о, как думаешь, может, ты разрешишь мне как-нибудь к тебе заходить? Просто, знаешь, немного с тобой побыть?
У меня внутри всё сжалось, когда я представил у себя дома своего брата. Своего брата.
— Да.
Малыш Эш глубоко вздохнул, затем уселся поудобнее и сказал:
— Думаю, Флейм... мне здесь понравится. Думаю, мне... мне понравится иметь старшего брата.
У меня бешено заколотилось сердце, и, не зная, что еще сказать, я просто ответил:
— Да.
***
Мэдди
Я видела, как Флейм позвал Ашера с собой и сел рядом с ним. Видела, как напряглась его спина, и он, хоть и с трудом, но довел разговор до конца. Я смотрела на них, и мое сердце наполнялось счастьем.
— Мне нравится твой взгляд, Мэдди.
Обернувшись влево, я увидела Мэй. Ее голубые глаза блестели, и я взяла ее за руку.
— Впервые в жизни мне нравится быть собой.
— Из-за Флейма? — спросила Мэй.
Я задумалась над ее вопросом.
— В основном, да. Он вернул меня к жизни. Но благодаря ему, я чувствую себя в мире с самой собой. Ты понимаешь, о чем я?
Мэй положила руки на свой слегка округлившийся живот, и ответила:
— Я прекрасно знаю, о чем ты.
Я подняла голову к небу и, взглянув на его бескрайние просторы, сказала:
— Я никогда не считала себя сильным человеком. Но удивительно, как много находишь в себе силы, когда твой любимый человек оказывается слабым и всецело зависит от твоей готовности стать его опорой. На какую смелость можешь отважиться, когда тот, кого любишь, ждёт от тебя, что ты не дашь ему упасть. И каким счастьем переполняется твоя душа, когда впускаешь кого-то в своё сердце.
— Мэдди, — прошептала Мэй, — Я полностью тебя понимаю.
Я улыбнулась своей сестре.
— Из тебя выйдет потрясающая мать, Мэй.
Улыбка Мэй дрогнула, и она слегка склонила голову.
— Ты так думаешь? — взволнованно спросила она. — Мэдди, у нас никогда её не было. Откуда мне знать, что значит быть хорошей матерью?
Я сжала руку Мэй.
— Может, у тебя матери и не было, а у меня была.
Мэй нахмурилась.
— Не было, Мэдди. Ты, я и Белла, мы никогда не знали своих родителей.
— Нет, была, — возразила я.
Мэй протестующе покачала головой. Но я не дала ей ничего сказать и произнесла:
— У меня была ты.
Мэй потрясённо приоткрыла губы и прошептала:
— Мэдди.
— Мэй, ты будешь лучшей из матерей. Потому что вы с Беллой просто купали меня в любви. Тогда я не знала, как выразить свои эмоции, и не могла сказать или показать вам, как много вы для меня значили. Но теперь я это вижу.
По её щеке медленно скатилась слеза, и Мэй спросила:
— Но теперь ты нашла свой путь?
— Да, — ответила я, видя, что ко мне приближается Флейм вместе с Ашером. — Несомненно.
К нам подошел Флейм. Я встала со своего кресла и протянула руку. Он с радостью ее взял, и я увидела, как мгновенно исчезло напряжение от того, что меня не было рядом.
Рядом с ним неловко мялся Ашер, и я ему улыбнулась.
— Привет, Ашер.
— Это Малыш Эш, — внезапно поправил меня Флейм.
Я взглянула ему в лицо, я поняла, почему.
— Прошу прощения. Малыш Эш, — исправилась я.
— Все хорошо, спасибо, — смущенно ответил Малыш Эш.
Но тут Флейм резко обернулся на проходящего мимо новенького Палача.
— Ты! — прикрикнул он.
Парень замер на месте. Увидев Флейма, он вытаращил свои карие глаза.
— Ану, греби сюда, — приказал Флейм.
На другом конце двора с кресла поднялся Смайлер и подошел к нам.
— Эй, Флейм. Что тебе нужно от моего кузена?
Флейм уставился на молодого человека и спросил:
— Имя?
— Слэш. Я — новый проспект, — нервно ответил парень.
— Сколько тебе лет?
Молодой человек немного помялся.
— Восемнадцать.
Флейм указал на Малыша Эша.
— Это Малыш Эш. Ты всё ему тут покажешь. И ты, блядь, будешь за ним присматривать. Вы с ним здесь самые младшие, значит, так тому и быть.
Слэш повернулся к Малышу Эшу и кивнул.
— Пойдём, чувак? Я могу тебе всё здесь показать.
В ответ Малыш Эш кивнул и, сунув руки в карманы джинсов, пошел вслед за Слэшем. Смайлер покачал головой и вернулся к остальным. Тут вдруг Флейм крикнул:
— Слэш?
Слэш повернулся, и Флейм указал на Малыша Эша.
— Он мой младший брат. Обидишь его — я перережу тебе горло.
Слэш побледнел, кивнул головой и поспешил прочь. Когда Малыш Эш повернулся, чтобы последовать за ним, я уловила у него на губах тень улыбки.
Я прижалась к груди Флейма, и во двор вошла Лила. Увидев нас с Мэй, она приблизилась к нам и обняла меня, затем поцеловала Мэй в щеку.
Сзади появился Кай.
— Сладкая, — сказал он, улыбнувшись и подмигнув жене.
