На Молчуна нахлынула смесь чувств – радость, что они оказались быстрее и смогли занять нужные позиции. И отторжение из – за того, как спокойно он только что расстрелял этих юнцов. И, в то же самое время – немного гордости за то, что он не дрогнул и смог сделать эту грязную, ужасную работу.
Шмель
Следующий магазин будет уже только в другой стране. Саша ещё раз перебрал в уме всё снаряжение. Можно трогаться. Он забросил рюкзак на плечи и стал ждать, пока будут готовы друзья.
– Я тебе сказала, что нам нужен новый стол! И мясо бери не там, где в прошлый раз! – голос бывшей жены, будто из прошлого. Саша оглянулся и увидел пару, спорящую на тротуаре неподалёку. Славянской внешности, что нехарактерно для этих мест. Голос женщины был так похож на голос его бывшей жены, что Саша сначала испугался за себя.
«И откуда я знаю, что сейчас будет происходить?»
– Хорошо. – спокойно ответил мужчина.
– Ты точно всё понял? Вот тебе деньги. Смотри, сдачу принесёшь! И не дай бог ты наврал насчёт зарплаты!
Мужик молчал. Жена почувствовала слабину и продолжила давить.
– Чего смотришь? И так копейки с работы приносишь! Хоть потрать как следует!
Мужик продолжал молчать. Выражение его лица ясно показывало, что он просто ждёт, когда этот разговор закончится.
– Всё, иди!
Он повернулся и стал уходить.
– Нет, стой!
Остановился, нервничая всё сильнее. Шмелю будто передавались эти нервы и его пульс тоже подскочил.
– А, нет. Всё, иди.
И куда подевалось уважение в этом мире? Что, больших денег не зарабатываешь – не человек? Мужик, уйди уже насовсем. Она даже сильно не удивится. Зато тебе полегче станет. Конца света не случится. Даже не умрёт никто. Нам только кажется, что без нас не проживут. На самом деле – все будут как-то жить дальше».
2015 год
– Смена!
Следующий ученик подбежал к нему, внимательно смотря на лапы, а предыдущий уже делал бой с тенью. Заменять Молчуна в фонде – это единственное за последние три месяца, что доставляло ему удовольствие. Шмель начал работу на лапах, периодически поправляя ученика. «Здорово, что я согласился участвовать в этом».
На работе дела шли хуже, чем когда-либо. После скачка доллара машины подорожали почти вдвое. За три месяца клиенты с рублями реализовали весь свой отложенный спрос, и наступило тотальное затишье. Сотрудников сокращали, бонусы – основной источник доходов всех отделов продаж – перестали платить. От начальника отдела требовали повысить продажи. Всё это ещё сильнее заставляло его ненавидеть свою работу. Радовало одно – он успел закрыть ипотеку.
Во время тренировки нервное напряжение, накопленное за тяжёлый рабочий день, наполненный бесполезными совещаниями и косыми взглядами руководства, чуть ослабло. Саша купил продукты и звонил в дверь собственной квартиры.
– Что это за сыр? – с порога спросила Ксюша, заглянув в пакет.
– Обычный сыр.
– Я не ем русский сыр. Ты должен был купить импортный.
– Слишком дорогой. Сейчас нужно немного затянуть пояса.
– Зачем? – Ксения посмотрела на него с недоумением.
– У нас сильно упали продажи. Сейчас зарабатывать, как раньше, не получается.
– Подними их. Ты же начальник. Уволь там кого-нибудь.
– Уже уволил.
– Тогда набери. Ты же мужчина в семье. Крутись как-то.
Саша ничего не ответил – раздувать конфликты со своими было не в его правилах.
– В субботу мы поедем в Мегу. Мне и Веронике за вещами.
Шмель подошёл к дочке, играющей в планшет, и попытался обнять её.
– Ни мифай! – она оттолкнула его одной рукой, продолжая играть.
Ощущение неправильности происходящего в очередной раз накрыло его. Саша всегда утешал себя мыслью, что нужно ещё немного поработать, и всё встанет на свои места. Заработать ещё денег на свадьбу, на машину, на ипотеку. Подрасти в должности. Дождаться возможности сделать выгодные вложения.
Вероника села рядом и обняла его.
– Папа, ты купишь мне набор винкс?
– Дочка, у папы пока нет денежек. Понимаешь, я не смогу покупать тебе все игрушки, которые тебе нравятся.
– Тогда я найду нового папу, который сможет!
– Нихрена себе! Ксюша, ты слышала?
– А что? Дочка учится пробиваться в жизни. Сейчас не средневековье – папу можно и поменять… – спокойно ответила жена.
Внезапно Шмель остро почувствовал, что безнадёжно упустил момент, когда мог что – то вложить в дочь. Следующее осознание было таким же пугающим – ни за этим поворотом, ни за следующим ничего не изменится. Это осознание затягивало всё сильнее и, пока его отношение к жене не перевернулось на сто восемьдесят градусов, Шмель дал ей последний шанс:
– Жена, давай отменим поездку в Мегу в субботу. Сейчас непростые времена – ты же знаешь. Нам вместе нужно это пережить.
– Может, и поездку на море отменим? Как я перед подругами буду выглядеть? Знаешь – я выходила замуж не за лоха. Мужчина должен обеспечивать.
– А ещё я слышал, что женщины должны поддерживать своих мужчин в трудные времена.
