Напряжение рассеялось. Даже Чарльз рассмеялся. Он нажал кнопку дистанционного управления. На следующем слайде была также запечатлена Блудница, но сфотографированная издалека. Рядом с изображением стояла молодая женщина, так что, сравнивая ее рост и габариты картины, можно было судить о размерах фигуры Блудницы.
— Что это за девушка? — полюбопытствовал Ричард.
— Фи, а я-то подумала, что ты и ее знаешь,—съязвила Анна.
— Это моя приятельница. Репортер. Ее зовут Джоан Харт. Вы что-нибудь о ней слышали? Харт пишет биографию археолога Бугенгагена.
Следующий слайд демонстрировал Джоан Харт с близкого расстояния. Это была потрясающая рыжеволосая женщина с сияющими глазами.
— Похоже, ты у нее на крючке, а, Чарльз? — бросила Анна.
Чарльз отрицательно покачал головой и рассмеялся.
— Да нет, никаких планов на этот счет. Просто она здорово делает свою работу. Кстати, она собирается в Чикаго. Думаю, скоро явится сюда. Хочет взять у тебя интервью, Ричард.
— У меня? — удивился Ричард.—По какому, интересно, поводу?
— Раскопки, выставка, ну и все такое.
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу всякие интервью, Чарльз.
— Да, знаю. Но я подумал...
— Так вот, передай ей это.
— Ладно, ладно.—Чарльз удрученно покачал головой, хотя был в курсе, насколько дорожил Ричард покоем своей семьи.
Несколько позже собравшиеся прощались в холле.
— Я завтра буду в городе,—заговорил Ричард, помогая Чарльзу надеть пальто.—А Анне придется остаться здесь и проследить, чтобы все было закрыто.
Чарльз кивнул.
— А чудное было лето,—вымолвил он и обернулся, чтобы поцеловать на прощание Анну.
— Увидимся послезавтра,—пообещала она, распахивая дверь.
Ричард проводил Чарльза до машины.
— Да, по поводу тети Мэрион...—начал он.
— Все, все, я уже все забыл,—улыбнулся Чарльз.
Ричард захлопнул автомобильную дверцу и помахал Уоррену на прощание, покуда тот не скрылся во мраке холодной ноябрьской ночи. Затем Торн вдохнул глоток морозного воздуха и вернулся в дом.
Тетушка Мэрион слышала каждое слово, сказанное при расставании, в том числе и сбивчивое извинение Ричарда за ее сегодняшнее поведение. Как обычно, перед сном старушка открыла окно, что дало ей возможность подслушать разговор Ричарда с Уорреном.
— Неблагодарный слепец,—пробормотала Мэрион и вновь обратилась к старенькой Библии, которую она листала каждый вечер. Сегодня она открыла ее на тексте Бытия: «...плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся на земле».
«Ну вот,—-вслух размышляла тетушка Мэрион,—разве это не знак уж и не знаю чего!» Она толковала только что прочтенный отрывок, имея в виду компанию «Торн Индастриз». Ей виделось, что компании предначертано достичь таких вершин, которые вообразить невозможно. И еще крепче уверилась старушка, что доля ее ни в коем случае не должна попасть в руки Дэмьена, этого средоточия зла. Она решила завтра же, как только возвратится домой, изменить свое завещание. Конечно же, она завещает свою долю очень благонамеренной религиозной общине. Она проучит этих неблагодарных родственников! Мэрион до такой степени размечталась о мести, что даже не заметила огромного черного ворона, неожиданно возникшего на подоконнике ее спальни В глазах замершей птицы застыла холодная ненависть.
Ричард читал в кровати, а вокруг возвышались кипы деловых бумаг. Он часто работал по ночам, так как необходимо было постоянно держаться в курсе событий. И все равно он не успевал охватить всего того, что происходило в его компании. Все данные, которые постоянно менялись, надо было удерживать в голове.
Сегодня Ричард никак не мог сосредоточиться. Лавина воспоминаний, с таким тщанием закапываемая в самые недра сознания, вдруг обрушилась на него. Кто знает, кем мог стать его брат? Может быть, даже президентом. Но в расцвете сил быть подстреленным, как собака...
— Ричард! — Анна, сидевшая перед туалетным столиком, замерла с расческой в руке. Он понял, что жена давно пытается привлечь его внимание. Ричард сдвинул на лоб очки и взглянул на нее.—Ты же обещал мне...—продолжала жена.
— Обещал что, солнышко?
Анна вздохнула. Было совершенно ясно, что он ни слова не слышал из всего сказанного.
— Что никогда больше тетя Мэрион не переступит порог этого дома. Никогда.
— О Анна...
— Обещай мне!
— Ну ради Бога, старушке ведь уже восемьдесят четыре года!
— Мне наплевать на это. И ноги ее не должно быть здесь. Она злющая, ее надо опасаться, и...
— Да у нее же старческий маразм, Анна!
— Она отравляет даже воздух вокруг себя. Она действует мне на нервы и пугает мальчиков...
— Ерунда, они-то ее всерьез вообще не воспринимают.
— Да, конечно. Они насмехаются над ней, но, заметь, избегают находиться с ней в одной комнате. Особенно Дэмьен.
