[79]. Эти кладбища существовали на земле за стенами города, именно в них христиане и иудеи Рима нашли возможность хоронить всевозрастающее число своих последователей. Сохранились катакомбы и в других городах, где трудно было найти места для захоронений: сохранились древние подземные кладбища в сицилийском городе Сиракузах, в Неаполе и других.
Деятельность состоятельных последователей христианства изменила общее отношение к богатству. Достаточно ярко это выражено в «Пастыре» Гермы, сочинении, написанном в первой половине II в. Характерен образ автора, созданный в этом произведении: он выходец из низов (вольноотпущенник), пытавшийся разбогатеть на торговых операциях, но разорившийся — типичный представитель средних слоев, которые стали примыкать к христианам. Герма не осуждает богатство, но лишь стремление к роскоши и мирским наслаждениям. Он призывает к благотворительности, причем создает своеобразную теорию взаимной необходимости богатых и бедных: богатые должны отдавать часть своего состояния беднякам, тогда можно стать угодным Богу. Бедные, в свою очередь, помогают богатым спастись, ибо возносят молитвы за своих благодетелей. Таким образом, сосуществование бедных и богатых в христианских общинах становится признанным фактом, способствовавшим привлечению туда людей из высших слоев общества.
Увеличение состоятельных людей среди христиан могло идти и за счет использования отдельными членами общин связей между христианами разных областей для торговых операций, но были и такие, которые пытались приобрести богатство за счет общинных средств: в послании епископа Смирны Поликарпа сказано, что он скорбит о некоем Валенте, который некогда входил в клир, но проявил страсть к обогащению. Одним из способов приобретения средств руководителями христиан была опека над завещанным общине имуществом: часто в таких случаях христиане назначали душеприказчиками пресвитеров. Использование завещанного имущества и опеки над малолетними детьми в личных целях вызывало в III в. особые постановления епископов, запрещавшие клирикам заниматься мирскими делами. В этих условиях особую роль в идейном и организационном руководстве общинами приобретали люди не только зажиточные, но высокообразованные, пользующиеся настоящим авторитетом.
Среди христиан II в. появляются люди, знакомые с греко-римской философией, которая уже перестала их удовлетворять. Они разрабатывают христианское богословие, стремясь создать стройную систему, теоретически выступают в защиту христианства. Одним из самых знаменитых апологетов христианства II в. был Юстин, происходивший из богатой греческой семьи, которая жила в Палестине. По его собственным словам, он учился у философов разных школ, но в конце концов стал христианином, начал проповедовать новое учение, переезжая из города в город, затем обосновался в Риме, где создал специальную школу для христиан; кончил он свою жизнь как мученик — примерно около 166 г. был осужден и казнен по доносу одного из языческих философов. Во второй половине II в. в Александрии была создана школа христианского богословия, во главе которой одно время стоял Климент Александрийский, выходец из аристократической семьи, до своего обращения занимавшийся античной философией; затем ею руководил Ориген. Одним из самых крупных христианских писателей рубежа II–III вв. был уроженец Северной Африки Тертуллиан. Он получил образование в Карфагене, был адвокатом в Риме. Первоначально он отрицал христианство, а затем стал его страстным проповедником. Епископ города Лиона (Лугудуна в Галлии) Ириней написал огромное сочинение «Против ересей», где защищал авторитет четырех Евангелий и основные положения ортодоксального христианства. Характерно, что Ириней происходил из Малой Азии, переселенцами были и другие видные руководители христиан — Татиан и ученик Юстина Теофил переселились из Месопотамии, писатель Афиногор — из Греции и т. д. Их переселение было связано с разными причинами — стремлением быть в гуще христиан в Риме, но также и желанием распространять веру в тех провинциях, где христиан было не так много: миссионерская проповедь была делом образованных христиан. Неудивительно, что они, как Ириней, заняли руководящие должности среди христиан западных провинций.
