В течение II в. из старейшин-пресвитеров выделяются руководители нескольких общин города или округа — епископы, должность которых теперь уже отличается от должности пресвитера. Выделению епископата предшествовало особое положение старшего пресвитера (который затем и стал называться епископом), имевшего право совершать обряд причащения, рукополагать остальных пресвитеров и диаконов, представлять свою общину в сношениях с другими общинами. Основная масса христиан поддерживала епископов, олицетворявших единство христиан данной округи, а благодаря переговорам с другими епископами — и единства более широкого. Важным источником, по которому можно судить о становлении власти епископа, являются послания епископа Антиохии Сирийской первой половины II в. Игнатия. По церковному преданию, он был осужден при императоре Траяне (за что точно — остается неясным) и был в оковах отправлен в Рим. По дороге, когда его везли через Малую Азию, к нему приходили группы христиан и вели с ним беседы. Сопровождавший его помощник записал послания Игнатия, адресованные разным христианским общинам, а также епископу Смирны Поликарпу (по-видимому, охрана была не слишком сурова). Всего посланий Игнатия — семь (цифра в известной степени символическая), эти послания как бы перекликаются с посланиями, приведенными в начале новозаветного Откровения. Все ли они принадлежат Игнатию — или часть представляют собой обработанные беседы, — неясно, но идеи епископа отражены в них достаточно последовательно. Главная мысль посланий — утверждение авторитета клира и епископа, что соответствовало ситуации начала второго века, когда власть епископов понемногу укреплялась. Игнатий утверждает, что власть епископов восходит к апостолам Иисуса Христа и что именно к епископам от них перешла благодать. Он призывает следовать епископу так же покорно, как Иисус Христос следовал Отцу (в представлениях Игнатия, как и Павла, Иисус и Бог Отец еще разделены). Причащение в общинах должно производиться епископом или лицом, им поставленным. В Послании к филоадельфийцам дано теологическое обоснование власти епископов: «Одно тело наше Господь Иисус Христос и одна чаша с Его кровью и один единственный алтарь, как и один епископ с его клиром». Верующие должны следовать за епископами подобно овцам. Тем самым автор посланий выступает за монархическую власть епископа. Но не везде такая власть осуществлялась на деле: Игнатий упоминает тех христиан, которые на словах признают епископа, а делают все без него.
В ряде провинций христианами продолжали руководить группы влиятельных пресвитеров. Неясно также, был ли епископ у римских христиан: возможно, одного епископа еще не существовало, а все проблемы многочисленных христиан Рима решались группой руководителей. В письме Игнатия к римлянам епископы вообще не упомянуты. Церковная традиция возводит руководство римскими христианами к апостолу Петру, но даже если Петр действительно погиб в Риме при Нероне, он не выступал в роли постоянного руководителя, а был странствующим апостолом, пользовавшимся влиянием благодаря тому, что был учеником Иисуса. Не упомянуты епископы и в послании Поликарпа христианам города Филиппы. Филиппийская община, если судить по этому письму, еще управлялась пресвитерами. В Александрии епископы существовали, но вплоть до III в. епископов рукополагали не другие епископы, как в большинстве мест, а пресвитеры. Но в течение II–III вв. епископы встали во главе большинства христианских общин, руководство которыми взяли на себя люди состоятельные и образованные. Они занимались организацией богослужения, рекомендацией священных книг, накладывали дисциплинарные взыскания сами или с помощью назначенных судей. В период гонений со стороны властей важное значение придавалось отношению к «падшим», т. е. отрекшимся, но затем захотевшим вернуться в лоно Церкви. Епископы и клир взяли на себя право прощать таких людей, накладывая определенные временные наказания. Таким образом, уже не собрание всех христиан общины, как во времена Дидахе, но клир мог отпускать самые тяжкие грехи, даже совершенные после крещения. Рядовые верующие, по существу, перестали ощущать себя избранными, святыми (как они названы в Дидахе); избранными становились лишь церковнослужители. Совместные трапезы в большинстве христианских общин практиковаться перестали. С конца II в. епископатом было выработано учение о таинствах — обрядах, во время которых верующие через посредство клира получали божественную благодать; главными обрядами были крещение и причащение. По существу, это отделило клир от остальных верующих уже не организационно, а духовно.
Епископы стали распоряжаться имуществом, рекомендовать для изучения священные книги. Сложился порядок богослужения, во время которого клирики читали отрывки из писаний и произносили проповеди. Само слово епископа стало культовым. В столице, где христиан становилось все больше и больше, в III в. епископ Рима Фабиан (название римского епископа — папа утвердилось только в V в.) ввел разделение христиан на семь районов и поставил в качестве надзирателей за жизнью христиан, их благотворительной деятельностью диаконов. По этим же районам были поделены и катакомбы за пределами стен города.
