[72]. Сохранялась в отдельных христианских кругах и память о существовании созданного им писания: до нас дошло средневековое изображение Христа, вручающего книгу (евангелие?) апостолу Петру[73]. Возможно, когда-нибудь будут открыты еще фрагменты, проливающие свет на содержание и значение этого особенного писания.
Наиболее интересные и важные открытия, связанные с христианством, были сделаны в Южном Египте в 1946 г. Феллахи, выполнявшие земляные работы у подножия горы Гебель эль Тариф на левом берегу Нила недалеко от древнего поселения Хенобоскион (совр. Наг-Хаммади), неожиданно обнаружили тайник. В тайнике оказалась целая библиотека — более сорока текстов религиозного содержания на коптском языке (языке коренного населения Египта, развившемся на древнеегипетского). Эти тексты были созданы особой религиозной группой так называемых гностиков, связанных с переосмысленным христианством (им были близки докеты). Найденные списки текстов относятся к III–V вв., но сами произведения, во всяком случае многие из них, были написаны значительно раньше на греческом языке и затем уже переведены на коптский. Среди найденных рукописей — Евангелие от Фомы, Евангелие от Филиппа, Евангелие от Марии, Евангелие Истины. О последнем Ириней в своей книге «Против ересей» с возмущением писал, что некоторые «дошли до такой дерзости, что назвали свое сочинение Евангелием Истины». Название, которое получили создатели этих произведений, гностики, происходит от слова гносис — знание. В основе мировоззрения гностиков лежало представление об интуитивном знании, заложенном в человеке, с помощью которого можно познать абсолютное Божество и слиться с ним[74]. Земным миром правит не это Божество, а несовершенный Творец. Авторы (или редакторы) этих евангелий полемизировали с основными положениями новозаветных писаний. Так, одно из первых речений коптского Евангелия от Фомы гласит: «Иисус сказал: Если те, которые ведут вас, говорят вам: Смотрите, царствие в небе! тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно — в море, тогда рыбы опередят вас. Но Царствие внутри вас и вне вас». В свою очередь, христианские писатели, последователи церковного (или ортодоксального[75]) христианства во II в. активно полемизировали с гностиками (именно они расширительно употребляли этот термин). У Иринея главным объектом критики были различные гностические писания, которые он называет «апокрифическими (греч. тайными) и подложными» (I, 29). Термин апокрифы первоначально и был введен в связи с гностическими сочинениями, авторы которых пользовались сложной символикой образов, придавали магическое значение числовым сочетаниям, которые могут быть постигнуты только «избранными» и недоступны непосвященным. Именно такой подход и дал основание Иринею назвать сочинения гностиков апокрифами, а так как он полемизировал с ними, стремясь доказать, что они искажают истинное учение Христа, то их сочинения, якобы написанные от имени апостолов, он считал не только тайными, но и подложными. Такое же словоупотребление тайные=подложные встречается и у Тертуллиана. Затем словом «апокриф» стали называться все сочинения ранних христиан, которые не были признаны Церковью священными, хотя многие из них не были тайными, а открыто почитались отдельными христианскими группами.
Наряду с евангелиями был распространен жанр откровений (апокалипсисов), к которому принадлежит уже упомянутое Откровение Иоанна Богослова, написанное, по мнению большинства современных ученых, во время правления императора Домициана около 90 г. Существовал и Апокалипсис Петра, найденный вместе с фрагментом Евангелия от Петра. Апокалипсис Петра содержит древнейшее описание христианского рая и ада. Рай в этом описании — огромное пространство, вне этого мира, сияющее сверхъярким светом; ад в Апокалипсисе назван местом наказания (интересно, что наказание осуществляют ангелы-мучители, а не слуги дьявола[76]). Но был еще один Апокалипсис Петра, найденный в библиотеке из Наг-Хаммади, он не имеет ничего общего с первым, достаточно традиционно отражающим народные верования начала II в. В гностическом Апокалипсисе утверждается, что на кресте распятие приняла только кажущаяся телесная оболочка Спасителя: там описывается, что Петр, наблюдающий за распятием, видит рядом с собой стоящего Иисуса, радостного и улыбающегося, и Он говорит, что тот, в руки и ноги которого вбивают гвозди, лишь кажущаяся телесная оболочка[77]. К жанру откровений относится и популярное среди ранних христиан сочинение «Пастырь» Гермы (Герма — человек, от имени которого написано это произведение). Это описание серии видений, причем — в отличие от канонического Апокалипсиса, где все видения зашифрованы и требуют особого понимания, «Пастырь» рассчитан на массового читателя: там все видения, символы и аллегории разъясняет Пастырь «неразумному» Герме, который задает вопросы по поводу каждого видения.
Наряду с книгами, отражавшими поучения Иисуса, Его чудеса, разные видения, существовали и книги, регулирующие внутреннюю жизнь христианских общин. Одна из таких книг — Учение двенадцати апостолов, или Дидахе, найденная в XIX в., является важнейшим источником по организации первых экклесий — мы остановимся на ней подробнее, когда будем характеризовать организацию первых христианских общин.
