Разговоры возобновились, однако звучали натужно и фальшиво. Гилберт нервно покачивался с носка на пятку и приветливо улыбался всем присутствующим.
Льюису стало обидно за отца.
– Гилберт! Элис! – Клэр вышла из дома вместе со служанкой и, завидев Олриджей, немедленно направилась к ним. – Я так рада, что вы пришли. Чего-нибудь выпьете?
Служанка принесла поднос с напитками. Льюис сделал вид, что его тут нет.
Гилберт и Элис стояли вплотную друг к другу и болтали о каких-то пустяках. Подошедший к ним Дэвид Джонсон заговорил с Гилбертом, а на Льюиса даже не посмотрел. Льюис отступил на шаг и задумался, не пора ли домой.
– Так вот ты где!
На ярком солнце Тэмзин сияла еще ослепительнее. Льюису даже не верилось, что ему позволено на нее смотреть. Девушка была в кремово-белом или бело-розовом – он толком не разобрал, – словом, воздушная и мерцающая.
– Слава богу, пришел! – Она непринужденно взяла его за руку. – Тут тоска зеленая.
Девушка потащила его за собой. На них оборачивались: еще бы – красавица Тэмзин как ни в чем не бывало идет с Льюисом, да еще и держит его за руку. Льюис восхитился ее смелостью. Тэмзин шла по траве быстрым шагом, почти бежала, и неожиданно остановилась перед двумя дамами в шляпках.
– Миссис Паттерсон, помните Льюиса Олриджа?
– Разумеется, – ответила дама.
Ее собеседница кивнула. Даже не улыбнувшись, Льюис и Тэмзин зашагали дальше.
– А ты имеешь успех! – Довольная Тэмзин засмеялась, обернувшись через плечо. Похоже, всеобщая неприязнь к Льюису приводила ее в особенный восторг.
Теннисный корт находился в некотором отдалении. Трава на нем была идеально подстрижена; вокруг росли фруктовые деревья, перемежающиеся розовыми кустами, за ними начинался лес. У корта, где Кит играла с каким-то мальчиком, собрались дети помладше. Тэмзин и Льюис остановились у края. Подавал мальчик. Кит сокрушительным ударом отбила подачу и рассмеялась, потом заметила Льюиса и застыла, не реагируя на пролетевший мимо нее мяч.
– Эй, малыши! – крикнула Тэмзин. – Сейчас наша очередь! Наигрались, теперь дайте другим.
Зайдя на корт, она протянула руку. Кит отдала ракетку и насупилась.
– Привет, Льюис!
– Привет, Кит.
Девочка снова нахмурилась и, глядя себе под ноги, утерла со лба испарину. Ее соперник отдал ракетку Льюису.
– Спасибо, – сказал Льюис, и они с Тэмзин разошлись по местам.
Кит уселась на землю, вытянула ноги и, жуя травинку, стала наблюдать.
Теперь Льюис мог в открытую смотреть на Тэмзин. Интересно, она в самом деле так похорошела за три года или ему все кажутся красавицами, потому что он давно не видел женщин? Как бы то ни было, Тэмзин прекрасна, и она сама обратила на него внимание. Лучше насладиться моментом, тем более что завтра утром его ждут Филипс и документы.
Тэмзин взяла мяч, занесла ракетку и с вызовом посмотрела на Льюиса.
– Готов?
Он кивнул.
– Я спрашиваю, ты готов?!
– Да!
Они оба рассмеялись, и Тэмзин по-женски безобидно подала мяч. Льюис осторожно отбил.
– Не поддаваться! – крикнула она. – Я серьезный соперник!
Кит с отвращением встала и побрела к дому. Завернула за угол, где никого не было, и села у стены.
Из сада доносились голоса. Остывший в тени камень холодил спину. Кит зажмурилась. Нет, она не рассчитывала на внимание или ответные чувства. Просто думала, что достаточно его видеть, как в детстве, только ошиблась. Раньше ее любовь была непритязательной, а теперь причиняла боль, и Кит не знала, что делать. Льюис вел себя по-другому. Смотреть на него оказалось мучительно – и пришлось сбежать. А тут еще и Тэмзин вела себя так, словно играть с Льюисом в теннис и тащить его за руку – в порядке вещей. Кит совершенно растерялась. За углом раздался взрыв хохота: гости продолжали пить, и разговоры становились все бессмысленнее. Кит узнала голос отца, легко перекрывающий остальные, и закрыла уши руками.
Тэмзин собрала волосы с шеи и заулыбалась, обмахиваясь воображаемым веером. Льюис никак не мог разобрать, что это – намеренный флирт или обычная для нее манера.
– Ну, давай, – сказала она, – ударь как следует, и будешь потрясен моей техникой.
Льюис изо всех сил ударил ракеткой, Тэмзин моргнуть не успела, как мяч просвистел мимо.
– Так нечестно! Свинство какое!
Она стала оглядываться в поисках мяча. Не обнаружив его поблизости, выразительно посмотрела на Льюиса.
– По-моему, он улетел вон туда. Правда же?
Она быстро зашагала за пределы корта, бросив взгляд через плечо. Льюис оставил ракетку и пошел за ней. Похоже, никто не видел, как они уходят. Хотя какая разница?
Наконец они оказались среди деревьев и розовых кустов. Тэмзин замедлила шаг, раскинула руки и остановилась. Льюис тоже встал.
Вокруг не было ни души. Только розы, лето и тишина.
Тэмзин молча смотрела на Льюиса, как будто ждала от него признания.
– Ты красивая.
– Чепуха!
– Зачем ты со мной возишься?
– А почему нет? Я люблю помогать людям.
