В сложившейся ситуации Владимир Виноградов был едва ли не худшим из возможных руководителей для «Инкомбанка». У него всегда были непростые отношения с ЦБ. Особенно натянутыми они с давних пор были с Татьяной Парамоновой, так что когда она стала первым зампредом ЦБ, судьба Виноградова оказалась решена. Во всяком случае, в Банке России поговаривали, что с Парамоновой проводились консультации и по поводу смещения Виноградова, и по поводу кандидатуры его преемника.
Практически сразу после отставки Виноградова глава наблюдательного совета банка Владимир Грошев заявил, что все руководители «Инкомбанка» будут уволены и лишены акций. Их долги войдут в блокирующий пакет акций банка, передаваемый в доверительное управление Российскому союзу промышленников и предпринимателей (РСПП). На совместном брифинге глава РСПП Аркадий Вольский, Грошев, а также и. о. президента банка Борис Зенков рассказали о том, чем новый союз «Инкомбанка» обернется для его менеджеров и акционеров. По мнению Грошева, в том, что «Инкомбанк» имеет отрицательный собственный капитал, виноваты были в первую очередь управленцы.
Грошев заявил, что менеджеры банка «были не готовы к происходящим в стране изменениям» и «неадекватно руководили банком в условиях кризиса». В частности, не была создана «система противодействия выводу активов из банка». В переводе на русский язык это означает, что менеджеры начали разворовывать собственный банк, а глава наблюдательного совета заметил это только накануне отзыва лицензии.
Новый партнер Грошева Аркадий Вольский соглашался с такой оценкой: «Все сотрудники банка должны нести ответственность за произошедшее, особенно те, кто выводил средства из банка дружественным организациям». Вскоре, по словам Грошева, был «сменен почти весь менеджмент головного офиса «Инкомбанка». В ближайшее время предполагалась и смена менеджеров всех филиалов. Принадлежащие им акции должны были быть «отобраны» и войти в блокирующий пакет, передаваемый в управление. Такая же судьба ожидала и 8 % акций «Инкомбанка», находившихся на тот момент в собственности Владимира Виноградова.
Однако без Виноградова банк просуществовал всего двое суток. 29 октября 1998 года ЦБ отозвал у «Инкомбанка» лицензию. В пресс-релизе ЦБ отмечалось, что за последние три месяца ситуация в банке резко ухудшилась, что в итоге привело к его «фактической неплатежеспособности». Главными причинами этого Центробанк называл несбалансированность обязательств банка по срокам и принятие на себя чрезмерных рисков на рынке срочных сделок. Все это на фоне снижения курса рубля и массового изъятия средств клиентами банка и привело к столь печальному результату.
В последнее время положение «Инкомбанка» стремительно ухудшалось. Размер дневных поступлений на корсчет сократился в 200–300 раз. Сумма средств, списанных со счетов клиентов, но не проведенных по корсчету, выросла в четыре раза. В результате к настоящему времени «Инкомбанк» полностью утратил капитал и нарушил все нормативы ЦБ.
Одновременно резко увеличилось количество исков кредиторов «Инкомбанка», в обеспечение которых арестовывались его активы. Аресту подверглись имущество и здания нескольких филиалов, часть автопарка, корсчета в зарубежных банках и проч. Нарастала угроза ареста всех сколько-нибудь ценных активов. В результате, по мнению Банка России, часть требований к «Инкомбанку» была бы удовлетворена в ущерб интересам основной массы его вкладчиков и кредиторов. Чтобы не допустить «неконтролируемого «размывания» активов банка, ЦБ решил отозвать у него лицензию. В банк был назначен уполномоченный представитель ЦБ – начальник отдела ликвидации кредитных организаций ГУ ЦБ по Москве Геннадий Кузнецов.
Так закончилась десятилетняя история «Инкомбанка». Владимир Виноградов после отзыва у банка лицензии старательно избегал общения с прессой. Глава наблюдательного совета банка Владимир Грошев тоже был не особенно разговорчив. Хотя буквально за сутки до лишения «Инкомбанка» лицензии он провел брифинг, на котором, как мы помним, предложил свою трактовку событий.
Представители банковского сообщества по-разному оценивали причины падения банка. Сергей Калугин, президент инвестиционной компании «КФП-Капитал», говорил, что одного определяющего фактора быстрого падения «Инкомбанка» не было, а имелась совокупность причин. Первая, но не главная – это общая ситуация в стране. Вторая – менеджмент самого банка. Третья – внутренняя ситуация: из банка и до кризиса, и во время него ушло немало людей. На определенном этапе люди, по-видимому, просто решили выходить из трудной ситуации по-разному, команда распалась. Каждый из ее бывших членов начал создавать собственный бизнес на обломках. А Ральф-Дитер Монтаг-Гирмес, управляющий директор компании ARQ, был уверен, что все дело в выводе активов, или, попросту говоря, в воровстве.