Множество вариантов благой вести, споры между проповедниками поставили перед христианами отдельных общин задачу отбора тех книг, которые почитались бы источниками христианского вероучения. Эту проблему пытался решить ученик Юстина Татиан: он создал своеобразный пересказ четырех новозаветных Евангелий, добавив к ним некоторые места, совпадающие с цитатами из Евангелия евреев. Свое сочинение он назвал Диатессарон («По четырем»). В нем нет родословной Иисуса, ничего не сказано о Его детских годах. Диатессарон был переведен на сирийский язык, и сирийские христиане долгое время почитали его как священную книгу. При раскопках древней крепости Дура-Европос на берегу Евфрата был обнаружен фрагмент Диатессарона, относившийся к III в. Сочинение Татиана свидетельствует о достаточной популярности четырех Евангелий, с одной стороны, и о стремлении христиан упорядочить священные книги — с другой.
Еще до Татиана была сделана попытка отобрать несколько писаний и установить их авторитетный текст. Эта попытка связана с именем Маркиона, богатого судовладельца, прибывшего в Рим из Малой Азии. Маркион сделал большой взнос в римскую общину и приобрел там влияние. Он утверждал, что умение Иисуса было искажено в распространенных среди христиан текстах и отобрал только Евангелие от Луки и десять посланий Павла. Из Евангелия от Луки он убрал ветхозаветные цитаты, которые, по его мнению, были вставлены туда сторонниками иудаизма. Согласно его «редакции», в Евангелии от Луки отсутствовали легенды о рождении Иисуса и Иоанна Крестителя. Маркион полагал, что Иисус сошел с небес и пятнадцатый год правления императора Тиберия и явился в Капернауме. Ириней с возмущением писал о Маркионе: «Он бесстыдным образом богохульствует против проповеданного Законом и пророками Бога, говоря, что Он — виновник зла, жаждет войны, непостоянен в своих намерениях и сам себе противоречит; Иисус же происходил от того Отца, который выше Бога, творца мира» (Против ересей. 1.27, 2). Образ Иисуса в данной интерпретации близок восприятию гностиков. Однако учение Маркиона не было принято большинством христианских общин; римские христиане изгнали его из своей общины. Но эти попытки Маркиона, а затем и Татиана привели к тому, что руководители христианских общин вынуждены были отобрать из всей массы христианской литературы те книги, которые можно было считать источниками вероучения — т. е. каноническими.
Слово «канон», как и другие понятия, применявшиеся христианами, пришло из языческого мира. Это слово употреблялось для обозначения образца, стандарта, нормы. В Посланиях Павла слово «канон» встречается в значении «правило» — «…тем, которые поступают по сему правилу (в греческом тексте — канону), мир им и милость…» (Послание к галатам 6: 16). Только после длительного отбора священных книг с середины IV в. слово канон стало употребляться по отношению к собранию христианских священных книг. Что касается определения Новый Завет, то как название собрания признанных священными книг оно встречается с конца II в.: Евсевий Кесарийский упоминает о сочинении неизвестного автора, в котором сочетание «Новый Завет» употреблено именно в таком значении, хотя само понятие Нового Завета (или Нового договора с Богом) существовало значительно раньше — еще в рукописях Кумранской общины, члены которой заключили новый договор (завет) с Богом. Похожее словоупотребление встречается и в Евангелии от Луки: «…Сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк. 22: 20) Самым первым известным списком почитаемых книг является фрагмент, составленный в Риме около 200 г. (правда, некоторые исследователи предлагают более позднюю дату) и обнаруженный в 1740 г. По имени нашедшего его ученого этот фрагмент назван «Каноном Муратори», хотя слова канон там нет. В этом фрагменте не сохранилось начало, но ясно, что в первых строках речь шла о четырех Евангелиях. Составитель списка указывает, что они согласны между собой. Список включает «Деяния всех апостолов в одной книге» — имеются в виду новозаветные Деяния апостолов, которые и выделены определением «в одной книге», так как ко времени составления списка существовало уже довольно много деяний отдельных апостолов. Включены и тринадцать Посланий Павла (без Послания к евреям); но при этом автор списка оговаривает, что Второе послание к коринфянам и Второе послание к фессалоникийцам — повторные. Интересно его замечание, что Послания к Титу, к Тимофею и Филимону включены из любви к Павлу: по-видимому, римские христиане не видели в этих посланиях вероучительного смысла — и в то же время важно, что именно в Риме авторитет Павла был очень высок. Из новозаветных соборных посланий отсутствуют Послания Петра, Послание Иакова, Третье послание Иоанна. Зато там упомянута «Премудрость Соломона», книга, которая отсутствует в древнееврейском каноне, но включена в Септуагинту. По поводу апокалипсисов составитель пишет: «Из Откровений мы признаем только Иоанна и Петра (речь идет, по-видимому, о негностическом Апокалипсисе Петра. —