Он улыбнулся: ее слова прозвучали по-детски.
– А мне это нужно?
– Раньше я тебя боялась. – У нее чуть заметно перехватило дыхание.
– Правда?
– Но ты же перевоспитался?
– А разве не видно?
Он представил, как подойдет к Тэмзин, крепко обнимет и ощутит тепло ее тела. Она смотрела ему прямо в глаза. Льюис почувствовал, что так не может продолжаться вечно, но тут девушка засмеялась и, подхватив подол платья, стала обмахивать им свои ноги, точно веером.
– В самом деле? – воскликнула она.
Тэмзин походила на школьницу. Она забавлялась. Откровенно дразнила его. Льюису пришло в голову пригласить ее на свидание. Да, это будет вполне естественно.
– А хочешь?..
– Нашла!
Тэмзин резко присела и, подняв теннисный мяч, победно ткнула Льюису под нос. Не дослушав вопроса до конца, зашагала прочь.
– Идем! Мне что-то надоело играть. А тебе? Принесешь нам выпить?
Льюис молча двинулся следом. Вскоре они вышли на газон у дома, где стояли гости. Тэмзин сделала вид, что не замечает его, а он растерялся и не знал, что сказать, только надеялся, что ничем ее не обидел.
– Эд! – позвала Тэмзин. Навстречу действительно шел Эд Ролинз. – Ты сегодня приехал? Ради нас?
– Сегодня утром, – ответил Эд и кивнул Льюису: – Привет.
– Привет, – отозвался тот.
Тэмзин взяла Эда под руку, и они ушли.
Вот теперь Льюис почувствовал себя как раньше. Куда идти, он не знал. За Тэмзин с Эдом тащиться странно. Взрослые на террасе пили и общались, разделившись на небольшие компании. Только непонятно, где они берут темы для разговора из года в год.
Элис прошлась по саду, понаблюдала за игрой в теннис и вернулась назад. Весь день она улыбалась и прогуливалась. Собственно, все вокруг делали то же самое, сад был полон улыбающихся и прогуливающихся гостей.
Она чувствовала, что Гилберт смотрит на нее с террасы и хочет, чтобы она вернулась и прекратила пить. Элис уставилась на него и пристально смотрела до тех пор, пока он не отвел взгляда. Довольная собой, она заметила служанку с коктейлями и поспешила подойти поближе, чтобы оказаться в ее поле зрения. Элис едва удержалась, чтобы не «чокнуться» с Гилбертом на расстоянии. Пожалуй, лучше снова прогуляться с улыбкой, теперь уже в его направлении. Нужно угодить Гилберту. И желательно, чтобы Льюис тоже ему угодил, вот только надежда и на то и на другое была весьма призрачной: во-первых, из-за глупости Элис, во-вторых, они оба причинили Льюису немало зла. Элис знала, что уже заметно пьяна, однако решила выпить еще. Интересно, как сильно нужно набраться, чтобы разозлить Гилберта? И хватит ли ей духу когда-нибудь разозлиться на него самой?
Когда Элис поравнялась с Гилбертом, тот кивнул и снова повернулся к Дики, который рассказывал анекдот про француза.
Элис лучезарно заулыбалась.
Льюис стоял поодаль, сунув руки в карманы, и размышлял, что делать дальше. Он видел, как Элис подошла к Гилберту и как гости на террасе внимают Дики и смеются над его шутками. Пожалуй, самое время сообщить отцу, что он пойдет домой. И лучше не привлекать внимания. Он добровольно показался гостям, не напился и не разбил Эду нос – значит, день удался, и пора возвращаться. Слуги расставляли на столах угощение. Соревноваться с пожилыми дамами за бисквиты и мясные закуски – глупейшее занятие.
Льюис медленно пошел через сад в сторону террасы. Даже издали он видел, что Элис пьяна. Он остановился и стал наблюдать. Элис поправила застежку на туфле, держа пустой бокал в другой руке. Затем поставила бокал на террасу и стала теребить платье, громко и невпопад смеясь над анекдотами Дики. Гилберт отдал свой бокал служанке и положил Элис на плечо руку. Льюис видел, что отец с опаской косится по сторонам – как бы никто не заметил, что происходит.
Неожиданно Гилберт посмотрел ему прямо в глаза. Льюис так увлекся наблюдением, что взгляд застал его врасплох. Отец жестом подозвал его к себе.
Когда Льюис подошел, Гилберт увел Элис в сторону от гостей. Перехватив взгляд Дики, Льюис повернулся к нему спиной и встал с отцом плечом к плечу, заслонив Элис.
– Твоей мачехе нехорошо, – тихо сказал Гилберт и выразительно посмотрел на сына. – Отвези ее домой.
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас.
Элис молча следила за их диалогом. Гилберт требовал и приказывал, а Льюис робел перед ним, словно дитя. Ей хотелось накричать на Гилберта за то, что втягивает сына в их отношения, а на Льюиса – за то, что так польщен отцовским доверием.
Гилберт протянул сыну ключи от машины.
– Просто поезжайте домой. Я приду позже. Элис? – Она смотрела под ноги и молчала. – Элис? Поедешь с Льюисом?
Она кивнула, не поднимая головы. Льюис не решался взять мачеху за плечо, как отец, и просто пошел вперед в надежде, что она последует за ним. Так и случилось.
Они уже завернули за угол дома, а Льюис все вспоминал, как чуть не поцеловал Тэмзин. Тело как будто еще находилось там, среди розовых кустов и свежей травы, и возвращаться в реальность совершенно не хотелось. Он отвезет Элис домой и уйдет куда-нибудь один. До чего противное поручение! Только бы Элис ничего не вспомнила, когда протрезвеет.