– Не вопрос. В двенадцать в центре зала ожидания на Киевском. Успеешь?
– Буду.
Часть 5
Бык
Перед глазами всё ещё стоял тот грязный туалет. У Быка было ощущение, будто его почти опрокинуло в чан с дерьмом, но в последнюю секунду он смог избежать падения. Он даже не знал, что такие места ещё существуют. «Наверно, так выглядит ад…»
Они нашли место для ночлега у какого – то грязного пруда подальше от дороги. Ставили палатки на расчищенной от мусора площадке, а вокруг в траве валялись пакеты и бутылки, оставленные прошлыми туристами.
Коля посмотрел на Молчуна. «Этот человек убивал для меня. Ради меня. Час назад чуть не убил ещё раз. Пошёл на такое, чтобы сохранить мне жизнь. Интересно, как я смогу покрыть такой долг? И смогу ли?»
– Молчун, мне жаль, что всё так обернулось.
– Ты о чём?
– Вообще. Обо всём этом. Я благодарен тебе за всё, но мне жаль.
– Хватит сопли распускать. Я тя уже всё сказал. А от таких разговоров только тошно. Иди спи. Нам ещё предстоит работа.
Бык проснулся в восемь. Шмель уже собрал палатку и складывал мусор, валявшийся возле костра, в целлофановый пакет.
– Ты в курсе, что ты сюда больше не вернёшься?
– И что – это значит, что не нужно ничего убирать? Пойми – этим я отличаюсь от вчерашнего сержанта.
– Думаю, не только этим.
– Не только. Но это отличие – определяющее. Так что, вернусь или нет, но за собой уберу. Чтоб мне пусто было.
2014 год
Лена всхлипывала рядом. Он ещё раз прочитал записку: «Я еду на Донбасс. Мой вклад в семью должен быть не меньше твоего. И он таким будет. Не ищи меня. Телефон в тумбочке. Если будут платить, как обещали – вернусь через два года».
– Чего ты молчала? Это был вопрос одного часа – устроить его на работу! Теперь он на войне. Там стреляют, прикинь!
– Про работу у тебя он и слышать не хотел.
– Да что ты, мозги включать разучилась? Я бы легко устроил так, чтобы он не связал это со мной! Вариантов – миллион! Откуда, нахрен, мне было знать, что у него настолько всё плохо? Я в последнее время немного занят, как ты знаешь!
– Бык, уймись. Я его понимаю. – подал голос сидящий рядом Шмель.
– Когда вы, дураки, поймёте, что нет в этой жизни справедливости! Нужно пользоваться всеми возможностями, которые у вас есть! Всеми!
– Тебе не понять. Мы в армии…
– Да чё ты свою армию всё вспоминаешь? Ты отслужил свой год давно. Забудь уже!
– А что мне ещё вспоминать? Как я клиенту жопу вчера влизывал? У вас такая классная машина! Вот ваш набор автомобилиста! Да, обязательно будет к пятнице! Или, может, бесконечные походы по магазинам? В группе понятно, кто ты есть. Там мы были всем! Здесь мы – ничто!
– Если у тебя так всё плохо, это не значит, что и у остальных тоже. – спокойно сказала Лена.
– Что у меня плохо? Что плохо? Вон, машина новая стоит. Квартира, должность! Жена дома ждёт. Постройнее некоторых, между прочим! Только всё это – дерьмо!
– Если тебе не нравится – какая разница, сколько у тебя машин?
Шмель окинул их злобным взглядом и выскочил из кафе.
«Да что с ними творится со всеми?»
Бык выбежал вслед за другом и остановил у машины.
– Постой, братишка! Остынь! Вы все как сговорились! Давай не будем так расходиться. Молчун уехал. Ты не в курсе, но у меня батя скоро умрёт. Хоть ты не бросай масла в огонь!
– Что с отцом, вообще без вариантов?
Бык с сожалением покачал головой.
– Дерьмово. Просто, Бык, Лена права.
– У тебя хватает духу признать это. Значит, ты по – прежнему крепкий сукин сын! Не размяк и не отупел. Если на работе всё так – давай ко мне!
– У меня контракт ещё на полгода. Ты же знаешь. Из-за платной учёбы.
– Компенсируем. Давай.
– Нет. Нужно соблюдать договорённости. Поеду, мне ещё за продуктами. Скажи Лене, что я погорячился.
– Обязательно скажу. Не пропадай.
Молчун
Душ в придорожном кафе принимали по очереди. Молчун охранял вещи, а Шмель сидел рядом и составлял план. Нужно было докупить всё необходимое, обменять рубли на доллары, оставив минимальный запас, и двигать в сторону горного хребта, избегая дорожных блок – постов.
Молчун вспоминал последнюю стычку с парнишкой сержантом и удивлялся, отчего им так сильно везёт до сих пор? Никто не зашёл, пока они поили его. Рано или поздно это везение должно закончиться…
Они искали самые злачные обменники в городе – около вокзалов, рынков и букмекерских контор. Там, где паспорта не спрашивают. В этом городке такие ещё были, и им удалось найти аж семь штук, подходящих с виду. Было понятно, что им не обменяют всю сумму сразу, но постепенно количество рублей уменьшалось. Очередной обменник располагался в арке дома. В окошке маячила бумажка с курсом обмена, нарисованным от руки. Молчун понятия не имел, насколько сильно этот курс отличается от официального, но догадывался, что сильно. Бык и Шмель стояли по обе стороны арки, пряча за пазухой пистолеты, отбитые у охраны Синицына. Володя обратился в обменник.
– День добрый. Хочу долларов купить.