Как только он оказался рядом с Лилой, тут же закинул руку ей на плечо и наклонил ее назад в поцелуе. Лила рассмеялась ему в рот.
Вскоре рядом с Мэй появился Стикс, он обнял ее в защитном жесте, и ей на живот легла его ладонь.
Стикс неохотно убрал руку с ее живота и начал говорить жестами, к разговору присоединились мои сестры и Кай. Но я не обращала на них внимания, вместо этого я оглядывала двор, эту новую странную семью, в которой теперь оказалась, защищенная надежными объятьями Флейма. Потом мой взгляд скользнул к окну квартиры Стикса. Квартиры в здании клуба, в которой я жила раньше. И на меня нахлынули вспоминания о тех вечерах после нашего бегства из общины: я сидела у окна, глядя на людей, которых считала злыми.
Всех, кроме одного... мужчины с темными глазами, который, не сводя с меня взгляда, мерил шагами землю под моим окном. Я прижимала руку к стеклу, желая набраться смелости, чтобы с ним заговорить.
Целуя плечо Флейма и чувствуя, как упирается мне в затылок его подбородок, я решила, что мне здесь нравится. Нравится жить своей жизнью, сливаться с сердцем Флейма и растворяться в его объятиях.
Мне это нравилось гораздо больше.
Правда, гораздо больше.
30 глава
Пророк Каин
Белая туника.
Белые брюки.
Длинные распущенные волосы.
Я был готов.
Но глядя на свое отражение в зеркале, я чувствовал лишь тошноту. И то, что что-то не так. Все здесь кричало мне о том, что всё это чертовски неправильно.
В дверь, что вела к алтарю, тихонько постучали.
— Войдите, — позвал я.
Из пустынного коридора ко мне в комнату вошла Фиби.
— Время пришло, мой Господин, — объявила она и в ожидании замерла у двери.
Я нахмурился.
— А ты разве не присоединишься к Иуде сегодня вечером?
Фиби потупила глаза.
— Вместо меня он выбрал Сару. Теперь она удостоена чести быть Главной супругой Иуды, — она опустила голову. — Его единственной супругой.
Я представил себе, как мой брат берёт эту девочку, и у меня похолодело внутри. Меня замутило. Снаружи начала доноситься музыка, и Фиби подняла глаза.
— Господин, уже начинается. Нам нужно идти.
Я сделал над собой усилие и неуверенными шагами пошел в след за Фиби по узкому коридору, вдыхая тяжелый аромат зажженных благовоний и слыша нарастающие звуки инструментальной музыки. Мое сердце билось в такт с отдающимся от стен быстрым барабанным боем. Я молился Богу, чтобы он помог мне через это пройти.
Когда мы приблизились к завешенной прозрачной тканью двери, Фиби знаком пригласила меня зайти внутрь.
— Здесь я Вас и оставляю. У меня сегодня нет партнера. Мне запрещено входить.
Я уставился на дверь.
— Сколько там народу?
Фиби проследила за моим взглядом.
— Много, Господин. Может, человек сто? Этот обряд Дани Господней предназначен лишь для старейшин и последователей-охранников. Лишь для тех, кто достоин великой чести пробуждать сестер.
От слов Фиби я напрягся и прошептал:
— Пробуждать...?
— Да, Господин. По случаю Вашего присутствия Иуда распорядился собрать здесь всех девочек соответствующего возраста. Община в полном смятении от того, что Вы будете лично наблюдать за столькими новенькими. Они верят, что это добрый знак, свидетельствующий о Божьей милости.
В моих венах вскипел гнев, и я спросил:
— И Иуда организовал все это в мою честь? Столько... новеньких... ты сказала?
— Да, Господин. Он хочет оказать Вам большую честь. Весь день он был так взволнован.
Слегка махнув рукой, я сказал:
— Спасибо, сестра Фиби, ты можешь идти.
Фиби поклонилась и ушла. Я остановился у двери. Потому что знал, как бы я ни верил в дело своего народа, как бы ни верил в то, что я — Пророк Ордена, я знал, что не смогу просто стоять и смотреть на это …нет, попустительствовать изнасилованию детей я не мог. Ничто в моей вере не убедило бы меня в том, что подобное оправдано в глазах Бога. Даже якобы «откровения» моего дяди.
Затем я подумал об Иуде, и меня вновь охватил гнев. С тех пор, как я отпустил Окаянных сестер, мы едва перекинулись с ним парой слов. Он все время находился с братом Лукой, все время о чем-то с ним перешептывался. Сара внимала каждому слову Иуды, как будто Пророк это он, а не я.
Его ложь о Далиле. Его секретный план похитить окаянных до нашей полной готовности. А теперь это? Организация обряда Пробуждений в моем присутствии. И я понял.
Он меня проверял.
Мой собственный брат. Мой близнец. Единственный близкий мне человек... Потерял веру в меня.
До меня донесся мучительный крик какой-то маленькой девочки, и я ворвался сквозь завешенный тканью дверной проём в задымлённый зал, где происходил обряд Дани Господней... и тот образ, что возник передо мной, когда дым рассеялся, навсегда врезался мне в память.
Взрослые мужчины всех возрастов, обнаженные, с эрегированными членами, стояли позади маленьких девочек, девочек чуть старше восьми лет. Некоторые уже приступили к делу. Насиловали их. Лишая их невинности... девочки лежали лицом в пол, подняв заднюю часть тела и сжав за спиной руки, а у них между ногами стояли металлические распорки.