Он сел рядом со мной.
Флейм сидел рядом со мной.
Опустив взгляд к изношенным краям серого одеяла, я играла с пучками шерсти, чтобы справиться с нервозностью.
Но Флейм был полностью неподвижен. И не издавал ни звука.
Я посмотрела вбок, увидев, что он наблюдает. Как только наши взгляды встретились, он опустил свой. Румянец расцвел на моих щеках и по какой-то неизвестной причине, намек на улыбку растянул уголки его рта.
Подняв голову, я уставилась на огромную луну, найдя в себе смелость говорить.
— Я не думала, что ты придешь навестить меня сегодня.
После пары секунд тишины, я подумала, что Флейм не ответит. Пока не увидела, что он ерзает на сиденье, затем он сказал хрипло:
— Я не мог находиться вдали от тебя.
Мой пульс участился от его ответа, и я прошептала:
— Почему?
Флейм пожал плечами, затем снова сфокусировался на клинке в своей руке и сказал:
— Я не могу перестать о тебе думать. И...— Флейм затих.
— И что? — давила я.
— Мне нужно быть рядом с тобой. Необходимо знать, что ты в безопасности.
Я видела, как он гладил пальцем край ножа, но его слова прокручивались в моей голове и мое сердце расцвело надеждой.
— Я рада, что ты пришел, — ответила я. Сделав вдох, добавила:
— Я... я скучала по тебе...— признание вышло шепотом, я слишком нервничала. Признание шло из самого сердца. Я скучал по нему больше, чем считала возможным.
Резкий вдох сорвался с губ Флейма.
— Я не могу, нахрен, вынести, что был далеко от тебя так долго. В моей голове полный пи***ц.
Мое внимание привлек красный шрам сбоку его шеи, повязки не было, и я спросила:
— Тебе было больно? — Мой желудок перевернулся. — Я не могу вынести мысль, что ты страдал из-за меня.
— Нет, — сказал Флейм холодно. — Не было боли. Я привык к ней. Но они, черт побери, связывали меня. Они связывали меня и я, бл*дь, не мог этого вынести. Затем они накачивали меня. Накачивали, чтобы я не мог добраться до них. Не мог убить мужчину, который связывал меня.
Флейм тяжело дышал, его ноздри раздувались. Я опустила голову и прошептала:
— Это моя вина. Из-за меня ты прошел через это.
— Я должен был тебя защитить. — Затем он поерзал на месте и добавил: — Когда я очнулся, когда АК и Викинг разбудили меня, о тебе я подумал в первую очередь. И я должен был тебя увидеть. Я просто... просто должен был увидеть тебя.
Уголок моих губ приподнялся, его отчаянное желание увидеть меня разожгло счастье в моем сердце. Но когда я посмотрела на его лицо, темные круги под глазами, улыбка увяла.
— Ты выглядишь уставшим, — сказала я тихо, и Флейм на краткое мгновение закрыл глаза.
— Я не сплю. Я никогда, черт побери, не могу спать.
Флейм был напряжен, костяшки побелели на рукоятке, и я прошептала:
— Почему?
Он покачал головой и стиснул зубы. Затем уставился вдаль и ответил:
— Я, черт побери, не могу.
Понимая, что он не хочет это обсуждать, я опустила тему.
— Я понимаю,— успокаивала я. — Я тоже не очень много сплю. — Лицо брата Моисея заполнило мой разум, и я выдохнула: — Каждую ночь слишком много воспоминаний наводняют мой разум... воспоминаний, которые я бы предпочла не переживать.
Флейм резко вдохнул, но ничего не сказал в ответ. Еще один порыв холодного ветра пронесся по лужайке, и я натянула одеяло до подбородка. Поерзав, я повернулась, чтобы свернуться на боку лицом к Флейму.
Флейм расположил голову на спинке шезлонга. Когда я осматривала его большое телосложение, темные волосы и бороду, кожу, покрытую татуировками и пирсингом, то обнаружила, что чувствую себя более непринужденно, чем обычно.
— Я счастлива, что ты вернулся, Флейм. Без тебя я была потерянной.
— Да?
— Абсолютно потерянной. Ты... Только с тобой я чувствую себя в безопасности. Когда ты уехал... — я затихла, не в состоянии выразить, что почувствовала из-за его отъезда.
Флейм застонал.
— Мэдди...
Мое сердце забилось быстрее от отчаяния в его голосе.
— Флейм, — прошептала я, его взгляд вперился в мой.
Воздух между нами потрескивал, плотный туман окутал нас. Мое сердце билось бешено, а дыхание было неровным. Затем сбоку дома раздался голос, разрушая момент.
— Мэдди?
Я посмотрела позади себя, увидев, что Лила мчится на поляну.
Я свела брови и поерзала на месте.
— Лила? Все хорошо? Сейчас полночь. Почему ты здесь?
Лила подошла и резко остановилась, когда увидела Флейма рядом со мной. Я покраснела, боясь, как это будет воспринято. Справившись с самообладанием, она махнула рукой.
