Им было все равно, куда идти, поэтому Джин направилась на пляж.
На Ла'му тоже были пляжи, окаймленные неровными валунами, которые казались ребенку неприступными утесами. Среди них Джин отправляла Штурми на поиски приключений, о которых по вечерам рассказывала маме. Спокойные воды и белый песок Скарифа выглядели жалкой пародией на величие Ла'му, но выбирать не приходится.
Пара проковыляла вдоль деревьев мимо трупа одного из повстанцев. Джин загородила собой Кассиана, чтобы тот не увидел тело.
Добравшись до берега, разведчик изо всех сил постарался не рухнуть на песок. Он опустился на колени, и девушка присела рядом. Она решила, что идти дальше нет никакого смысла. Легкий ветерок рассеял в воздухе дым и пепел, крики тоже стихли.
Джин на секунду задрала голову, вопреки здравому смыслу надеясь разглядеть среди звезд проблески повстанческого флота. Но естественно, ничего не увидела — единственным искусственным объектом, висевшим в ярко-голубом небе, была боевая станция. Скорее всего, получив долгожданный сигнал, повстанцы тут же унесли ноги от Скарифа.
Девушка опустила взгляд на спутника.
— Я рада, что ты присоединился, — призналась она.
Когда Кассиан наконец понял смысл сказанного, он мягко улыбнулся и взял ее за руку. Девушка переплела его пальцы со своими, чтобы они не выскользнули из ее ладони.
«Звезда Смерти» озарилась зеленым светом. Джин постаралась расслабиться. Она не боялась неизбежного, но не хотела мучиться. Внезапно девушка обнаружила, что сидит к Кассиану ближе, чем прежде. Она дышала с ним в такт, или он дышал в такт с ней. Глубоко и размеренно.
Боевая станция стала столь яркой, что на нее невозможно было смотреть, и по пляжу пробежала дрожь. Ласковые волны накатили выше, и на щеках Джин, словно слезы, остались брызги теплой морской воды. В десяти, а может, в тысяче километрах от них раздался неимоверный грохот.
— Отец гордился бы тобой, — прошептал Кассиан так тихо, что девушка едва его расслышала. Джин решила, что так оно и есть, пускай она и прилетела на Скариф не за этим… по крайней мере, не только за этим.
Было приятно услышать, как кто-то близкий сказал это вслух.
Грохот заглушил все прочие звуки. Джин крепче схватила Кассиана, а он нашел в себе силы держать ее руку. Мир вокруг стал ярче и потонул сначала в изумрудном свете, а затем в чистейшей белизне. Пещера под сломанным люком в сознании девушки осветилась силой солнца, а затем ее стены обратились в пыль, и вместо пещеры остался лишь дух Джин, ее сердце и все то, кем она когда- либо была: дочь Галена, Лиры и Со, непримиримый боец, сломленный заключенный, победитель и друг.
Вскоре все это тоже сгорело, и Джин Эрсо — наконец упокоившись — стала едина с Силой.
ЭПИЛОГ
Имперский звездный разрушитель «Опустошитель» прорезал гущу звездолетов, оставив позади себя след из горящих газов и сверкающих обломков. Отражая своей тусклой поверхностью свет Скарифа, корабль вошел в гравитационное поле планеты и устремился к поврежденному мон-каламарианскому крейсеру, зависшему над «Цитаделью».
Сквозь алое сияние своей маски Дарт Вейдер взирал на творящийся вокруг хаос и упорядочивал его. Он распознавал маневры истребителей обеих сторон и отмечал пилотов, которые вырывались из строя, улучшая или ухудшая положение своих соратников. Он видел глобальную картину сражения и каждую мельчайшую его подробность. Интуитивно понимал, как тот или иной выстрел влияет на исход всей битвы.
Однако по-настоящему его заботил лишь крейсер. Когда враг оказался в зоне поражения, последовал один-единственный взмах рукой.
Шлем повелителя ситхов заполнили помехи, порожденные отзвуками турболазеров. Потоки энергии понеслись к неприятелю, словно молнии освещая темноту космоса. Истребители, оказавшиеся меж двух огромных кораблей — как свои, так и чужие, — испепелило в мгновение ока. Щиты крейсера замерцали и исчезли в ярком всполохе. Кислород улетучивался сквозь объятые пожарами пробоины по левому борту.
— Флагман мятежников выведен из строя, повелитель, — уверенно доложил капитан «Опустошителя». Дарт Вейдер даже не обернулся. — Но он принял сигналы с поверхности.
Ситх не сводил глаз с пылающего корабля. Там царили смерть, боль, ужас… И что-то совершенно иное. Что-то неподвластное его иссохшей, страдающей плоти.
— Подготовьте абордажную команду, — приказал он.
— Как прикажете, повелитель.
Пронзив выстрелом атмосферу Скарифа, суперлазер «Звезды Смерти» испарил моря, дотла выжег острова и разрушил «Цитадель». Челнок, на котором Вейдер со своим отрядом направлялся к флагману, содрогнулся, и ситх уловил необъятный, всепоглощающий страх, который был намного отчетливее того, что исходил от крейсера. Когда челнок добрался до звездолета повстанцев и штурмовики пробились внутрь, Вейдер сделал было шаг в сторону командного мостика, но внезапно развернулся.
Возможно, им руководили инстинкты, возможно — нечто большее. Ситх даже не задумался об этом. Приказав бойцам двигаться намеченным маршрутом, сам он дальше пошел один.
