– Это его суперсила. Необъяснимая. Даже не пытайся ее понять.
– Половину времени я не уверен, что он вообще осознает, где находится.
– Половину времени он и не осознает. – Сайлас подбирает сумку и куртку Лоусона, пока тот делает еще пару кругов. – Он так часто отрубался, что уже, пожалуй, на рекорд идет.
Беспечность – или равнодушие – Сайласа на тему проказ Лоусона остается для меня загадкой. Я вообще плохо понимаю их отношения. Сайлас бесконечно получает из-за него по шее, а взамен, кажется, не имеет ничего. Когда-то же ему должно надоесть жрать дерьмо, пока Лоусон пляшет посреди своего личного замка удовольствий.
Это наводит меня на еще один вопрос.
– Как ты вообще сюда попал? – спрашиваю я у Сайласа.
– Куда, в команду?
– В Сендовер. Ты из тех парней, кому учителя бы доверили последить за яйцами Фаберже и своей кошкой-диабетиком. Как ты попал в школу для преступников, извращенцев и пропащих душ?
Все, что я смог найти, это то, что его исключили из Балларда, но его бывший директор поскупился на детали, заполняя отчет. Под «причиной для отчисления» он написал только «нарушение порядка». Из того, что я знаю, Сайлас – воплощение порядка, а не наоборот.
Он пожимает плечами и, не глядя на меня, снова начинает растяжку.
– По глупости. Мы отмечали очередные соревнования в Балларде, я перепил. Следующее, что я помню, это как врезаюсь в ворота на футбольном поле. На машине директора.
– Серьезно?
– Родители уговорили его не подавать в суд, и полиция отпустила меня с предупреждением за пьянку. Но, разумеется, меня отчислили. Попал сюда.
– Ну, видимо, по людям не всегда можно сказать, какие они, – как бы между прочим говорю я.
– Не лучший мой момент.
Да и история не очень. Я себе выдумал похожую, и именно поэтому я в нее не верю. Конечно, даже паиньки иногда принимают дурные решения. И некоторые люди не умеют пить. Все это очень правдоподобно. Но без какой-либо причины я почему-то твердо уверен, что он врет. Что наш чудо-мальчик скрывает?
– Эй, Шоу! – разносится над бассейном знакомый голос. – Ножки зачет!
Слоан только что ворвалась в здание вместе с Фенном. На ней огромная футболка с логотипом плавательной команды Сендовера, свисающая с одного плеча и едва прикрывающая короткие джинсовые шорты, при виде которых я сразу вспоминаю последний раз, когда мое лицо было между ее ног.
– Ну ты и сияешь. – Они подходят ко мне, и Фенн прикрывает лицо рукой. – Они тебя что, детским маслом намазали?
Пошло-поехало.
– Давайте, выскажитесь уже по полной, – говорю я им. Знал же, что так будет. Остается надеяться, что им быстро надоест и мы сможем спокойно жить дальше.
– Привет, солнце. – Слоан уже здоровается с Сайласом, обнимая его сбоку.
Он обнимает ее в ответ, и я вижу, как его пальцы на секунду задерживаются на ее руке, прежде чем отпустить. На этот раз вместе с горячей ноткой ревности приходит и укол подозрения. Может, у Сайласа и есть своя девушка, но мне все сложнее становится верить, что он не сохнет при этом по моей.
– Пойду закончу разминку, – говорит он, кивая, и отходит к скамье.
– Ну что, я была права насчет восковых полосок, а? – Слоан проводит руками по моей голой груди, и я предостерегающе смотрю на нее. Вот только не хватало схлопотать стояк в обтягивающих спортивных плавках. – Вы только зацените эту гладкую, как масло, кожу.
Тут я беру свой спортивный костюм и натягиваю поверх плавок.
– Не боишься, что отец спалит, как ты лапаешь меня? – спрашиваю я, вскинув бровь.
Она самодовольно улыбается.
– Они с Кейси обедают в городе. Так что не волнуйся, новенький, я могу натирать твою лысую грудь, сколько захочу.
– Оставь это дело до кладовки уборщика, – предупреждаю я.
Она по-бунтарски сверкает глазами, что меня одновременно пугает и заводит.
– Хочешь, быстренько уединимся среди бутылок с хлором? Я слышала, выброс эндорфинов здорово помогает с нервами.
– Аккуратнее с предложениями.
Слоан улыбается и смачно целует меня, прикусив за губу.
Я рычу:
– Если ты не серьезно, то лучше не начинай.
– Это вызов? – Она вскидывает бровь. Я знаю эти глаза. Такими же она смотрела на нас в зеркало, когда мы в прошлый раз развлекались. Если она думает, будто я не затащу ее в раздевалку и не закину ее ноги себе на плечи, то у нее что-то не так с головой.
– Уединитесь уже, – стонет Фенн и отворачивается от нас, стыдясь вообще стоять рядом.
Конечно, я ценю очень аккуратное предложение Слоан отсосать мне перед эстафетой, но что-то мне подсказывает, что сексуальное напряжение сейчас лучше перенаправить в чистую энергию. Пропущенный утром завтрак уже кажется плохой идеей.
В уши вонзается резкий звук свистка. Мы все морщимся, когда громкий голос тренера призывает нас сесть на скамью. Значит, скоро начнется.
– Удачи, – шепчет Слоан мне на ухо и уходит, поцеловав еще раз на прощание.
