— Открыть предупредительный огонь. Не отвернут, стреляйте на поражение.
— Эт мы со всем удовольствием, вашбродь… А ну-ка, иди сюда, голуба.
Похоже, не отвернули.
«Направление максимальной угрозы» толкнуло в висок, в шею, в плечо и ниже до левого тазобедренного. К чему? Я не стал выяснять. Схватил Катрин за шиворот, вышиб дверь в рубку ногой и вместе с девушкой вывалился в коридор.
Через секунду на мостике разверзнулся огненный ад.
Глава 25
Пулемётная очередь прошила панорамные окна.
Звон стекла, треск ломаемых переборок, крики раненых. Через секунду всё это утонуло в разрывах артефакторных зарядов.
«Ёкарный бабай, всё-таки истребитель», — подумал я, толкнул рыжую на пол и упал сам, подминая девушку под себя.
Она возмущённо пискнула, дёрнулась. Я придержал. Нас накрыло волной осколков, обломков и щепок.
— Что это было, Мишель? — сдавленно просипела Катрин.
Я не ответил — работал с Дарами.
«Чувство опасности» и «Направление максимальной угрозы» действовали сами собой, но «Панорама», «Обнаружение жизни» и «Эмоциональный окрас» требовали концентрации. Возможности «Визора» по-прежнему ограничивала плотная облачность, но остальные способности дали понять общую ситуацию.
Первый пилот (их я видел, как две красных точки) отстрелялся по мостику, нырнул вниз и пошёл на разворот для второго захода. Его напарник атаковал с кормы. И, похоже, удачно. Громыхнуло, дирижабль вздрогнул всей тушей, облака завихрились от удара взрывной волны. Свинцово-серая муть окрасилась в багровый, оранжевый, чёрный. И, судя по всему, мы только что лишились хвоста. Скорее всего, целиком.
Дары показали, что на мостике остались живые.
Как они уцелели в той мясорубке, объяснялось лишь чудом, но факт оставался фактом. «Обнаружением жизни» я видел три зелёные точки в ауре злости и боли.
— Помощь нужна? — крикнул я, приподняв голову.
— Справимся. Не высовывайтесь, — прилетело в ответ.
Голос я узнал — он принадлежал капитан-лейтенанту. А высовываться и без напоминаний не собирался. Ничего ещё не закончилось.
Тот, кто атаковал первым, завершил манёвр, нацелился на пассажирский отсек и уже открыл огонь, когда его подловили наши стрелки. В азарте атаки пилот взял слишком низко и попал под перекрёстный огонь метателей боевых полусфер. Три потока свинца сошлись в одной точке, сработали наконечники из артефактных «тюльпанов», и бочкообразный силуэт самолёта растворился в грозди огненных вспышек. Не осталось даже обломков, чтобы его потом опознать.
Второй сделал правильный вывод. Забрал резко вверх, уходя в мёртвую зону, заложил пологий вираж и расстрелял остаток БК в оболочку. Пули прошли навылет, что спасло от дополнительных разрушений внутри дирижабля. Но обшивка покрылась рваными дырами, через которые начал уходить летучий агент. Истребитель нырнул в облака и пропал. Сначала из вида, потом из поля действия «Обнаружения жизни» и «Панорамы». А дирижабль, оставшийся без управления, понесло западным ветром в Дикие Земли.
«Чувство опасности» немного ослабло, я встал и помог подняться Катрин.
— Цела? — спросил я, обшарив девушку взглядом, дождался неуверенного кивка и подтолкнул её вперёд по коридору. — Тогда пошли искать наших.
Дарами я видел лишь россыпь зелёных точек по всему дирижаблю, но кто из них, кто, понятия не имел. И что совсем плохо, суб-способность «Инсайта» показывала, что там были раненые. Немного — человек пять — но хотелось надеяться, что Димыч и девочки в их число не попали.
В пассажирском отсеке уже суетились стюарды — гасили панику, выявляли ущерб и готовились к эвакуации. Встрёпанный, полуодетый Менделеев долбил кулаком в дверь моей каюты. В наши с Катрин планы я его не посвящал, поэтому он не знал, что внутри меня нет.
— Мишель, Мише-е-ель! Да открывай ты уже!
— Может, спит? Попробуй ногой, — посоветовал я, когда мы с фиолетовой-рыжей подошли ближе.
— Слава богу, я уж себе напридумывал всякого, — выдохнул он с облегчением, покосился на мою спутницу и принялся заправлять рубашку в штаны: — Приношу извинения за свой внешний вид.
Щёлкнул замок, в коридор выглянула Мари и, увидев сестру, бросилась к ней.
— Живая? — прозвучали в унисон два девичьих голоса.
— Живая.
Они с минуту друг друга ощупывали, крутили, осматривали на предмет повреждений, после чего уставились на меня. Вместе с Дмитрием. И в глазах у каждого читался извечный вопрос: кто виноват и что делать? Странно, почему они решили, что я знаю ответ?
Хотя паранойя подсказывала, кто именно послужил причиной и целью дерзкого нападения. Несвицкий вполне мог такое организовать. Но, с другой стороны, я же не пуп земли. Покушаться могли на того же чиновника. Или на коммерса. Да и генерала нельзя сбрасывать со счетов. Мало ли у кого какие скелеты в шкафу. Это к вопросу «кто виноват».
Насчёт же «что делать», ответ однозначный. Валить с этой дырявой лохани и как можно скорей. Дирижабль терял высоту с каждой минутой.
