– Ага, все еще по барабану. – Впервые кто-то считает совет Сайласа таким же бесполезным, как мой. Полный безразличия Эр Джей дожевывает тост и, взяв в руки поднос, отодвигается от стола.
– Братан, – говорит Фенн, предпринимая последнюю попытку его вразумить, – мы это не просто так тебе говорим. Тебе не должно быть по барабану. Последний чел, который бросил вызов Дюку, оказался в госпитале с внутренним кровотечением.
Вот на это Эр Джей реагирует иначе. Ну, в каком-то смысле. Он склоняет голову набок, а значит, хотя бы услышал.
– И почему Дюку за это ничего не было?
Я тихо хмыкаю.
– Парень, никому из нас тут ничего не бывает. Наши предки купаются в деньгах.
– Дюк безжалостен, – мрачно говорит Фенн. – Он может серьезно тебя отделать.
– Тот парень с внутренним кровотечением выжил? – спрашивает Эр Джей.
Фенн хмурится.
– Еле-еле.
Эр Джей думает несколько секунд. Затем:
– Все еще не волнует.
Самоуверенность это или же недальновидность, но Эр Джей недооценивает и способности Дюка, и его власть над школой. Дюк, может, и тупой как пробка, но он компенсирует это отменной жестокостью.
И все же есть в упрямстве Эр Джея что-то вдохновляющее. Мне нравится его абсолютный пофигизм. Друзьями бы я нас, конечно, не назвал, – его категорический отказ от социализации этому немного препятствует, – но он мне нравится. Он непредсказуемый, а это всегда весело.
После обеда Эр Джей подсаживается ко мне на английском.
– Привет, – бурчит он.
– Привет. Ты читал?
Он пожимает плечами и достает из сумки «В дороге», в то время как мистер Гудвин начинает сегодняшнее обсуждение. Судя по всему, наш учитель не брился с утра понедельника, немного разбавив свой образ Хорошего Мальчика. Мне кажется, он вырос где-то в холодных краях. На ферме с коровами и козами, которым он при рождении давал имена. Вскормленный молоком выходец с Запада, которого большой город заманил своими обещаниями о Восточном побережье, только чтобы в итоге забросить в наше захолустье.
– Мистер Кент.
Я поднимаю голову.
– А?
Мистер Гудвин сидит на краю стола в клетчатой рубашке из Banana Republic, закатанные рукава которой обнажают загорелые, сильные руки. Его проницательные зеленые глаза смотрят на меня в ожидании ответа.
– Простите, я прослушал.
Он показывает мне свой зачитанный экземпляр книги.
– Печаль и тоска.
– Ага, знакомо.
Вспышки смеха никак не ослабляют его раздражение.
– В тексте, мистер Кент. «В дороге».
– Точно. Это там, где Мэрилу дрочит двум парням в машине.
– Я замечаю закономерность, мистер Кент.
– Нет, это я замечаю закономерность, – отбиваю я. – Мы хоть что-нибудь будем в этом семестре читать без детальных сексуальных сцен?
Мистер Гудвин старается казаться безразличным каждый раз, когда я поднимаю тему секса, но я чувствую, что внутри него растет беспокойство. Все же я явно его цепляю, потому что он мог бы в любой момент меня заткнуть, но не делает этого. Я, может, и не самый внимательный ученик, но все-таки вполне себе человек, и я знаю, как выглядит сексуальное влечение, когда оно смотрит на меня с другого конца бара глазами мужчины, нервно теребящего в кармане обручальное кольцо. Играет ли мистер Гудвин за эту команду, хотя бы периодически?
Я бы поставил на это деньги.
– Вы, без сомнения, видели экранизацию. Не смею надеяться, что вы еще и читали оригинал, – говорит он, садясь за стол.
– К сожалению, не могу. Я поклялся.
Как бы он ни боролся с улыбкой, она все равно показывается в уголках его губ.
– Да что вы?
– Как белый мужчина с привилегиями, я социально обязан проводить деколонизацию своей книжной полки. На этот год я уже закрыл квоту мертвых белых мужиков.
– Понимаю. – Он звучит так, будто его это немного забавляет, скорее всего, чисто потому, что такой отмазки он еще не слышал, открывая книгу и начиная писать на доске. – Тогда сделайте одолжение своим одноклассникам и слушайте молча.
Я слежу за движениями его руки, а потом опускаю глаза на его задницу. В моей голове проносится множество мыслей, и среди них ни одной уважительной. Хотел бы я знать, что кроется под его рубашкой и брюками. Готов спорить, он один из тех красавчиков с четким прессом и членом в двадцать пять сантиметров. Чувствительный, растрепанный и с огромным стояком.
Он разворачивается лицом к классу и наши глаза на секунду встречаются. Такой мимолетный взгляд, а сколько возможностей. Кажется, я зря посчитал этот месяц пустой тратой времени. Сайлас был прав, это стоило того, чтобы вылезти из кровати.
Учительский состав Сендовера обновился и в других отношениях. Я по приколу записался в класс ИЗО, решив, что акварель и глина будут самыми простыми дорогами к хорошей оценке. Но близорукая и наполовину глухая старуха, преподававшая его предыдущие лет тридцать, то ли наконец ушла на пенсию, то ли померла. Вместо нее они заманили к нам молодую рыженькую телочку с такими сиськами, что на них можно было напороться глазом. На прошлом занятии на ней был оливковый комбинезон с обтягивающей майкой, что едва сдерживала ее острые соски. Сегодня на ней тонкое белое платье, которое под правильным вечерним освещением совершенно не скрывает ее розовую и покрытую веснушками кожу.