– Паспарт и дэнги.
– Паспорт дома забыл. Реально без него?
– Сколько надо долларов?
– Сколько продашь. Всё возьму.
– Тридцать тысяч готов взять?
– Готов.
– Толка па сэмдесят цена будет. Пайдёт?
– Давай.
– Дэнги пакажи.
Молчун сунул ему четыре пачки рублей, стянутые резинкой. Кассир взял одну и стал рассматривать. Запустил в счётный аппарат, а потом сказал.
– Минуту падажди, в сейф надо залезть.
Он вернулся с пачкой долларов и сунул её в окно. Молчун облегчённо выдохнул.
– Здэс двадцать дэвят сэмсот. Болше нэт.
Володя скептически посмотрел на него, но взял пачку и, не пересчитывая, быстро убрал за пазуху.
Под арку вошло три человека. Они без слов обступили Молчуна.
– Деньги есть? – почти без акцента сказал центральный. Молчун сразу узнал его.
– В натуре, мир тесен. Помнишь меня?
Кавказец смотрел на него, сжимая нож в опущенной руке и думая, что ответить. Шаблон явно сломался.
– Два года назад у чайхоны. Твоим друзьям тогда повезло меньше. Ты, я вижу, себе новых нашёл. А мои всё ещё со мной. – Молчун кивком указал на Шмеля и Быка, уже доставших пистолеты и сам потянулся за пазуху, аккуратно снимая свой с предохранителя.
– Всё ещё хочешь драться за эти деньги? Может, разойдёмся миром? Глядишь, новых друзей искать не нужно будет.
– Тебя зарезать мы успеем…
– Эй, лэ, пагади. Чего он тут базарит? Чё за друзья? – спросил один из стоящих сбоку.
– Мурад, помолчи. – ответил центральный.
– Спокойно. Вот, чтобы тебе легче думалось. – Молчун достал из пачки несколько купюр и аккуратно положил их на подоконник кассы – всё, расход?
Он начал аккуратно пятиться вбок, повернувшись спиной к стене. Тот, кто был ближе всего к нему, сделал шаг назад, и Молчун медленно вышел из арки.
2014 год
Раскидав свои вещи по полкам, он вышел на улицу перед казармой. Меркулов тут же увидел его.
– Сержант! Как я рад, что ты с нами!
От группы людей неподалёку отделился один человек и подошёл к ним. Молчун узнал Лешего – парня из уссурийского спецназа.
– Привет! Молчун, да? Хорошо, что ты здесь! А где тот мелкий крепкий ублюдок, который всё время ходил с тобой? Шмель, кажется… Он бы нам здесь ещё как пригодился.
– Машины в Москве продаёт.
– Занесло пацана. Ничего – уйду отсюда, приду покупать у него машину. Очень хочется глянуть, какая у него будет рожа, когда я заявлюсь и положу ему на стол нал. Они платят. Я две недели уже. Каждую неделю выплаты. Тихий приехал, сейчас рейды начнём и ещё больше будут платить.
– Потери часто?
– Нет. В нашем бате за месяц четыре трёхсотых и один двухсотый. В окопах сидят местные гражданские в основном. Мороженые. Двухсотый на прошлой неделе был. Ему когда голову пробили, его товарищ рядом даже не спрятался. Стоит, смотрит. Местные тут, в основном, на камеры работают – он кивком указал на группу солдат, изображавших перед камерой что – то вроде передвижения в группе, но дистанция была нарушена, а пулемётчик вертел стволом туда – сюда, не держа его всё время к фронту, как положено – им достаётся, если начинается жара. Но по полям бегаем в основном мы, приезжие.
Неделю спустя Молчун уже полз, огибая возвышенность. Положив пулемёт на руку, как учили, и волоча его за собой, он старался глядеть по сторонам. Ползти было далеко – метров пятьсот. И тяжело – осенняя грязь уже вымазала его основательно. Но так было надёжнее. Он знал, что даже на корточках будет слишком заметен. Поэтому продолжал пыхтеть, медленно приближаясь к цели. Добрался до намеченной точки – небольшого холма в поле, и осторожно, держа голову как можно ближе к земле, выглянул из-за него. Человек пятьдесят перед ним были, как на ладони. Двое пытались пробиться в его сторону, чтобы занять выгодные позиции, но их сковывал огонь его группы, и продвижение шло медленно. Молчун быстро поставил пулемёт на сошки и приготовился стрелять. Сначала – двое ближних. Он навёл пулемёт. Метров двести. Увидел, как они неуклюже перекатываются в своей форме, которая даже с такого расстояния казалась им велика. Молодые пацаны. Такие же, как и он был когда – то. Почти свои. Вот только автоматы у них в руках настоящие. И они стреляют в сторону его группы. И, если не стрелять в ответ, рано или поздно даже они убьют всех. Всё просто.
Молчун плавно выжал спуск и скосил тех двоих. Ещё двое заметили и стали стрелять в его сторону. Он быстро вывел пулемёт по всплескам и скосил их тоже. Начал расстреливать остальных. Половина побежала в тыл, но их догнали пули группы Молчуна. Двое, казалось, вырвались, но сухой звук плётки дважды прервал их бег, заставив обоих упасть лицом вниз. Кто – то обошёл оставшихся с другого фланга, стреляя по диагонали, чтобы случайно не задеть его, Молчуна. Часть вражеского отряда обернулась в ту сторону, пытаясь отстреливаться. Молчун тут же ударил им в спину, убив двоих и заставив лечь остальных. Один автомат поднялся вверх. Вслед за ним – остальные. Всё произошло примерно за минуту.