Я подавляю вздох. Хрен с ним. У меня впереди целый семестр, чтобы сидеть в комнате и сходить с ума от скуки. Можно и разведать обстановку.
Следующие двадцать минут Фенн знакомит меня со всеми на этаже. Я встречаю парней с именами вроде Ксавьер, Шепли и Трипп, которые все выглядят для меня одинаково – смазанное пятно дизайнерской одежды и дорогих часов. В конце концов мы снова оказываемся у комнаты плейбоя, где меня представляют Лоусону, который наконец надел штаны. Футболки на нем так и нет, но по крайней мере мне больше не видно его выпирающее хозяйство.
– Привет, – говорит он. – Добро пожаловать, чувствуй себя как дома.
– Эр Джей, это Лоусон. Колеса у него никакие не бери.
Лоусон ухмыляется Фенну.
– Пошел ты.
Он высокий, примерно моего роста, и у него на ребрах вытатуированы несколько строчек текста. Слов не разобрать, но я догадываюсь, что там что-то грустное и совершенно не в тему. Широкоплечий и лохматый, Лоусон похож на Тима Риггинса из «Огней ночной пятницы». Я знаю о чертовом Тиме Риггинсе только потому, что Жюли заставляла меня смотреть этот сериал в промежутках между сексом, против чего я всегда протестовал. Ненавижу спорт.
– Привет, я Сайлас.
Я даже не заметил второго парня, сидящего на кровати. Он из тех людей, что сливаются с пейзажем, стоит им замереть. Короткие волосы, карие глаза, непримечательно красивые черты лица. Впрочем, стоит ему встать, как он оказывается выше, чем я думал. Они с Лоусоном оба спортивно сложены. Может, греблей занимаются. Чем-нибудь богатеньким. Не могу представить, чтобы кто-то из них рисковал разукрасить личико в ближнем бою.
– Итак. Эр Джей. – Лоусон предлагает мне напиток с ликерной тележки, встроенной под подушками дивана. – Какая у тебя история?
И почему все у меня это спрашивают?
– Нет у меня никакой истории.
Лоусон бросает взгляд на Сайласа.
– Какой скромный. – Он падает в одно из кресел и закидывает ноги на кофейный столик. – Никто из нас не попал сюда случайно. Все во что-то вляпались.
Я пожимаю плечами.
– Эй, будешь отнекиваться, у меня только сильнее разыграется аппетит. – Лоусон берет из пепельницы наполовину выкуренную сигару и поджигает ее опять.
– Прекращай флиртовать, – говорит ему Фенн.
– Просто завожу нового друга, Феннели. Господи Иисусе, успокойся. – Лоусон снова с изумлением окидывает меня взглядом. – Чем бы ты там ни занимался, – предупреждает он, – не трепись особо. Нельзя раскрывать все карты Дюку.
Это вызывает у меня смех.
– У вас тут и надзиратель есть?
– Скорее, домоправитель, – с сожалением отзывается Сайлас. – Мистер Свинни.
– Не парься, Роджер душка, – добавляет Лоусон.
– Такой же страшный, как золотистый пудель с катарактой, – отрешенно добавляет Фенн, снова уткнувшись в телефон. Он весь день переписывается с кем-то по имени Кейси, но когда я спросил, не его ли это девушка, он шарахнулся от меня в ужасе. Может, «девушка» здесь считается ругательным словом?
– Дюк такой же старшеклассник, как и мы. Возомнил себя ротвейлером. – Лоусон делает паузу. – Хотя, пожалуй, ротвейлер и есть. Он совершенно точно не только тявкает, но и кусается. Ну да не будем торопить события, рано или поздно сам с ним познакомишься.
Так, значит, Дюк это местный вышибала. Посмотрим, чего я смогу на него накопать и на что он на самом деле способен. В любом случае каким-то мягкотелым богатым мальчиком меня не запугать.
– Ну что же, Ремингтон. – Лоусон усмехается мне, и я прожигаю Фенна взглядом за то, что он слил мое настоящее имя. – Добро пожаловать в школу нагибателей. Поверни голову набок и покашляй, будет почти не больно.
Очаровательно.
Вскоре мы все вместе направляемся в зал, куда стекаются парни со всего этажа на обязательную встречу по технике безопасности. Коридоры уже провоняли травкой, и, кажется, я мимоходом замечаю в одной из комнат самогонный аппарат – скорее хобби, чем необходимость. Охраны тут, судя по всему, вообще нет – по крайней мере, никто не шмонает контрабанду.
– Джентльмены, успокойтесь, пожалуйста.
Посреди комнаты стоит мужчина в коричневом свитере и очках. Он растрепан и неопрятен, как будто одевался в машине на ходу. Он несколько раз прочищает горло, но три десятка парней, развалившихся на диванах и уткнувшихся в телефоны, не обращают на него внимания.
– Ну взгляните сюда на минуту, – умоляюще просит он. – Всего на одну. – В комнате, кажется, становится еще шумнее. – Ну пожалуйста, чем раньше начнем, тем раньше закончим.
Так продолжается несколько минут. Я сволочь, так что едва сдерживаю смех, глядя на его мучения. В какой-то момент бедняга даже уходит и возвращается, чтобы попробовать снова. В конце концов Сайлас, то ли сжалившись, то ли заскучав, умудряется заставить всех заткнуться, чтобы заведующий общежитием смог сказать свое слово.
– Серьезно? – шепчу я Фенну, пока Роджер Свинни оглашает список правил. – Отбой в одиннадцать по выходным?