— Эвакуируемся, — распорядился я, принимая командование на себя. — Пять минут на сборы, встречаемся здесь.
— Анна… — охнула Катрин, дёрнувшись к каюте кузины.
— Идите, я разберусь, — остановил девушку я и пошёл узнавать, как там Снежная Королева.
Действительно, нехорошо получилось, за суетой про княжну и забыли.
На стук никто не откликнулся, хотя Дары показывали, что внутри есть кто-то живой и на диво спокойный. Я уже подумывал вышибить дверь, когда щёлкнул замок и в приоткрывшуюся щель просунулось заспанное личико Анны. Похоже, нападение она проспала, банальнейшим образом.
— Ну кто там в такую рань? — сладко зевнула княжна, увидела меня и тут же нахмурилась. — Мишель Смолл? Чему обязана?
— Собирайтесь быстрее, Ваше Сиятельство, — не стал рассусоливать я. — Мы падаем.
— Знаете, я как-нибудь сама разберусь, что мне… Что⁈
Сон с неё смахнуло, как веником.
— Через пять минут ждём вас здесь, — бросил я, развернулся и направился к себе в каюту.
— Да что стряслось? Вы можете объяснить толком⁈ Сударь! Вернитесь! — прилетел требовательный окрик мне в спину.
«Всё-таки проняло», — с удовлетворением отметил я и вскинул руку над головой, подогнул большой палец, растопырив остальные четыре.
Время уходило водой сквозь песок, и тратить его на заносчивую девицу в ближайших планах не значилось.
— Наглец! — припечатала та.
Дверь с треском захлопнулась.
Я быстро собрал шмотьё, проверил, не забыл ли чего, и вернулся на условленное место. Через минуту ко мне присоединился Дмитрий со своим саквояжем в руке. Близняшки проявили несвойственную девушкам пунктуальность и подошли точно в назначенный срок. Каждая с небольшим то ли рюкзаком, то ранцем.
Кстати, они вообще вели себя не как обычные девушки, это я ещё по Катрин заметил. Когда по дирижаблю лазили и во время обстрела. Обе сосредоточенные, собранные, ни малейшего намёка на испуг, не говоря уже про истерику.
А вот Анну пришлось подождать.
Чтобы не тратить время зря, я запустил «Панораму» и ещё раз осмотрел дирижабль.
«Архангел Уриил» медленно, но неуклонно терял высоту и уже летел ниже облаков, оставляя за собой дымный след. Корму разворотило взрывом силовых установок — соответственно, киль с курсовыми рулями, стойку с импеллерами и задние горизонтальные плоскости мы потеряли. Из пробоин всё так же вырывались струи летучего газа. Вдобавок ко всем бедам тлела обшивка.
Ливень не давал разгореться пламени в полную силу, помогая команде. Та давила очаги возгорания штатными средствами, не позволяя пожару перекинуться на оболочки внутренних капсул. Пока вроде справлялись, но полностью потушить не могли. Ну и потерявшее управление судно продолжало сносить вглубь Диких Земель.
Я снова порадовался, что газ негорючий. Иначе наша гибель была бы красивой и быстрой.
Естественно, своими наблюдениями делиться не стал, чтобы не добавлять нервозности в ситуацию. Её и без меня хватало.
У сестёр терпение лопнуло, когда первый народ с вещами потянулся на правую палубу. Рыжие вломились в каюту к кузине и силком выволокли ту в коридор.
— Девочки, что вы делаете? Отпустите, — безуспешно упиралась княжна. — У меня причёска ещё не уложена.
— Ань, ты дура? — в один голос рыкнули рыжие. — Какая причёска? Мы падаем!
Ну не так чтобы, прям, падаем, но в остальном полностью солидарен. Да, дура редкостная.
У спасательного шлюпа дежурил офицер и матрос из команды. По трапу перебирался на борт генерал, пропустив вперёд жену, сына и дочку. Адъютант флегматично курил папироску, ладонью прикрывая огонёк от дождя.
Коммерсант пытался всучить офицеру пухлую пачку купюр, в чём-то его убеждая. Желчный чиновник нетерпеливо подпрыгивал в ожидании своей очереди.
— Сначала дети, женщины и генеральский состав, — издали предупредил нас офицер, отмахиваясь от коммерса, как от назойливой мухи.
— Это и ежу ясно, — усмехнулся я, шагнув в сторону, и сделал приглашающий жест. — Дамы, прошу.
Вперёд прошмыгнула вишнёвая рыжая. За нею — Катрин. С княжной, как всегда, оказалось непросто.
— А как же багаж? — возмутилась княжна. — У меня там наряды. И ценные вещи. И книги. Немедля доставьте сюда мои чемоданы!
Спорить — только время терять. Я подхватил её под локотки, приподнял, поставил на трап и, придав ускорение, крикнул:
— Принимайте кузину. И присмотрите, чтобы не выкинула ничего до отлёта.
— А как же вы? — воскликнула Катрин, подхватывая Анну и передавая её сестре.
— Мы разберёмся, — отозвался я бодрым голосом. — Мест на всех хватит. Если что, на втором улетим. Идите, не мокните, встретимся на земле.
Конец фразы заглушил приближающийся топот.
— Я мать! Мне без очереди!
Суровая тётка неслась во главе атакующего клина крепких парней, с сыначкой в одной руке и с внушительным ридикюлем в другой. Я отскочил к стенке и утянул за собой Менделеева, чтобы нас не стоптали.