Ричард снял очки и положил их на ночной столик возле кровати. Сегодня он не в состоянии был прочесть ни строчки. Торн собрал документы и сложил их на полу.
— Ну,—попытался он снять напряжение,—по крайней мере рот она раскрывает всего лишь раз в несколько лет, прямо как какой-нибудь депутат во время предвыборной кампании.
— Не смешно,—оборвала мужа Анна. Она отложила расческу и выключила над туалетным столиком лампу. Потом встала, потянулась и подошла к постели. Ричард не переставал изумляться, как красива была Анна и как ему повезло, что он ее встретил. Ричард был уверен, что после ужасной и противоестественной гибели Мэри он уже не в состоянии влюбиться. И вдруг, как Божий дар, появилась Анна. Они мельком виделись в Вашингтоне. Ричард находился там по делам крмпании, она же переехала в этот город в надежде начать жизнь сначала. Сперва Анна принялась неистово флиртовать с ним, пока Ричард не рассказал ей о смерти Мэри и о своем нежелании вступать в какие-либо серьезные отношения. Анна резко изменилась и начала искренне ему сочувствовать. Наверное, из всего этого так ничего бы и не вышло, если бы, возвращаясь в Чикаго, Ричард не обнаружил свою будущую супругу сидящей рядом с ним. Анна утверждала, что это чистое совпадение, и Торн, польщенный и заинтригованный, великодушно принял эту ложь. Объявление об их помолвке стало настоящим сюрпризом для всех. Но Ричард не привык считаться ни с какими условностями, к тому же он был бешено влюблен в Анну.
И вот Анна спустя семь лет их супружеской жизни здесь, в его руках, а он по-прежнему сходит по ней с ума. Ричард, конечно, должен был признать, что секс тут играл немаловажную роль. Анна вывела его на вершину наслаждения, этот пик уже мог показаться и греховным. Мэри была в постели робкой и стеснительной, Анна же соблазняла и одурманивала. Ричард даже и не подозревал, насколько сам он был сексуален, пока в его жизни не появилась Анна и не пробудила в нем истинного наслаждения.
— О чем ты задумался? — прервала мысли Ричарда жена.
— О тебе. О том времени, когда мы встретились. И о том, как жутко я тебя люблю.
— Ах, об этом...
Ричард засмеялся Да, Анна умела заставить его смеяться так, как он никогда не смеялся с Мэри. Но Ричард не мог сравнивать этих женщин. Он начинал чувствовать комплекс вины перед Мэри.
— Опять испытываешь чувство вины? — спросила Анна. Она умела читать и его мысли.
— Нет,—солгал Ричард. Он слишком устал от откровений.
Анна клубочком устроилась рядом.
— Что ты ей сказал? — промурлыкала она ему в ухо.
— М-м-м?
— Что ты сказал тете Мэрион, когда провожал ее?
— Я ей велел хорошо себя вести.
— И все?
— Ну я, конечно, был несколько жестче, потверже, что ли...
— Может быть, выйди Мэрион замуж, она не была бы такой стервой.—Анна вновь прильнула к Ричарду.
— Интересно, чего только не сделает настоящий мужчина!—возбужденно проговорил Ричард, привлекая к себе жену. Она на секунду отстранилась и прошептала, глядя на него глазами невинной девочки:
— Обещаешь?
Ричард понял, что не может дальше сопротивляться.
— Обещаю,—прошептал он, выключая свет,—больше тети Мэрион здесь не будет.
Два огонька погасли в один и тот же момент. Освещение в спальне тети Мэрион и свет в ее глазах.
Старушка была мертва, Библия выскользнула из ее рук.
Никто не знал, что же здесь произошло, кроме исполинского черного ворона, вылетевшего из ее окна. Огромная черная птица стремительно взмыла в ночь.
Глава вторая
На следующий день в Дэвидсоновской Военной Академии состоялся торжественный парад. Курсанты высыпали на плац и под грохот школьного духового оркестра принялись маршировать в ослепительном блеске всех своих регалий.
Большинство ребят, прокручивая в голове ежедневные утренние занятия, пытались при этом демонстрировать даже что-то вроде бравой военной выправки.
Полковник стоял на широкой каменной лестнице, ведущей к главному зданию Академии, и сиял от гордости, глядя на стройные ряды молодых курсантов. Для военного он был тучноват, но, зная прекрасно, что родная страна не призовет его под знамена на свою защиту, полковник позволял себе это удовольствие — сытно и вкусно поесть.
Рядом с ним стоял строгий, красивый, несколько настороженный молодой человек. Его тугие мышцы прямо-таки играли под тщательно отутюженной формой. Внешний вид молодого человека походил на вызов обрюзгшему полковнику.
Полковник произнес приветственную речь по случаю возвращения курсантов в Академию после Дня Благодарения. Затем был сделан ряд объявлений о школьном расписании на следующие недели.
Стоя на плацу, Марк незаметно шепнул Дэмьену:
— Это, кажется, он.—Его слова относились к молодому, атлетически сложенному офицеру, застывшему рядом с полковником.
— Вроде ничего выглядит,—в ответ прошептал Дэмьен.
— Ну, если гориллы в твоем, вкусе...
Как раз в этот момент полковник скомандовал: