В середине июня первый заместитель генерального прокурора Александр Буксман выступил с античеркизовской речью на Первом канале. Генпрокуратура объявила Черкизовский буквально филиалом ада на территории Москвы: рынок оказался средоточием всех возможных пороков, как социальных, так и экономических – от подделки торговых марок до антисанитарии. Не забыли и о наркомании, пожарной безопасности и нелегальной миграции.
29 июня «Черкизон» был закрыт «из-за нарушений санитарных норм». А Следственный комитет при прокуратуре РФ направил мэру Москвы Юрию Лужкову представление с требованием «обеспечить выполнение федерального законодательства» на территории Черкизовского рынка столицы. Оказалось, на рынке нарушались требования миграционного и земельного законодательства.
Были возбуждены уголовные дела против руководителей Российского университета физической культуры, спорта и туризма – владельца значительной части территории, на которой располагался «Черкизон». «Продление сроков деятельности рынков группы компаний «АСТ» повлечет дальнейшее совершение преступлений», – резюмировал следственный комитет. Такой прогноз ведомство объясняет тем, что «коммерческая деятельность на их территории осуществляется без должного контроля со стороны администрации рынков и департамента потребительского рынка и услуг города Москвы и влечет за собой предпосылки для многочисленных нарушений миграционного, гражданского, административного и уголовного законодательства».
Впрочем, префект Восточного административного округа Николай Евтихиев заметил, что рынок закрыт временно и это связано не с представлением следственного комитета, а с нарушением санитарных норм. А в мэрии к представлению СК отнеслись весьма сдержанно. Замруководителя пресс-службы мэрии Леонид Крутаков подчеркнул: «80 % территории рынка относится к ведению Росимущества, и в первую очередь там должны решать его судьбу».
Рынок так и остался закрытым, а Тельман Исмаилов продолжал терять свои активы. В июле 2009 года Следственный комитет прокуратуры РФ объявил, что по итогам проверки Черкизовского рынка будет добиваться закрытия двух компаний группы «АСТ» Тельмана Исмаилова – ЗАО «Компания «АСТ-Карго» и ООО «КБФ-ACT» (головная компания группы «АСТ»).
В августе правительство Москвы оспорило в суде сделку по продаже КФБ-АСТ кинотеатра «Севастополь», который структура бизнесмена выкупила у города в 2002 году за $371,8 тыс. «АСТ» не выполнила условия договора и вместо современного киноцентра организовала в здании склады для торговцев с Черкизовского рынка, утверждали в мэрии. «Севастополь» грозил стать уже третьим утраченным активом – после «Черкизона» и ЗАО «Торговый дом ЦВУМ» (на его балансе находится здание «Военторга»), 100 % которого были проданы ранее «Нафта Ко» Сулеймана Керимова.
На этом фоне назначение Олега Митволя на должность префекта Северного административного округа Москвы вместо Фазиля Измаилова (брата Тельмана Исмаилова – теперь он работает заместителем Олега Митволя и изредка мелькает в новостях, посвященных разбирательствам вокруг якобы незаконного строительства в поселке «Сокол») или обыск в ресторане «Прага» были лишь неприятными мелочами.
В ресторане следователи – формально – искали документы по уголовному делу Олега Матыцина, бывшего ректора Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма (РГУФКСиТ), предоставившего в аренду компании господина Исмаилова под Черкизовский рынок земли университета. В реальности же изымались все документы, относящиеся к любому бизнесу предпринимателя. Изучая их, следствие искало повод для привлечения бизнесмена к уголовной ответственности.
Близкое окружение Тельмана Исмаилова не питало иллюзий. «Тем, кто близко знаком с происходящим вокруг его бизнеса, уже понятно, что приказы исходят с самого верха», – сообщил на условиях анонимности один из близких ему людей. Не питал их и сам Тельман Мартанович. Перебравшись в Турцию, он оформлял гражданство этой страны. Тем более что пример у него был перед глазами – его коллега и бизнес-партнер Год Нисанов был де-факто лишен российского гражданства Верховным судом года за два до начала антиконтрафактной кампании.
Черкизовский рынок по праву называли московским «шанхаем». Настоящее столпотворение… Сотни носильщиков снуют с тележками и тюками, хронические пробки в радиусе нескольких километров, полностью оккупированные окрестные парковки, продирающиеся сквозь толпу «Мерседесы» и «Газели», хватающие за рукав торговцы, сомнительные чебуреки и беляши, навязчивая музыка из колонок.
Самый большой автовокзал в Москве располагался не по соседству – возле станции метро «Щелковская», как многим казалось, а на Черкизовском рынке. Стоянка автобусов в «шанхае», в отличие от Щелковского автовокзала, официально на такое звание не претендовала, но каждый день там швартовались сотни автобусов (в том числе из Украины и Белоруссии), загружались под завязку и уезжали в Минск, Могилев, Воронеж или какую-нибудь деревню Михайлово. Везли все – от резиновых сапог и зимних курток до дешевых электрочайников. Преимущество автобусных перевозок перед транспортировкой товара фурами состояло в том, что автобусы сравнительно редко подвергались террору со стороны сотрудников ГИБДД.