– Да не, это что-то вроде рекомендации. Просто не попадайся.
– А директор что? У меня с ним встреча сегодня.
Судя по мистеру Свинни, местная администрация не имеет никакой власти над заключенными. Скорее, у них перемирие.
– Он не тряпка, но и не жестит. Из тех, кто мечтает быть психологом для всех и сразу. – Фенн закатывает глаза, но тут же становится серьезнее. – Единственное настоящее правило: держись подальше от его дочерей. Он тебя на кол посадит, если ты на них дыхнешь без его разрешения.
Когда становится неспокойно, Роджер сдается и отпускает всех по комнатам.
– Поужинаем где-нибудь сегодня? – предлагает Лоусон по дороге назад.
– Сообщим местным о своем возвращении, как полагается?
И почему мне кажется, что для него это значит как минимум отыметь дочку кузнеца на церковных ступенях?
– Я пас, – говорю я. – Может, в следующий раз.
– Ремингтон у нас интроверт, – сообщает Фенн своим друзьям.
Нет, Ремингтону просто нужно поискать информацию, и он хочет немного личного пространства.
Но эту мысль я держу при себе. Ни к чему этим ребятам знать, что я собираюсь закопаться в их самые темные и запретные секреты. О чем они не знают, то им не повредит, и так далее, и тому подобное.
Ну, если только я не решу навредить им тем, что найду.
В любом случае пора узнать побольше о соседях по камере.
Глава 6. Эр Джей
Никогда еще не приходилось пить чай с мужиком в вязаном свитере. Директор приглашает меня к себе в кабинет, и мы садимся в черные кожаные кресла, после чего он закидывает ногу на ногу и берет в руки чашку и блюдечко, как какой-нибудь гребаный мистер Роджерс. Время близится к ночи, но снаружи все еще стоит жара – что не мешает ему выглядеть так, словно он не прочь устроиться у камина с газеткой.
– Рад приветствовать вас в Сендовере, мистер Шоу. Как я понял, вы не приемлете имя Ремингтон.
– Просто Эр Джей. – Если он начнет звать меня «друг мой», я уезжаю домой.
– Как пожелаете. – Он скучающе отпивает чай, разглядывая меня поверх края изящной кружечки. – И каковы ваши цели в этом семестре, Эр Джей?
– Цели?
– Как вы планируете провести свое время здесь? Чего надеетесь достичь?
Более чем уверен, что это все какой-то тест, хоть я пока и не разгадал его суть.
– Выпуститься было бы неплохо. В этом же весь смысл, нет?
– Это как минимум, да. Но я смею надеяться, что вы найдете и другие способы извлечь пользу из вашего пребывания здесь. Воспользуйтесь этой возможностью на полную. Вы уже решили, куда будете поступать в колледж?
– Да не особо.
Колледж вообще практически не входит в мои планы. Честно говоря, мне это дело кажется пустой тратой времени и денег. Учитывая мои интересы, не верю, что колледж может мне предложить что-то, в чем я не разберусь сам.
– Я бы очень советовал ознакомиться с длинным списком внеклассных занятий, которые вам доступны. Благодаря им наши студенты меньше попадают в неприятности, – говорит он с вежливым намеком, отчего почему-то звучит лишь грубее.
– Из меня не большой ходок по занятиям. Кружки́ – это не мое.
– Да, это я уже понял.
Ха. Если я должен испугаться того, что он читал мой файл, то он меня недооценивает. Черта с два я бы стал знакомиться с новым человеком неподготовленным – я все раскопал еще неделю назад. Да-да, я много читал о директоре Тресскоте. Двое детей. Жена мертва. Страдает от неизлечимого синдрома спасателя. Заполняет дыру в своей душе бесконечными попытками воспитать богатую развязную молодежь, которую скидывают сюда, как зимнюю одежду на чердак. Он меня не пугает, а его скучные речи уж точно не вдохновляют.
– В нашем учреждении предъявляются высокие стандарты к процессу обучения. Своих выпускников Сендовер отправляет в элитные университеты, убедившись, что они готовы к трудностям высшего образования. Это не то место, где можно плевать в потолок.
Ну, не знаю. Что-то мне кажется, что репутация этих «элитных учреждений» вся целиком основана на пустышке из наследий и денег. Всего лишь кучка богатых людей, которые собираются вместе и поддерживают миф ради собственного имиджа. Я мог бы надеть свитер Гарварда, и никто бы не заметил разницы.
И все же я улыбаюсь и киваю, потому что незачем в первый же день наживать себе врага, мне не нужны дополнительные проблемы.
– И я хотел бы заметить… – говорит он, отставляя в сторону чашку. – Взлом или другие подобные сомнительные активности, нарушающие чужое пространство, здесь запрещены. Наши студенты должны соответствовать нашим стандартам чести, уважения и открытости, без исключения. Сендовер – это второй шанс. Для многих он становится последним. – Он окидывает меня взглядом темно-серых глаз. – Как вы этим шансом распорядитесь – дело ваше. Но пока вы здесь – вам придется следовать нашим правилам.
Ага, как же. Он может сколько угодно заливаться про стандарты и про то, что тут разрешено или запрещено, но я более чем уверен, все это хрень собачья. Видел я разные записи, пока искал информацию. Насколько я могу судить, вылететь из Сендовера просто нереально. Так что Тресскотт может что угодно говорить про правила и ответственность, но я-то знаю. Что бы ни натворили местные мальчишки, деньги решают все. Правда стара как мир – богатым закон не писан.