Неудивительно, что люди, подавленные страхами, искали своего рода посредников между богами и людьми. Образованные люди высмеивали эти увлечения, но без особого успеха. Характерно в этом отношении произведение знаменитого сатирика II в. Лукиана «Александр, или Лжепророк». Лукиан рассказывает историю (хотя, вероятно, не без преувеличений) некоего действительно существовавшего Александра, который выдавал предсказания от имени бога-врачевателя и прорицателя Асклепия (во многих местностях этот бог почитался как Асклепий Спаситель). При этом тот объявил, что из яйца в виде змеи родился «новый Асклепий», оживлявший мертвых и предсказывавший будущее. Александр приобрел где-то змею, продемонстрировал ее толпе, а затем стал показывать из-под своего плаща специально изготовленную змеиную голову, которая открывала и закрывала рот, а Александр озвучивал ее «предсказания». К новоявленному пророку стекались, принося ему дары, самые разные люди, в том числе и сенаторы. Лукиан с горечью писал, что человеческая жизнь находится во власти двух величайших владык — надежды и страха и что тот, кто сумеет по мере надобности пользоваться обоими, очень скоро разбогатеет (Александр, или Лжепророк, 8). Лукиан выставляет Александра откровенным шарлатаном, не гнушавшимся никакими средствами, способным на злодеяние (он пытался погубить и самого Лукиана)… Но почитание Александра вряд ли было вызвано только умелым трюкачеством и грубыми суевериями его почитателей. Он, безусловно, обладал даром внушения; его предсказания, какими бы нелепыми они ни казались Лукиану, удовлетворяли тех, кто получал их: эти пророчества отвечали внутренним потребностям поклонников Александра.
Деятельность Александра интересна для историков еще и тем, что, объявив о рождении «нового Асклепия», тот демонстрировал «живого бога», явившегося «здесь и сейчас»: другими словами, давал возможность людям как бы непосредственного общения с божеством. Разумеется, Александр и его почитатели не выходили за рамки глубинных основ языческого мировоззрения. Явленное им божество не было принципиально иным, но лишь новым воплощением Асклепия (свою же дочь Александр объявил «новой Селеной» — т. е. богиней Луны). Вера в возможность соединения с новоявленным божеством проявлялась подчас в самых разных и вполне «материальных» формах: женщины, даже замужние матроны готовы были сожительствовать с пророком, Лукиан называет по имени жену одного императорского прокуратора, участвовавшую в религиозных действах, устраиваемых Александром: она изображала Луну, влюбленную в прорицателя. Многие женщины хвастались тем, что имели от Александра детей. Возможно, Лукиан несколько преувеличивал, но увлечение женщин «нетрадиционными» верованиями характерно для того времени. Плутарх в «Наставлении супругам» убеждает жен «держать двери запертыми» для бесполезных суеверий и чужеземных обрядов. Правда, стремление приблизиться к божеству, в частности к «новому Асклепию», проявляли и мужчины; так, свою дочь Александр выдал замуж за римского сенатора.
Таковы были особенности религиозных верований первых веков нашей эры — стремление найти всемогущего и милосердного Бога, Спасителя всего человечества и в то же время доступного каждому отдельному человеку, милостивого и слушающего; надежда на общение с таким божеством; поиски посредника в этом общении с богами (в представлении суеверных людей оно могло происходить через человека — пророка, прорицателя, наделенного особой силой). В то же время магия продолжала занимать важное место в системе верований большинства населения империи, стремившихся с помощью даже кровавых жертв, особых обрядов, магических заклинаний избавиться от страха перед темными силами и победить их. Материальное, а не духовное общение между верующими также продолжало сосуществовать наряду с нравственными поисками. Именно в такой религиозно-психологической среде и начали действовать первые христиане, отвечавшие на те же волновавшие людей вопросы, но содержание их ответов принципиально отличалась от того, что предлагали почитатели других религиозных культов.
