. Ксюша ещё спала, а ему нужно было успеть до пробок на работу. Внезапно открылась соседняя дверь, и в подъезд вышел Молчун в спортивном костюме.
– На пробежку? Завидую…
– Что мне ещё делать, безработному?
– ФСБ молчит?
– Да. И остальные тоже. Сам не понимаю, чем я им не угодил.
– Так бывает. Что, вообще ничего?
– Пока только вахта на охране сутки – трое. Или ОМОН. Не хочу.
– По выходным бегаешь?
– Случается.
– Меня зови. Хоть вместе побегаем, пока я не переехал.
– Куда?
– Не знаю. Но точно съеду. Ипотеку надо брать. В этой хате плохо.
– А родители что говорят?
– Предлагают нам жить здесь. Они на даче поселились. Ладно, брат. На работу пора. Давай.
Шмель сел в машину и задумался. С родителями было непросто. Он уговаривал их продать старую квартиру и взять новую. А они уговаривали его ничего не делать и жить в старой. Тогда он ещё не понимал, почему. Договорились не трогать старую квартиру и брать ипотеку отдельно. Шмель уже начал копить на стартовый взнос.
Звонки начались ещё в дороге. У новой машины царапина на стекле. Клиент перенёс выдачу. Запороли ПТС. Совещание с ДРП в одиннадцать. По пути он прикидывал, как будет всё это решать.
Вспомнил вчерашний разговор с женой. Она ругалась, что квартира не соответствует их уровню. Шмель спокойно мирился с неудобствами двушки. В армии условия были во много раз хуже. Но он – начальник отдела продаж престижного автосалона с солидным заработком. Квартира действительно не соответствовала. Пора было сделать шаг вперёд.
Суета рабочего дня сменилась суетой вечера. Скидки, очерёдность приёмок, подсчёт премий. Один из менеджеров «поплыл», и Шмель начал разбираться, в чём дело. Ему досталось четыре приёмки в один день, а бухгалтерия не торопилась выписывать документы. Сотрудник был на грани. Пришлось успокоить его и пообщаться с бухгалтерией. Оказалось – сотрудник был груб. Так, по – крайней мере, ему сказали. И засунули его в конец очереди.
«Как им всем объяснить, что личные отношения – не повод доставлять неудобства клиенту?»
Шмель был зол на всех участников конфликта, но, как всегда, не показал этого. Его проявления злости сделают только хуже. Все будут дуться друг на друга ещё неделю. И Шмель сдержал всё внутри.
Домой ехал поздно вечером. Заметил ребят со спортивными сумками и в очередной раз вспомнил, как давно не был в зале.
«Нужно показать Ксюше жир на боках. Может, начнёт отпускать в зал хотя бы по выходным».
Дома ждал сюрприз. Красиво накрытый стол, в середине которого лежал снимок УЗИ. Шмель обнял жену. Она посмотрела на него и сказала:
– Теперь ты понимаешь, почему я заставляю тебя торопиться с ипотекой?
Шмель соображал медленно. Он вроде понял, что должен радоваться, но был выжат, как лимон. Ксюша ждала какой – то реакции. Он взял себя в руки и сделал то, что нужно было сделать.
Несколько лет назад это был очередной километр на рейде. Когда, казалось, уже нет сил. Несколько часов назад – доброжелательность на работе вместо крика и гнева. Сейчас – радостный смех и веселье вместо того, чтобы спокойно сесть и ни о чём не думать.
Бык
Бык не мылся уже больше суток. Люди от него не шарахались. Дискомфорт чувствовал только он сам. Были и другие неприятные вещи вроде придорожных кафе, но сильнее всего напрягало именно отсутствие душа. Из – за этого Бык острее чувствовал ситуацию, в которую попал. Всё случилось внезапно и Коля постоянно думал, смог бы его отец сделать что – то? Как-нибудь предвидеть и предотвратить эту ситуацию? Коля не мог придумать, как. Кем нужно быть, чтобы знать наперёд?
Ему ещё раз вспомнилась та уверенность, с которой держался его отец. В детстве он думал, что папа знает всё. Теперь понимал, что всего никто не может знать.
«Но как ему удавалось быть таким чертовски уверенным, даже когда он нихрена не знает?»
2013 год
Клуб бурлил движениями, огнями, льющейся выпивкой и разговорами. Бык видел это так явно после того, как нюхнул немного. Он знал людей, которые сидели на этом годами без видимых последствий. Принимать наркотики он начал недавно. Пустота немного отступала под их действием.
«Что ещё мне нужно от этой жизни? Почему я не знаю, куда себя приткнуть?»
Когда дёргающиеся тела и голос Владика ему надоели – он вышел и направился домой.