– Я и так живу с тобой почти четыре года. Тебе мало этой поддержки? Да другой бы уже миллионы заработал!
«Ни шага на встречу. И она всегда была такой. Просто я до конца понял это только сегодня. Моя семья – это красивая картинка, которая висит на моих натянутых нервах».
Саша подавил желание закричать, и спокойно ответил:
– Куда ты собралась?
– Мы идём на прогулку.
«Очередная ярмарка тщеславия, где она и ей подобные хвалятся друг перед другом».
– Я не пойду. Нужно зайти в рабочую почту. Есть пара идей, как заработать больше. Ты права – мужчина должен зарабатывать.
– Вероника, смотри, папа согласился с мамой. Иногда он у нас такой умничка!
«Хороший пёсик. Выполнил правильно команду – получи сахарок…»
С довольным видом она закрыла дверь, забрав дочь с собой.
Шмель хотел как можно меньше выяснений и разговоров. Ему было уже наплевать, сколько и чего он потеряет. Главное – вырваться отсюда. Прокручивая в голове предстоящий разговор с родителями, Шмель быстро собрал четыре пакета вещей и документы на машину, после чего наспех оделся, вышел из дома, завёл машину и поехал на старую квартиру.
«Как родители были правы, когда запретили мне продавать её».
Бык
Очередной камень выскочил из-под подошвы, и нога чуть не подвернулась. Ботинки, будто бы уже разношенные за двое суток, вдруг начали натирать. Сначала ему казалось, что идти легко. Рюкзак, хоть и весил тридцать килограмм, был удобным. Но чем дольше они шли – тем тяжелее становилось. Сначала он почувствовал, что пояс неудобно натирает таз. Потом стал ощущать, будто одна лямка короче другой и из-за этого нагрузка на плечи разная. Когда он понял, что левый ботинок трёт, был уже измотан этими мелкими неудобствами, которые постоянно отвлекали внимание и понемногу забирали силы. И теперь каждый шаг давался с усилием воли. Но Бык молчал. Он видел, что друзья идут вперёд и не жаловался.
– Привал – скомандовал Молчун. Он шёл первым, так как видел дальше всех.
Они поснимали рюкзаки. Саша сразу полез в боковой карман и выудил оттуда пластырь. Потом снял ботинки и стал заклеивать ноги.
– Ты вроде опытный ходок. Тебе тоже ноги натирает?
– Конечно. Новые берцы не могут не натирать. Сейчас заклею – будет легче.
Бык полез в свой рюкзак, вспоминая, куда положил пластырь.
– Шмель, поделись с ним. А то сейчас ещё полчаса будем его рюкзак собирать. – это Молчун вмешался. Саша протянул другу катушку.
– Спасибо. Что вы делаете, если лямки неровные?
– Подгоняем, пока не станет максимально удобно. Пока идём – думаем, как лучше подогнать. И пробуем на каждом привале. Если совсем неудобно – можно и остановиться, чтобы поправить. Нас тут не рота. Подождём.
Бык вопросительно посмотрел на Молчуна. В таких походах у него было больше всех опыта.
– Чего ты на меня смотришь? Я не заставлю тебя бежать, стирая ноги в кровь. Ты же был вторым отцом для моей дочери. Если ты забыл, то я нет.
2015 год
– Лена, девятый месяц, а ты всё ещё здесь. Тебе домой надо. Конечно, ты нам нужна и всё такое, но подумай о ребёнке.
– Дома сложнее всего. В этих четырёх стенах я всё время думаю о нём. Звонить некуда, и я постепенно схожу там с ума от ожидания. Ничем заняться не могу.
– Тебе всё – равно нужен нормальный сон и домашний комфорт. Можешь вести дела из дома. Или, если одной тяжело – поживи пока у родителей. Ходить на работу на сносях – это не вариант.
Через пять минут Бык уже следил, как она выворачивает со стоянки и въезжает на эстакаду. Проезжает перекрёсток на зелёный.
Камаз появился внезапно. Он пронёсся на красный, подрезав одну машину, врезался в заднее крыло БМВ Лены, заставив её завертеться, пока та не столкнулась с ещё одной машиной, и дальше, не снижая скорости, протаранил автобус, перевернул его на бок и перевернулся сам.
Бык плохо слышал звуки ударов – слишком далеко, плюс стеклопакет. Тем страшнее было наблюдать за картиной хаоса, развернувшегося на перекрёстке. Люди, выпавшие из автобуса, корчились на земле. Некоторые лежали неподвижно. Среди всего этого бегал водитель Камаза, периодически хватаясь за голову.
Коля вырвался из кабинета, на ходу набирая номер скорой.
Он выбежал на перекрёсток и поспешил к машине Лены. Она была прижата к разделительному ограждению второй машиной, водитель которой сидел без движения. Сквозь паутину разбитого стекла и подушку Бык видел только часть головы и глаз, смотрящий в никуда. Он попробовал открыть каждую дверь. Тщетно.
– Кто-нибудь дозвонился до скорой?
Со всех сторон послышались звуки подтверждения. Кто-то уже помогал раненым. Бык присоединился к ним, стараясь отстраниться от ужаса, царившего вокруг, и просто действуя механически. Среди прохожих нашлось пару врачей, которые давали команды всем остальным. Бык охотно подчинялся, не представляя себе, что бы он делал без этих команд.