Одной из существенных проблем, стоявших перед епископами и христианскими писателями, было отношение к властям. Епископ Мелитон из города Сарды утверждал, что установление Августом мира в империи было частью божественного приготовления для распространения благой вести об Иисусе Христе. А Тертуллиан в своей «Апологии» писал, что христиане молятся «об императорах… о всех властях». Но при этом христиане упорно отказывались поклоняться статуям императоров и приносить жертвы языческим богам.
Однако всевластие епископов было скорее идеалом, чем реальностью. Выдвижение во II в. епископата еще не означало создания единой церковной организации. Епископальные церкви разных областей соблюдали свои обычаи. Древнейшим праздником христиан была Пасха[81] — Воскресение Христово, но единообразия в праздновании Пасхи долго не существовало. Малоазийские христиане, как и иудео-христиане Палестины, следуя иудейской традиции, праздновали Пасху по иудейскому лунному календарю 14-го числа месяца нисана. В Риме же Пасху праздновали не каждый год и в другой день — в седьмой день недели — день Господень (воскресение) после первого полнолуния, после весеннего равноденствия. Сохранилось предание, что епископ малоазийского города Смирна Поликарп приезжал в Рим, чтобы устранить это расхождение. Однако согласие достигнуто не было, и христиане Малой Азии вплоть до начала IV в. продолжали праздновать Пасху по иудейскому календарю. В конце II в. римский епископ Виктор выступил с осуждением этих христиан и объявил их неистинными христианами. Но в защиту малоазийских христиан выступили епископы других областей, и Виктор вынужден был отказаться от своего заявления. Конфликты возникали и между отдельными деятелями внутри той или иной христианской общины: так, Ориген, возглавлявший одну из самых значительных христианских школ в Александрии, поссорился с епископом Деметрием и вынужден был уехать в палестинский город Кесарию. А в начале III в. в Риме шла ожесточенная борьба между двумя претендентами на должность епископа — Каллистом и Ипполитом. Когда первый был избран епископом, часть христиан не признала его и выбрала другого — Ипполита. Но борьба их так ничем и не кончилась — оба погибли во время гонений на христиан.
Епископы руководили христианами в крупных городах и на прилегающих к ним землям. Христиане существовали и в небольших деревнях. У нас имеются только отрывочные сведения, главным образом на надгробиях, где встречаются прямые или косвенные указания на принадлежность человека к христианам. Христиане в деревнях жили бок о бок с язычниками. В деревенских некрополях сосуществовали захоронения и тех, и других. До нас дошли деревенские надгробия христиан, а также предположительные христианские надписи из малоазийских областей Фригии, Ликаонии, где использовались употребительные у христиан имена и символика, которая могла быть заимствована и из языческих надгробий. Анализ христианских надписей деревень показали, что там главную роль продолжали играть пресвитеры, диаконы и диаконисы (женщины в должности дьяконис сохранялись в деревнях дольше, чем в основных церквях, где уже в III в. они почти не встречаются). Пресвитеры имели семьи: в ряде надгробий указано, что покойному пресвитеру наследует сын пресвитер, дочери пресвитеров становились диаконисами. Это, по-видимому, было связано с тем, что в сельских местностях руководителей общин выбирали из сравнительно узкого круга авторитетных среди соседей семей, а сами христиане старались сохранить семейные связи (в отличие от языческих надгробий, в христианских надгробиях упоминается большее число родственников: детей, братьев, сестер). Единичные надгробия, поставленные себе при жизни, у деревенских христиан не встречаются. В христианских надгробиях упомянуты двоюродный брат, тетя, зятья, в двух надписях из деревни — тесть и теща. В этом регионе найдено всего два единичных надгробия, оба в городе; одно из них поставлено епископом себе при жизни — возможно, некоторые епископы уже с III в. не вступали в брак, хотя первоначально одним из требований к кандидату в епископы являлось хорошее воспитание детей.
Среди сельских жителей — христиан Малой Азии были выходцы из местного населения, сохранившие свои имена: так, надгробие диаконисе со странным именем Гуласа (или Гуласи — именительный падеж имени неясен) ставят два человека: один с римским именем Лукий, другой — по имени Уака. Интересно отметить, что за первые столетия распространения христианство пришло и в те области, где его первоначально просто не поняли: например, в Ликаонию (где найдены христианские надгробия), там, где некогда Павла и Варнаву приняли за языческих богов. Деревенское христианство по своей структуре и отчасти по верованиям отличалось от христианства больших городов.
Распространение христианства и активная миссионерская деятельность проповедников вызывали сложные реакции окружающего населения. Если к христианам примыкали и выходцы из низов населения, и отдельные представители образованной элиты, то большинство жителей империи относилось к новому религиозному учению настороженно, а порой и открыто враждебно. Можно выделить две группы противников христиан — со II в. начинается критика христианства со стороны философов, общественных деятелей, т. е. представителей той же элиты, из которой происходили и христианские богосл