Подъезжая к участку, Бык увидел припаркованный Мерседес и машину сопровождения. Отец приезжал к нему домой редко – они чаще встречались на собрании акционеров, или совместных банкетах. А сейчас заехал лично и без предупреждения. «Почему?»
Коля открыл ворота и жестом показал охране – мол, заезжайте.
В глаза бросилось лицо отца – худое и белое, оно разительно отличалось от того здорового цвета лица, что он видел обычно.
Тем не менее, отец шагал всё той же уверенной походкой, что и всегда. Коля зашёл вслед за ним в дом.
– Почему на звонки не отвечал?
– Не знаю. Ты звонил?
– Да. И не раз.
Бык вытащил телефон.
– Пап, похоже, сел. Пора менять – заряд не держит. Что с твоим лицом?
– Сложно не заметить, верно? Ладно, тянуть бессмысленно. За этим, впрочем, и приехал. У меня опухоль мозга. Неоперабельная.
Бык стал обдумывать случившуюся ситуацию и возможные действия. Отец молча смотрел на него пол минуты, потом спросил:
– Что скажешь?
– Дерьмово…
– Ты, я вижу, не ударился в панику, а начал думать. Правильно. Скорбеть будем потом. И не делай это расстроенное лицо, как у остальных. Я ещё не умер.
– Что будем делать?
– Мне нужно передать тебе все контрольные пакеты. И научить хоть немного рулить этим всем. Для начала – закончи MBA. Параллельно будем вникать во всё. Есть сформированная команда, но нужно, чтобы ты имел у них авторитет.
– Точно уверен, что я потяну?
– Как-то потянешь. Может, не так хорошо. Но это всё же лучше, чем продавать кому-то. Понимаешь, дело даже не в деньгах. Владея активами, ты влияешь на что-то в долгосрочной перспективе. Да и людей от нас зависит немало. Они, конечно, не жируют, но живут хорошо в сравнении с остальными. Что с ними случится, если всё продать? Менять всё это просто на деньги без серьёзной причины – абсурд.
«Придётся поднапрячься, но, возможно, это то, что мне сейчас нужно».
– Я готов. Когда начинаем?
– Завтра в десять у меня в офисе. И завязывай с порошком.
– Да, человек может уйти из КГБ, но не КГБ из человека.
Шмель
Он постепенно привыкал к походу. Когда ты двигаешься вперёд и всё, что у тебя есть – вещи, которые ты взял с собой. Привыкал к рюкзаку. Даже чувствовал себя неуютно, если тот не на спине, или не мешается в ногах, когда сидишь в электричке.
Саша чувствовал – ещё немного, и начнётся. Скоро их спокойному движению придёт конец. И это совпадало с планом. Ещё день – полтора, и они доберутся до Кавказа, где посты встречаются часто. Проверяют всё – машины, автобусы, маршрутки. Поэтому придётся идти пешком. Ничего. Будет тяжело, но он ещё в форме.
2014 год
«Беги и отдыхай. Освободи голову. Ускорение. Сейчас. Не сбивать дыхание. Сосредоточиться. Отлично. Теперь спокойно».
Летний день баловал солнцем, приятной утренней прохладой и зеленью вокруг. Шмель на какое – то время забыл про все проблемы, и вспомнил другое – все его бесчисленные пробежки в школе, институте и армии, когда он чувствовал себя таким живым. Эти пробежки всё ещё оставались у него, как последний островок личного пространства.
Шмель поднялся на лифте и открыл дверь в свою новую квартиру. В коридоре жена одевала Веронику для прогулки. Увидев Шмеля, она начала разговаривать с дочерью:
– Вероника, смотри, наш папа вернулся. Сейчас мы оденемся, и все вместе пойдём гулять. Покатаем тебя в нашей новой прогулочной коляске. Правда, она не самая лучшая, мягко говоря. Но ничего – вот папа станет директором, и купит тебе самую лучшую. Правда, она тебе уже не будет нужна… Но ничего, мы ведь всё – равно любим нашего папочку, да?
Шмель ничего не сказал – ему и без скандала хватало забот. «Драться нужно с врагами, а не с родными». Потом он вспомнил:
– Мне нужно в офис. Крупный контракт.
– Ну, мы тебя не держим.
Час спустя Шмель нёсся по МКАДу и прокручивал в голове, как побыстрее закрыть ипотеку. Если всё пойдёт также, как сейчас, то к новому году он её закроет. Клиент уже ждал его в салоне, а машина была готова к осмотру. Он ходил вокруг и восторгался:
– Александр, согласитесь, я выбрал отличный обвес. Он не так заезжен, как МТР.
– Да, его очень редко ставят.
«Кусок ненужного дерьма за полмиллиона».
– А сиденья? В этой комплектации, с прострочкой и этой подсветкой очень солидно смотрятся. Почти Бэнтли.
– А что вы хотели? Это же самая крутая комплектация!