– Рада всех вас снова видеть, – говорит она, когда все садятся. – Я все еще запоминаю ваши имена, так что, если вы забыли мое… – Она снова пишет свое имя на доске, поверх размытого пятна, оставшегося с прошлого раза. Для учительницы искусств у нее кошмарно неразборчивый почерк. – У меня нет предпочтений, можете звать меня Гвен, миссис Гуд, миссис Гудвин, как вам больше нравится. И пожалуйста, скажите мне, если хотите, чтобы я называла вас по прозвищу вместо вашего имени.
Гвен Гудвин. На секунду я думаю, что неправильно ее расслышал. Я щурюсь на доску, снова пытаясь разобрать буквы. Я думал, в прошлый раз она представилась как Гвендолин, но, опять же, я был тогда укурен. Легко ошибиться.
Но черт. Если это ее мистер Гудвин трахает, то я готов заплатить, чтобы мне дали на это посмотреть.
Картинка того, как он входит в милую круглую попку миссис Гуд сзади, наматывая ее длинные кудри на кулак, пока оба они смотрят на меня, дрочащего рядом, чуть не поднимает моего дружка прямо в классе.
Или, скажем, мы трое путешествуем на машине по Западу континента. Голышом на горячих кожаных сиденьях. Его член в моей руке, пока она скачет на моих пальцах.
Ах, чтоб меня. Вот что мне было нужно, чтобы вырваться из болота скуки.
Я целиком погружаюсь в эти мысли, пока Сайлас не захлопывает перед моим лицом дверцу шкафчика.
– Ты где витаешь? – спрашивает он, когда мой взгляд фокусируется на нем. Мы в раздевалке, и я уже неопределенное количество времени стою, замерев с плавательными очками в руках.
Я облизываю внезапно пересохшие губы.
– Планирую соблазнить учителя.
– Что ты несешь? – Он со вздохом закидывает полотенце на плечо. От двери тренер орет нам, чтобы мы поторопились и выходили уже к бассейну.
– Как оказалось, у нас есть и мистер, и миссис Гудвин, – медленно говорю я, переваривая эту информацию.
– Я запутался. Кого из них ты соблазняешь?
Улыбка трогает уголки моих губ.
– Обоих.
Глава 16. Слоан
Стоит такая жара, что я почти готова отказаться от пробежки. Кондиционеры в школе всю неделю еле справляются с удушающим пеклом, что нависло над нами и отказывается сдаваться. Пожалуй, единственное преимущество обязательного ношения юбок в Святом Винсенте: по крайней мере, все хорошо проветривается.
Мы с Кейси возвращаемся из школы, и я немедленно швыряю форму на пол, достаю из шкафа майку и спортивные шорты и, завязывая шнурки практически на ходу, выскакиваю за дверь. Последнее время я с нетерпением жду момента, когда мне удается вырваться на тропинку и намотать еще несколько километров на внутренний счетчик. Можно просто бежать, позволяя прошедшему дню вытекать из пор вместе с потом, а плейлисту – заглушать все мысли, оставляя фокус только на темпе и дыхании.
Где-то в километре от дома я чую его, еще даже не войдя в поворот.
Чужак.
И да, конечно же, вот он опять, сидит на лавочке и дымит, как будто он тут самый главный. Я торможу рядом, пытаясь отдышаться. Эр Джей даже не поднимает глаз от телефона, но достает косяк изо рта и протягивает мне.
– Я же тебе сказала…
– Мы оба знаем, что я не послушаюсь, – перебивает он. – Так что давай сразу перейдем к тому моменту, где ты говоришь мне, во сколько за тобой завтра зайти.
Я склоняю голову набок.
– Все еще живешь фантазиями, да?
Поняв, что брать косяк я не собираюсь, он затягивается сам, пожимая плечами.
– Почти начинаю за тебя болеть.
Эр Джей улыбается сам себе и убирает телефон в карман.
– Я знаю.
При свете дня он воспринимается совсем иначе. Когда мы стояли тут в прошлый раз, он мог быть кем угодно. Размытой фигурой во мраке, пытающейся заманить меня в пыточный подвал. Теперь же, сидя в лесной тени подальше от яркого солнца, он совсем не похож на монстра. Больше всего мое внимание привлекают его глаза. Карие вкрапления посреди зеленого мха. Так ярко выделяются на контрасте с каштановыми волосами, падающими ему на лоб.
– Ты почему не с остальными? – Я ничего о нем не знаю, но ходячую проблему узнать не сложно. Он совершенно точно из тех, кто всегда что-то замышляет. – Большинство мальчишек ходит в город по пятницам. – То есть напиваются и подкатывают ко всем дочкам местных и своенравным девушкам из частных школ, которым не повезло оказаться на их развратном пути.
– Мне плевать на большинство людей.
– Да ну? А мне тогда, получается, повезло.
– Ты не такая, как они.
Как бы я ни старалась удержаться, внутри меня все равно что-то довольно дергается.
– Это почему?
– У тебя задница красивее. – Его лицо расплывается в хитрой улыбке. Хорошей такой. Честной. Только немного самодовольной.