— Брат, прошу тебя… — хмурясь, говорит Алексей.
— Ты тоже замолчи! Молчите все!
Шумно выдохнув, Григорий продолжает:
— Итак. Я не хочу обсуждать все ваши поступки. Поэтому я просто озвучу свои решения. Первое: Александр и Анна отныне полноправные члены рода. Так решил семейный совет, и это останется неизменным! Официально мы отменим изгнание чуть позже.
Юрий так громко скрипит зубами, что слышно по всей комнате. Резко дёрнув головой, он восклицает:
— Я против!
— Я помню, что ты против, — холодно сообщает князь. — Ты уже голосовал на семейном совете, и твоё слово было услышано. Но теперь оно больше ничего не значит. Вот моё второе решение: я лишаю тебя титула наследника.
Ожидаемо. По крайней мере, для меня. Но тем не менее это всё равно звучит как гром среди ясного неба.
— Что? — будто не веря, переспрашивает Юрий. — Ты издеваешься? Я твой старший сын!
— Я вправе это сделать, — произносит Григорий Михайлович. — Ты сам себя опозорил. Я не хочу, чтобы после моей смерти ты правил родом.
— Ты не можешь!!! — во всю глотку вопит Юрий.
— Не смей оспаривать, сын мой, — с угрозой произносит князь.
Мой старший дядя стискивает кулаки и громко дышит. Такое чувство, будто он готов наброситься на отца. Они смотрят друг другу в глаза, и между ними разве что огонь не горит.
— Указ уже составлен, — говорит князь. — Ты больше не наследник, Юра. Смирись.
Татьяна встаёт рядом с мужем, поглаживает его по руке и что-то шепчет на ухо. Он отталкивает её, продолжая сверлить взглядом князя. Но Татьяна неумолима, и каким-то образом ей удаётся успокоить Юрия. Он падает на диван и взъерошивает волосы.
— Сука, — цедит сквозь зубы.
— Прости, отец, — вдруг подаёт голос Виталий. — Но кто теперь будет наследником?
— Ты хочешь им быть? — напрямую спрашивает князь.
Виталий поднимает ладони, будто сдаваясь:
— Не хочу. Но если следовать правилу старшинства…
— Плевал я на правило старшинства! — Григорий взмахивает рукой.
— Это мы все знаем, — глухо говорит Юрий. — Ведь не ты должен был стать князем после нашего деда.
— Замолчи, Юра! — вдруг вмешивается Алексей. — Это всё в далёком прошлом.
О чём они? Не понимаю. Неужто был другой претендент на титул, кроме Григория и Алексея?
— Повторяю, вы все меня разочаровали, — помолчав, говорит дедушка. — И поверьте, я знаю многое о том, что вы делали, пока я был без сознания. Гораздо больше, чем вы думаете. Понимаешь, Виталик?
— Да, отец, — тихо отвечает тот.
— Поэтому пока что я не буду назначать наследника. Мне нужно подумать. Однако я должен назвать кого-то на случай, если внезапно скончаюсь.
— Не говори так, папа! — вдруг восклицает Анна.
Князь жестом велит ей молчать и продолжает:
— Своим временным наследником я назначаю того, кто вёл себя благороднее всех вас. Того, кто рос отдельно от нашего змеиного гнезда, и не отравлен интригами и жаждой власти.
Юрий поднимает красные от гнева глаза, наполненные бешенством, и медленно произносит:
— Да ты издеваешься.
Григорий Михайлович поворачивается ко мне, и я вдруг понимаю, что не могу дышать. Конечно, я рассчитывал, что Юрия лишат права на титул, но…
— Александр! — восклицает князь. — Отныне ты мой временный наследник. Если я не изменю своё решение, то ты — будущий князь и глава рода Грозиных. На этом всё! Собрание окончено.
Глава 15
Интересно, дедушка осознаёт, что делает?
Я понимаю, он рассержен на Юрия. И на Виталия по каким-то причинам тоже. Но зачем он делает наследником меня, даже с оговоркой «временно»? Тем самым он рисует у меня на лбу огромную мишень.
Мне приятно такое доверие. И я осознаю, что действительно веду себя не так, как другие Грозины. Князь довольно точно выразился: я рос отдельно и не отравлен роскошной жизнью среди сильных мира сего. Я не впитывал с детства принцип, что власть важнее всего и надо идти по головам.
Но всё равно не понимаю.
Взгляды всех Грозиных обращены на меня. Я их чувствую все вместе и каждый по отдельности. Такое ощущение, будто в меня целятся из нескольких стволов разом. И кое-кто уже готов спустить курок.
А я смотрю на дедушку и пытаюсь найти слова. Не вставая, кланяюсь и говорю:
— Ваше сиятельство. Я благодарен за оказанную честь…
— Не вздумай отказаться, — перебивает князь.
— Вы подвергаете меня большой опасности, — прямо говорю я.
— Какой опасности? Ты думаешь, что кто-нибудь из находящихся здесь решится тебя убить?
Вот и как мне ответить на такой вопрос? Да я не просто так считаю, я в этом уверен. Виталий точно на это способен. А Юрий, кажется, готов задушить меня голыми руками прямо сейчас.
Он подскакивает, и я поневоле напрягаюсь, готовясь к драке. Но вместо этого старший дядя лишь с грохотом переворачивает стол, а затем срывает со стены картину и швыряет её в стену.
— Юра, пожалуйста!.. — пытается остановить его Татьяна.
— Не лезь! — орёт он и тычет пальцем в князя. — Как ты можешь назначать его наследником⁈ Ты хочешь, чтобы родом правил бастард⁈ Ты сошёл с ума, отец!