Глава 3ПАЛЕСТИНА НА РУБЕЖЕ ЭР. КУМРАНСКАЯ ОБЩИНА
Среди восточных владений Рима особое положение занимала Палестина, область, в которой зародилось учение Иисуса Христа. Эта область оказалась под властью римлян в I в. до н. э. В 63 г. до н. э. римский полководец Помпей, только что захвативший Сирийское царство[15], воспользовался борьбой за власть в Иудее и ввел в Иерусалим свои войска. Часть населения Иерусалима заняла храм и в течение трех месяцев выдерживала осаду. В конце концов римлянам удалось занять храм и уничтожить сопротивлявшихся. Иудея оказалась под властью римлян. Но римские правители (а это было как раз время гражданских войн) предпочли не втягиваться в сложные конфликты и предоставили Иудее некоторую самостоятельность. Помпей включил ее в состав римской провинции Сирии на правах автономной области, но урезал ее территорию. Один из последних представителей правящей династии Хасмонеев, Гиркан II был назначен (!) римлянами первосвященником и «правителем народа». Гиркан не имел реальной власти, фактически всем заправлял выходец из палестинской области Эдома (Идумеи) Антипатр и его сыновья. Самый коварный из них, Ирод, после смерти отца (не без сочувствия Рима) захватил власть, уничтожил всех, связанных с прежней династией, принял титул царя иудеев, но править он стал в качестве «союзника и друга римского народа» (37–4 гг. до н. э.). Ирод подчинялся Риму во всех действиях, связанных с внешней политикой; он умело лавировал между полководцами, боровшимися за власть, — оказывал поддержку Антонию, а затем вовремя перешел на сторону Августа. Все подданные Ирода считались подданными Августа — Ирод заставил их принести присягу на верность не только себе, но и римскому императору. Во внутренней политике Ирод действовал как восточный деспот, с жестокостью подавляя малейшие признаки недовольства и уничтожая всех возможных противников. Согласно христианским верованиям Ирод приказал перебить всех младенцев мужского пола в Вифлееме, узнав о рождении там божественного Младенца, которому суждено было стать мессией (т. е., по иудейским верованиям, Царем возрожденного Израильского царства). Этот эпизод не имеет подтверждения в независимых источниках, но по приказанию Ирода действительно было уничтожено множество людей, в том числе его жена и три сына. Узнав об этих казнях, Август сказал, что лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном. Тем не менее, а может быть, и вследствие жестокости Ирода, державшего народ в повиновении, Август его поддерживал.
Ирод обложил население тяжелыми налогами, конфисковал землю у своих противников, сосредоточив ее в своих руках и частично раздавая преданным приближенным и родственникам. Ирод, хотя и исповедовал иудаизм (вероятно, довольно формально), стремился придать своей стране облик, свойственный другим областям Средиземноморья. С его именем связано строительство городов, которые получали внутреннее устройство по греческому типу. Эти города были названы в честь императора Кесарией (греческая интерпретация слова Цезарея), Себастеей (по-гречески словом Себастос переводили имя Августа). Население этих городов было смешанным, там жили иудеи, греки, сирийцы. По античному образцу Ирод возводил в городах театры, термы (общественные бани, особенно широко распространенные в Риме) и, конечно, дворцы для себя. Он начал реставрацию и украшение Иерусалимского храма. При этом по приказанию Ирода в украшении храма, как и при строительстве общественных сооружений в городах, использовались так называемые коринфские колонны с пышной, украшенной стилизованными листьями и завитками капителью. Эти колонны возводились в зданиях, которые строились в городах по всему Средиземноморью, восточному и западному, что было своеобразным внешним выражением культурного единства «римского мира». В архитектуре жилых домов в Палестине, как показали археологические раскопки, также видны следы античного влияния: богатые люди строили дома по римскому типу, а в массовой городской застройке стали преобладать многоквартирные дома в несколько этажей (инсулы). Даже в одежде появились греко-римские элементы (правда, главным образом у мужчин). Наряду с местными именами (как это было и в других восточных провинциях, например, в Египте) встречаются имена греческие или римские, причем нередки были случаи, когда человек носил оба имени, употребляя их в разных ситуациях (именно поэтому среди апостолов был Андрей, носивший греческое имя, а двое из евангелистов, согласно традиции, назывались еврейским именем Иоанн и римским именем Марк).
Храм в Иерусалиме времени Ирода. Макет
Население Палестины было достаточно пестрым по этническому составу и говорило на разных языках: большинство — на арамейском, одном из западносемитских языков, ставшем к тому времени разговорным языком во многих областях Передней Азии. Распространен был греческий, на котором говорила значительная часть городского населения, особенно в районе Десятиградия за рекой Иордан (так назывался союз городов, имевших самоуправление по эллинскому образцу).
Особой областью в центральной части Палестины была Самария. После разрушения Израильского царства ассирийцами в конце VIII в. до н. э. столицей его стала Самария. Туда была вывезена ассирийская колония, и ассирийцы смешались с остатками местных жителей. Из священных книг самаритяне почитали только Пятикнижие, но поклонялись Богу не в Иерусалимском храме, а на горе Гаризим. Иудеи не признавали их единоверцами и сторонились их. Ирод отстроил Самарию и основал там храм Августа, на что он не мог решиться в собственно иудейских городах.
В I веке Иудея не имела права чеканить собственную серебряную монету, там имели хождение серебряные монеты, которые чеканили некоторые финикийские города, а также римские серебряные денарии, которыми уплачивалась подать (греки их называли просто «серебряные» или «сребренники», их-то, согласно Евангелиям Нового завета, и получил Иуда за свое предательство).