Многие связывали крах банка с личностью его хозяина, который, как оказалось, не справлялся со своей ролью ни на внутреннем, ни на внешнем фронте. К тому же в течение всей жизни Владимир Виноградов страдал болезнью почек. Но главная ошибка Виноградова, как утверждают в банковских кругах, все же другая: он поплатился за то, что постоянно переоценивал свои силы и недооценивал чужие. «Наследник» Виноградова Лебедев выразил эту мысль предельно ясно: «Я прекрасно понимаю, чего хотел Виноградов. Он хотел найти философский камень, с помощью которого можно было бы обычные предметы превращать в золото».
Виноградов был единственным российским олигархом, о судьбе которого после 17 августа почти ничего не было известно. Он избегал общения с прессой, не был замечен на бизнес-тусовках, не делал публичных заявлений о новых проектах. После его отставки не было даже точных сведений о его местонахождении. Рассказывали, что у него был нервный срыв. Якобы он уехал в какое-то охотничье хозяйство в Карелии, а потом за границу. Во всяком случае, на публике банкир больше не появлялся. Одни источники утверждали, что он работает в концерне «Бабаевский», другие – что его убили по заказу кредиторов где-то в Малайзии.
«Коммерсантъ» стал первой газетой, которой в 1999 году удалось узнать, чем занимался после отставки Владимир Виноградов. Проведенное расследование показало, что создатель и бессменный руководитель «Инкомбанка» и не думал бросать банковский бизнес: он купил себе новый банк. Поиски подходящего банка начались осенью 1998 года, и уже в ноябре выбор был сделан в пользу «Оргбанка». В его структуру входило четыре банка, и как раз в это время один из них – «МКБ-Оргбанк» – продавался. Сделка состоялась в декабре, а юридически была оформлена 27 января 1999 года. Именно тогда «МКБ-Оргбанк» получил новое название ООО «Межрегиональный клиринговый банк» (МКБ).
Летом 2000 года Владимир Виноградов согласился дать газете «Коммерсантъ» интервью, в котором рассказал о своем видении причин краха банка. Это было его первое интервью с августа 1998 года.
Владимир Виноградов: «Уголовных дел не ведется. Да я и не напрашиваюсь»
– Почему «Инкомбанк» не стал исключением среди других крупных банков и не выжил?
– И не должен выл. Все банки, за исключением банка уважаемого господина Смоленского, который испытывал трудности уже до 17 августа, неплохо себя чувствовали. Но из-за того, что резко изменились курсы валют, поменялись правила игры, платежи по экспортной выручке перестали поступать в страну и не поступали до конца года, банки не смогли существовать.
– Это главная причина?
– Да. Но были и другие. По количеству привлеченных денег физических лиц мы были первыми после Сбербанка – у нас выло порядка миллиарда долларов. И когда население пошло массово забирать деньги, мы приняли решение отдавать, потому что надеялись, что правительство примет соответствующие меры. Отдавали честно и сполна. За первые четыре недели выдали свыше $600 млн! Потом из оставшихся $400 млн около $70 млн отдавали с поступлений на счета. При этом, естественно, предприятия перестали нам платить.
Также у нас была задолженность по евробондам на $350–400 млн. Несмотря на то, что сразу мы заплатили только процентов 15–20 суммы, все оставшееся с нас взяли после того, как стоимость этих бумаг упала до нуля за два месяца, прошедшие с 17 августа. И все равно все мы не покрыли, потому что платили не вовремя, возникали штрафные санкции, пени. Помимо этого, вы, конечно, знаете, что «Инкомбанк» последовательно кредитовал экономику России и прежде всего – промышленные предприятия. Реальный портфель кредитных активов выл равен $3,5 млрд. На $1 млрд активы были профондированы деньгами частных вкладчиков. Это именно та треть кредитного портфеля, которая достигала по срочности года и больше.
– Еще говорят, что банк погубили противоречия внутри менеджмента…
– Кроме макроэкономических причин существует и несколько субъективных, внутренних причин – моя болезнь в 1997 году и то, что некоторые мои коллеги мечтали занять мой пост, пока я болел. Это председатель наблюдательного совета банка Владимир Грошев, вице-президенты Юрий Мишов, Сергей Марьин, которые пришли в банк не без рекомендации Грошева. Люди, значительная часть биографии которых прошла в ЦК ВЛКСМ. Мне кажется, что если бы они в то время занимались делом, банк оказался бы более устойчивым во время кризиса. Да, были бы проблемы в связи с большим промышленным кредитным портфелем, но меньше риск в связи с еврооблигационным займом Минфина. Евробонды купили в ноябре, как раз когда я лежал в больнице.
– То есть получается, что банк растащили команды менеджеров, которые работали в своих интересах?
– Я бы не сказал, что это были команды. Просто, пока меня чинили врачи, прошло месяцев 9-12… как считать. Я одному из своих коллег – Марьину – сказал: хотели поруководить – берите, принимайте ответственность, я буду лечиться, а потом посмотрим, что вы сделаете. И, к сожалению, они занялись вопросами власти, а не конкретным управлением. Помните, как сказал Ельцин…
– По поводу «Инкомбанка»?