Освещение коридора мерцало, ревели сирены. Запертому в кроваво-красной темнице своего шлема Бейдеру было на все это наплевать. Он следовал за потоками паники и отчаяния. Наткнувшись на мятежников, которые потянулись за бластерами и попытались задраить взрывозащитные двери, повелитель ситхов сразил их всех неспешными взмахами алого клинка.
Из комлинка раздался голос одного из штурмовиков:
— Прямо перед нашей высадкой на мостике был записан инфоноситель. Сейчас его здесь нет.
Вейдер не ответил, но зашагал быстрее.
Продвигаясь по крейсеру, он оставлял за собой лишь трупы. Ситх нашел свою цель в коридоре, полном мятежников, которые столпились возле очередной взрывозащитной двери. Мимо проносились бластерные разряды, но он смотрел лишь на инфоноситель, который отчаянно передавали из рук в руки. Вейдер отразил выстрелы и силой, противоречащей законам природы и действию гравитации, вырвал бластер у одного из солдат, даже не сбавив шаг. Он наносил один смертельный удар за другим безжалостно и беспощадно.
Дверь приоткрылась, и мятежник просунул инфоноситель в образовавшуюся щель. Вейдер пронзил своей волей воздух, материю и саму жизнь: он тянул, подпитывая волю яростью, страхами и отчаянным стремлением заполучить желаемое. Этого оказалось достаточно, чтобы оторвать бойца от двери и швырнуть его к ногам ситха.
Но недостаточно, чтобы завладеть носителем.
Вейдер схватил распластавшегося перед ним бунтаря за горло, поднял и посмотрел на него сквозь линзы цвета крови.
— Куда они его несут? — прозвучал вопрос.
В ответ раздался лишь сдавленный шепот.
— Подальше отсюда, — выдохнул солдат. — Подальше от тебя.
Вейдер сдавил обтянутую перчаткой руку и, дождавшись, когда шея повстанца хрустнет, отбросил тело в сторону. Включив комлинк, он прорычал:
— Найдите их спасательный корабль.
Мысль о возможной неудаче обожгла, словно пламя, лизнувшее кожу. Превосходство «Звезды Смерти» нельзя подвергать даже минимальному риску.
Полное уничтожение Восстания все еще возможно. Немыслимо даже думать, что может быть иначе.
Дарт Вейдер последовал за своей добычей, находя утешение в мыслях о неминуемой победе Императора.
«Тантив-4» не был готов даже к полету, не то что к сражению. Во время сверхсветового прыжка с Явина к Скарифу он мертвым грузом стоял в ангаре «Пучины», где его лихорадочно латали после недавнего задания. Когда мон-каламарианский крейсер с «Тантивом» на борту вошел в систему и присоединился к битве с имперской армадой, капитан Реймус Антиллес вместе с инженерами и дроидами не прекращали отчаянных попыток привести корвет в рабочее состояние, ликвидируя утечку в мотиваторе гиперпривода и удаляя нагар из выхлопных сопел. Адмирал Раддус дал ясно понять: на счету каждый корабль.
Реймус любил свой звездолет. Однажды он чуть не потерял его. Но ради Альянса повстанцев рискнет им снова.
Однако бой над Скарифом завершился прежде, чем «Тантив-4» успел к нему присоединиться. В тот самый момент, когда реактор корвета вернулся к жизни, «Пучина» разразилась стоном своих пробитых металлических легких. «Тантив» покачнулся, едва не разметав по сторонам посадочные трапы, пристыкованные к шлюзам. Вместо приказа сломя голову спасаться с умирающего флагмана, капитан Антиллес распорядился готовить корвет к старту, а сам выбрался в ангар. Вдыхая заполненный дымом и ядовитыми испарениями воздух, Реймус в свете мигающих аварийных ламп жестами указывал подчиненным Раддуса на свой корабль, помогая друзьям и незнакомцам укрыться на его борту.
Несмотря на обожженное лицо, он узнал женщину средних лет, едва не рухнувшую в его объятия, — одного из главных технических специалистов Раддуса. Она вложила в ладонь Реймуса инфоноситель и отпрянула.
— Мы раздобыли то, за чем прилетели, — выдохнула женщина. — Улетайте. Приказ адмирала.
Антиллес хотел было возразить, но быстро передумал. Убедившись, что пострадавшая поднялась на борт «Тантива», он отвернулся прочь от храбрых повстанцев, что еще оставались на «Пучине», и направился прямиком на мостик своего корвета.
«Тантив-4» не был готов к полету, но все равно отправился в путь. Вырвавшись из пылающих останков крейсера, он поспешил прочь от Скарифа. Несколько прекрасных секунд корвет спокойно и уверенно мчался сквозь космическое пространство. Затем была новая встряска, на что корабль ответил протяжным гулом и фонтанами искр. Со своего места на мостике Реймус почувствовал запах расплавленной электроники.
— Звездный разрушитель на подходе! — доложил офицер возле тактической панели. Антиллес не узнал его — кто-то из команды Раддуса.
Капитан не позволил собственному страху прорваться наружу.
Прыгайте в гиперпространство, — приказал он. — Не забудьте удостовериться, что шлюз закрыт. И подготовьте спасательные капсулы.
«Тантив-4» мог совершить прыжок из системы, но был поврежден, а по пятам шла погоня. На всякий случай лучше перестраховаться.