Мы не будем здесь характеризовать зарождающуюся христианскую теологию, которая сосуществовала с народным христианством, но изменение состава христианских организаций сыграло свою роль и в дальнейшем их развитии, выделении авторитетных руководителей. Потребность в таких руководителях, в отличие от I в., возрастала по мере распространения христианства в разных областях империи, многие христиане говорили уже не по-гречески, а на народной латыни. Новообращенные христиане нуждались в поучениях, проповедях, отборе священных книг. Второй век — как будет показано дальше — был временем расхождения между разными христианскими группами, ожесточенных споров по вопросам вероучения; недаром Цельс писал, что вначале их (христиан) было немного и у них было единомыслие, а размножившись, они тотчас же распадаются и раскалываются: «каждый хочет иметь свою собственную группу…». Поскольку скорое наступление Царства Божия постепенно отодвигается в неопределенное будущее (по учению христиан того времени — оно наступит, когда как можно больше людей обратится в веру Христову), то особо важными становятся вопросы этики, отношения к властям, друг к другу, к язычникам, к аскетическим требованиям ранней христианской традиции. В связи с отдельными преследованиями христиан и появлением отрекшихся вставали и новые вопросы — можно ли прощать тех «падших», которые раскаиваются, и кто вправе их простить? Ответы на все эти вопросы далеко не всегда можно было найти в почитавшихся древних писаниях, поэтому ответы эти брали на себя руководители христианских общин. В письме епископа Игнатия, адресованного христианам Филадельфии, автор с горечью пишет, что некоторые христиане говорят ему: «если я не найду этого в древности, то не поверю в евангелие (имеется в виду благовестие об учении Иисуса), а когда я говорю, что это действительно написано в наших древних писаниях, они отвечают: „Это нужно доказать“». Стремление к доказательству отражало сохранявшийся у новообращенных язычников логический подход, свойственный античному мышлению.
Важной проблемой, возникшей перед христианами и христианскими руководителями, было отношение к иудаизму: иудео-христианство сохранялось на периферии христианского мира, в Палестине, а основная масса обращенных язычников не признавала иудаизма, особенно ясно это стало ощущаться после восстания против Рима в Палестине под предводительством Бар-Кохбы. Разгром восстания еще раз показал христианам, что Бог не поддерживает иудеев в наказание за то, что они отвергли Иисуса Христа. С религиозными соображениями переплелись и реальные интересы людей, боявшихся преследований со стороны римских властей, которые порой продолжали объединять христиан с иудеями. Полный разрыв с иудаизмом для основных христианских групп приводил к своего рода новому «священнотворчеству» — с одной стороны, и к необходимости сохранить и вписать в систему верований древнюю традицию Ветхого Завета, почитаемого Иисусом, — с другой. Все это создавало сложные проблемы для богословов и смущало умы рядовых верующих.
Потребность в единстве и авторитете порождала среди христиан убеждение, что если отдельный христианин может быть слаб и нетверд в вере, то их совокупность в целом обладает Божией благодатью. Экклесия — церковь уже воспринимается не как собрание отдельных групп христиан, а как всеобщая Церковь, мистически связанная с Богом. Само понятие «всеобщая» (по-гречески кафолическая) церковь было употреблено в письмах именно Игнатия. Происходит абстрагирование понятия Церковь, которое приобретает сакральный смысл — это уже не отдельные собрания, не совокупность верующих, но учрежденное Христом сообщество, обнимающее христиан всех времен и народов. Такое понимание Церкви встречается уже в Послании к ефесянам, авторство которого, как уже говорилось, по всей вероятности, Павлу не принадлежит. В этом Послании сказано, что Христос «возлюбил Церковь и предал себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного» (Еф. 5: 25–27). Такое восприятие Церкви прослеживается и в «Пастыре» Гермы[80]. Церковь в видениях автора — Гермы является сначала в образе старицы, «которая сотворена… прежде всего и для нее сотворен мир». Существование Церкви реализуется в активной деятельности верующих. Церковь объединяет и живущих праведников, и некогда живших пророков, и тех, кто в будущем, покаявшись, может войти в нее. Когда Церковь будет достроена, произойдет Второе пришествие (тем самым снимался вопрос, волновавший первых христиан о сроках конца света). Пока Церковь строится, у грешников еще есть возможность спастись покаянием, но с завершением строительства каяться будет уже поздно. Только тяжкие грешники — вероотступники и предатели отбрасываются навсегда уже при строительстве Церкви. По мере строительства Церкви старица молодеет, радуясь рвению верующих. Герма призывает к единству Церкви — это был актуальный вопрос для времени создания «Пастыря». Сам автор не упоминает руководителей христианских общин, его взгляды, как мы покажем далее, не вполне совпадали с основным (ортодоксальным) учением, но споры, раздоры ослабляли христианские общины, и это было ясно автору «Пастыря». Но чтобы обеспечить хоть какое-то единство, необходимо было иметь во главе общин авторитетных, образованных людей, которые взяли бы на себя руководство всей жизнью общин. Такими людьми становятся представители клира (этим понятием обозначалась совокупность руководителей общин). Клирики — епископы, пресвитеры, диаконы — первоначально выбирались, но чтобы эти люди получили особую благодать, их рукополагали другие пресвитеры и епископы, как бы передавая ту благодать, которую их предшественники получили от первых апостолов, новым руководителям христианских общин (о рукоположении упоминается в Деяниях апостолов и Посланиях Павла).