Колорит восточного базара придавали Черкизовскому рынку продавцы, носильщики и кулинары (рынок кормился по большей части азиатским и кавказским фастфудом), около 80 % которых имело ярко выраженную кавказскую или восточноазиатскую внешность. Это, помимо размеров рынка («Черкизон» площадью 234 га был самым крупным рынком не только в Москве, но, возможно, и в Европе), одна из причин, по которым к нему всегда было обращено пристальное внимание.
Гигантское торжище, состоявшее из полутора десятков рынков и торговых центров, только арендной платы в год собирало $300–350 млн, 12 торговых зон каждый день посещали 100–120 тыс. покупателей. По словам работавших на рынке, аренда здесь была значительно дороже, чем в других торговых центрах столицы, и составляла от $4 тыс. до $10 тыс. в месяц. Самые хлебные места на рынке продавались и чуть ли не передавались по наследству. Если с заинтересованным видом подойти к смотрящему за порядком сотруднику МВД, то рядом с ним почти всегда оказывался какой-нибудь «жучок» с предложением решить проблемы по аренде или покупке торгового места.
На здании, где размещалась администрация Черкизовского рынка, не было никакой указующей на то таблички. Ни у его владельцев, ни у менеджеров не было служебных телефонов (во всяком случае, ни в справочниках, ни на официальном сайте), руководство рынка всячески избегало встреч с прессой. Здесь постоянно что-то горело или взрывалось. Еще в 1992 году 40 русских националистов устроили на Черкизовском погром, жертвами которого стали 14 торговцев. 21 августа 2006 года в результате взрыва двух бомб, заложенных членами ультраправой группировки «Спас», погибли 14 и пострадали 47 человек. На допросе террористы заявили, что так они хотели «отомстить нелегалам, заполонившим Россию».
Если же описывать «Черкизон» языком бизнеса, то получится, что несколько юрлиц, контролировавших его территорию (формально 72 га принадлежало Российскому госуниверситету физической культуры (РГУФК), остальное – московскому правительству), предоставляли место для работы крупнейшему торгово-логистическому центру в пределах бывшего СССР. Рынком управляли шесть компаний: группа «АСТ», ООО «Фирма «Илиев», ООО «Голден Сенчери», ЗАО «Росклас», ЗАО «Физкультурно-оздоровительное предприятие «Измайлово» и ООО «Трейдикс». По официальным данным, их общая годовая выручка составляла около 1 млрд руб.
Всего в Москве было 82 рынка аналогичного профиля. Черкизовский перенял во второй половине 1990-х годов лидерство у рынка «Лужники»: подобные объекты всегда тяготеют к стадионам, поскольку требуют пространства. Основным занятием работников Черкизовского рынка было обслуживание сотен тысяч мелкооптовых закупщиков товаров народного потребления для регионального сбыта. На северо-востоке Москвы они покупали, как правило, и услуги по транспортировке товара до дома.
Часть продукции, предлагавшейся на Черкизовском рынка, была импортной, преимущественно из КНР и Вьетнама, а также из СНГ (Киргизия, Казахстан), часть – российской (Подмосковье, Северный Кавказ, Центральная Россия), часть – московского производства. Здесь же, в кустарных цехах в ангарах «Черкизона», производились и мелкие партии. Отсюда и засилье на рынке граждан этих стран – это и представители производителя, и посредники. Только граждан КНР здесь работало, по сообщениям китайских СМИ, около 30 тыс.
А по оценкам Федерации мигрантов России, к моменту закрытия рынка на нем трудилось более 100 тыс. человек. Самыми многочисленными были китайская и таджикская диаспоры (30 тыс. и 17 тыс. человек соответственно). Москвичи составляли 10 % работников. Объявления администрации рынка транслировались на четырех языках – русском, китайском, вьетнамском и азербайджанском.
Как правило, импортные товары поставлялись сюда без уплаты таможенных пошлин. Что же касается отечественного производства, то, как и в случае с большей частью малого бизнеса РФ, налоги здесь практически не платились. Не было здесь ни регистрации иностранных сотрудников, ни соблюдения санитарных требований, ни контроля качества, ни применения контрольно-кассовых аппаратов.
Тельман Исмаилов: «У нас рубль съешь – три отдашь»
Я тоже был не подарок. У нас рубль съешь – три отдашь.
Иными словами, Черкизовский рынок был территорией классической теневой экономики – той ее части, которая, имея массу негативных побочных эффектов, обществу скорее полезна. В отличие от более «респектабельных» секторов российской теневой экономики – от оргпреступности и верховой коррупции до операций по уходу от налогов крупных предприятий, – мелкий торгово-производственный бизнес в РФ политически защищен гораздо хуже. Де-факто эта часть теневой экономики – крупнейший в стране резервуар самозанятости населения, по своему значению сравнимый с сельскими подсобными хозяйствами.