Григорий Михайлович сжимает руками подлокотники инвалидного кресла. Он пытается подняться, но у него не хватает сил. Обессиленно рухнув обратно на кресло, он говорит:
— Не смей говорить со мной в подобном тоне, Юра, — голос князя дрожит от гнева.
— А я смею! Что ты сделаешь⁈ Изгонишь меня, уволишь из Династии, что⁈
— Остановись, — почти цедит дедушка.
Виталий бросается к Юрию и хватает за плечи.
— Юрий, брат! Это наш отец. Приди в себя.
— Я должен прийти в себя⁈ Он не в своём уме! Он прямо сейчас смешивает наше имя с грязью!
— Это временно. Только временно. Он просто…
Понизив голос, Виталий что-то шепчет брату на ухо. Тот мотает головой, рыча сквозь зубы. А потом отталкивает Виталия и быстрым шагом идёт к выходу.
— Я этого не приму! — орёт он на ходу. — Все слышали⁈ Я не принимаю бастарда и его мать, как членов рода. Я не принимаю его, как наследника. Если этот ублюдок станет князем — я объявлю войну.
— Юра! — восклицает Алексей. — Не бросайся такими фразами!
— Я не шучу. Если он станет князем — я устрою войну внутри рода. И убью его. Ты меня слышал, бастард⁈
Остановившись у двери, Юрий вонзает в меня взгляд. Я медленно киваю в ответ.
— Услышал, дядя.
— Молодец!
— Только не подумайте, будто я так просто позволю себя убить. Если понадобится — будем воевать.
— Замолчите оба! — приказывает Григорий.
Юрий вылетает из комнаты, хлопнув дверью так, что стены дрожат. Татьяна, смахивая слёзы, поднимается и кланяется князю:
— Простите, ваше сиятельство. Вы же понимаете, он не всерьёз. Он просто рассержен.
— Так иди и успокой его, — сухо отвечает Григорий.
Ещё раз поклонившись, Татьяна бежит следом за мужем.
Мама берёт меня за руку и крепко сжимает. В её взгляде столько страха, что мне становится не по себе. Сжимаю её руку и одними губами произношу: «Всё хорошо».
Анна лишь мотает головой. Да уж. Вряд ли ей кажется, что всё хорошо.
— Как заметил Виталий, назначение Александра действительно временно, — говорит князь. — Может быть, я выберу другого наследника. А может быть, и нет. Посмотрим, как будут складываться события. Я хочу ещё кое-что сказать напоследок. Всем вам. Послушайте меня внимательно. Предельно внимательно! Максим! Ты слушаешь?
— Да, ваше сиятельство, — тихо отвечает Макс.
Он всё время простоял в глубине комнаты, и я почти его не замечал. Выглядит Максим не менее напуганным, чем моя мать.
Григорий обводит членов семьи взглядом и говорит:
— Образумьтесь. Перестаньте строить друг другу козни. Я понимаю, за что вы боретесь, но будьте уверены — каждому из вас я передам столько богатства и власти, сколько он заслуживает. Ни больше, ни меньше. Надеюсь, что понятно выражаюсь.
— Предельно, брат мой, — произносит Алексей.
— Евгения, — князь поворачивается к ней. — Ты под угрозой. Я не шучу. Я долго терпел твои выходки, поскольку ты жена моего брата, но отныне с этим всё.
— Что вы имеете в виду, ваше сиятельство? — принимая наивный вид, спрашивает Евгения.
— Ты прекрасно знаешь. Умерь свою публичную активность. Стань скромнее. Перестань, в конце концов, одеваться как шлюха. Мне плевать, что ты известна и имеешь связи в шоу-бизнесе. Ты всё равно позоришь наш род.
Евгения хлопает ресницами и беспомощно смотрит на Алексея. Тот лишь качает головой.
— Но ваше сиятельство… Я этим живу. Светские мероприятия, телевидение, показы мод. Я лицо трёх брендов! Я не могу вести себя скромнее.
— Можешь и будешь. Или я пойду на крайние меры. Алексей, ты должен за этим проследить.
— Да, брат, — отвечает тот.
Евгения обиженно куксится и отворачивается. А затем, будто в отместку, распахивает блейзер, выставляя свою грудь на обозрение.
— Вот ещё что, — продолжает Григорий. — Какое-то время мне придётся провести в больнице. Пока я не вернусь домой, Алексей назначается временным главой рода. Проследи, чтобы всё было в порядке.
— Да, брат, — как эхо, повторяет Алексей.
— Вот на этом действительно всё. Передайте Дмитрию мои слова. Виталий, поговори с Юрием. Угомони его. Нам не нужны неприятности. Род Грозиных и без того в непростом положении.
— Конечно, отец, — Виталий кланяется.
Кивнув, князь тяжело вздыхает. Его плечи опускаются, взгляд тускнеет. Такое чувство, будто он разом потерял всё силы.
— Верните меня в палату, — тихо произносит он.
— Отец, позволь мне, — вдруг поднимается мама.
— Конечно, дочка, — Григорий вяло приподнимает руку.
Мама встаёт и увозит дедушку из комнаты. Когда дверь за ними закрывается, Алексей садится рядом со мной и кладёт руку на плечо:
— Как ты?
— В шоке, если честно. Я так и думал, что его сиятельство лишит Юрия титула наследника. Но то, что он назначил меня…
— И правда, это был неожиданный ход. Но будь уверен, князь ничего не делает просто так. Я знаю его всю жизнь. Значит, он решил, что ты справишься.