Мне кажется, она этому заплыву радуется больше, чем я. А может, просто верит в меня сильнее. Так или иначе, прятаться поздно. Время взять яйца в кулак. В голове звучит голос моего прошлого психолога. Она заставляла меня делать дыхательные упражнения. Самосознание, медитация и прочая чушь. Не могу сказать, что от этого был какой-то толк, но какая-то часть меня явно запомнила информацию, ведь когда нас вызывают к бассейну на эстафету четыре по сто, я впадаю в некий транс.
Теперь я понимаю общую цель тренировок. Ну, помимо очевидного. Главное тут – доведение движений до автомата. Чтобы мышцы работали отдельно от мозгов. Даже если мы устали. Или если у нас все болит. Если мы нервничаем, или в запаре, или слишком заняты мыслями об экзамене по математике. Включается автопилот, и наши тела всю делают за нас.
В первый заплыв я вхожу в воду и выхожу из нее быстрее, чем понимаю, что вообще произошло. Гребу я хорошо, с тем интервалом, на который мне сказал равняться тренер. На кругах я прихожу вторым, но это дает нашему замыкающему достаточно времени, чтобы вырваться на первое место.
К моему полнейшему шоку, мы выигрываем в этом заплыве.
– Ты не утонул. – Сайлас трясет меня за плечи. Он широко улыбается, весь красный от радости.
Я даже не помню, как плыл, но рад, что все закончилось. К счастью, дальше мне плавать не надо, и я могу просто сидеть и смотреть остальные заплывы ребят. В некоторых из них отрыв совсем маленький, буквально на волоске. Все мы нервно смотрим на табло, ожидая точного времени, а потом отчаянно празднуем разницу в одну десятую секунды. С каждой победой я все больше и больше болею за команду, становлюсь зависим от этого чувства, когда что-то настолько для меня важно, что сердце подпрыгивает к горлу.
Никогда не думал, что мне будет настолько не плевать.
В итоге мы побеждаем. На трибунах Слоан сходит с ума. Она так скачет и вопит, словно мы как минимум выиграли Олимпиаду. И я вдруг осознаю, что она болеет за меня. Раздражает всех окружающих и выставляет себя полной идиоткой ради меня.
– Вот уж не думал, что доживу до такого. – Ко мне подходит Лоусон, смотрящий в том же направлении. – Ты что сделал с нашей Слоан, Реми?
Я прощаю ему прозвище, потому что все еще опьянен победой.
– Ты о чем?
– Ты превратил снежную королеву в свою личную болельщицу. – Лоусон звучит так, словно впечатлен. А потом его глаза заволакивает пелена. – Черт, ты только погляди, как ее сиськи скачут…
Я пихаю его локтем.
– Завали. Ты о моей девушке говоришь, вообще-то.
– Ой, как это мило. Девушке, да? – Он хмыкает сам себе. – Фенн говорил, что вы чатитесь без перерыва, но я как-то не сообразил, что ты уже подбираешь кольцо. – Лоусон хлопает меня по плечу. – Это ты зря, чел. Когда становишься им верен, теряешь всю власть.
Я снова смотрю на Слоан. Зря? Ага, как же. Скорее, лучшее решение в моей жизни.
Меня переполняет странное ощущение, и я не знаю, что с ним делать. Глядя на эту девушку, я чувствую, как расплываюсь в дурацкой улыбке. Сам бы себя застыдился, если бы мне не было от этого так хорошо. Что бы она со мной ни сделала, это уже в моей крови, в костном мозге. Не знаю, что тут поделать и хочу ли я что-то менять.
– Эр Джей, – кричит тренер. – Пошли. Автографы потом раздавать будешь.
Он человек лаконичный и особо не чешет наши эго «молодцами» в раздевалке. Сменялись мы неаккуратно, а время показали на пару секунд меньше, чем наша лучшая попытка на той неделе. В общем, не зазнаваться. Но когда мы переодеваемся, парни все равно воодушевлены победой.
– Ну что, придурки. – Лоусон запрыгивает на скамейку. – Тут некоторые мне денег должны. Выворачивайте кошельки.
Сайлас закатывает глаза.
– Не обязательно делать это перед его носом.
– Он большой мальчик. – Довольный Лоусон собирает купюры с большинства наших товарищей по команде. – Потерпит.
Я изумленно наблюдаю за происходящим.
– Вы на меня ставили?
– Сотня на то, что ты сблюешь в бассейне. Пятьсот, если с двух сторон. – Он спрыгивает на пол и совершенно бесстыже запихивает деньги в свою сумку. – Спасибо, что удержал все внутри.
– Перед дракой подгузник на него надеть не забудьте, – вклинивается ехидный голос.
Картер. Чертов Картер. Не затыкается, как померанский шпиц на кофеине. В комнате можно задохнуться иногда, столько воздуха он тратит, не затыкаясь. И, так как он одержимо лижет задницу Дюку, последнее время он любит трепаться именно обо мне.
– Это будет уже не первый раз, когда Дюк кому-то двинул так, что тот обосрался, – говорит он, захлопывая свой шкафчик. – Так что я бы на твоем месте особо не привыкал. – Он с усмешкой подходит ко мне и срывает с дверцы наклейку с моим именем. – Уже скоро будешь паковать сумки и проваливать в тот гадюшник, из которого вылез.
– Мы в одной команде, чувак. – Сайлас отпихивает его прочь. – Угомонись.
Картер уходит с заносчивой улыбкой, выставив в нашу сторону два средних пальца.
– Не могу воспринимать его всерьез, – сухо говорю я. Он так жалок, что я бы ему даже посочувствовал, не будь он такой невыносимой тварью.