— Ты нужна нам. Всем мы. Кай получил звонок из клуба. Он отвезет нас в грузовике.
Я встала на ноги, задумавшись, зачем я могла потребоваться, затем почувствовала, что Флейм стоит позади меня. Лила посмотрела мне через плечо, и я вздохнула в облегчении, когда услышала:
— Я тоже еду.
Лила развернулась, и я последовала ее примеру, вскоре и Флейм присоединился. Когда мы достигли передней части дома, то увидели там Мэй, Стикса и Кая. Все глаза были устремлены на нас, когда мы подходили. Кай посмотрел на Флейма и сказал:
— Бл*дь, брат. Разве ты не должен спать?
Я услышала, как Флейм тяжело задышал и выплюнул:
— Я еду с вами.
Стикс покачал головой, и Мэй смотрела на меня, прищурившись. Кай нарушил неловкую тишину.
— Поехали, нахрен, в клубный дом.
Когда мы все забрались в грузовик, Флейм запрыгнул в кузов. В тишине мы ехали по проселочной дороге.
Когда вылезли из грузовика, то были встречены толпой, включая Тэнка, Красотку, Таннера, Смайлера и Летти. Они все повернулись в нашу сторону, услышав приближение. Я держалась ближе к Флейму. Там было много мужчин. Слишком много людей. Из-за них я нервничала.
— Все разойдитесь, нахрен! — приказал Кай, казалось, понимая. Остаток мужчин и женщин, которых я не знала, вошли в клубный дом.
Красотка сделала шаг вперед.
— Она только что появилась. Мы все пили в баре, когда услышали ее крик снаружи. Молодая сучка в хреновом состоянии стучала в ворота, подняв всех на ноги, пока просила позвать Окаянных сестер, — Красотка указала на Мэй, Лилу и меня. — И это, черт возьми, вы, прекрасные дамы.
— Что? — прошептала Мэй в неверии. Она шагнула вперед, Лила следовала за ней, она протолкнулась мимо Тэнка и Булла. Я услышала, как она ахнула, затем сказала:
— Все хорошо. Мы тебя не обидим.
Красотка видела, что я стою рядом с Флеймом и махнула мне двигаться ближе. Я колебалась, затем Красотка настояла:
— Иди сюда, милая. Она спрашивала тебя персонально.
Я шагнула вперед и пошла перед Красоткой, чтобы присоединиться к Мэй, но резко остановилась. Мое сердце разрывалось в клочья. Молодая девушка. Может, четырнадцать или пятнадцать лет, грязная, раненная, вся в крови, одетая в порванное и грязное длинное серое платье. Привычное серое платье Ордена. Ее белый чепец наполовину снят с головы, темно-русые волосы под ним очень грязные. А в ее глазах, темно-голубых глазах, плескался страх. Она забилась в угол ворот, вытянув руки, пытаясь подальше держаться от людей.
Я увидела, что она распахнула глаза, когда мы втроем встали перед ней. Болезненно зарыдав, она упала на землю, прикрыв рот. Лила посмотрела на меня, и я могла видеть панику на ее лице.
Однако Мэй просто потянулась вперед, также вытянув руку.
— Успокойся, — сказала она. Девушка замерла. — Меня зовут Мэй, — объяснила она и указала на нас. — А это Лила и Мэдди.
Кровоточащая губа девушки задрожала, и она спросила:
— Вы Окаянные? — ее тело затряслось, когда она назвала нас так, но Мэй просто кивнула. — Были ими. Я Саломея, это Далила, а это Магдалена, — объяснила она, указывая на Лилу и на меня.
Девушка еще раз всхлипнула, ее хрупкие плечи сгорбились.
— Я нашла вас, — прошептала она сломлено сквозь слезы. — Правда нашла вас.
Мэй оглянулась назад, в ее глазах плескались вопросы. Лила присоединилась к Мэй и присела на корточки, чтобы встретиться с взглядом девушки.
— У тебя есть имя?
Казалось, дыхание девушки успокоилось, и она тихо сказала:
— Сара, меня зовут Сара.
Лила нежно улыбнулась.
— Сара, ты можешь рассказать нам, что произошло. Откуда ты?
Сара выпрямилась, вздрогнув, когда двигала ногой. Хоть она и не сказала ни слова, я знала, что над ней издевались. Мне хотелось кричать. Она была ребенком. Это ужасное место причинило боль еще одному ребенку.
— Я... я из Нового Сиона. Мне удалось сбежать, — Сара закрыла глаза на краткое мгновение, затем встретилась взглядом с Лилой и сказала: — Они продолжали нас обижать. Делать с нами различные вещи. Плохие вещи. — Я боролась с тошнотой, когда она говорила, слишком хорошо все это зная. — Кто-то из девочек говорил об Окаянных сестрах, которые сбежали. Многие девочки говорили о вашем побеге... и когда... когда... когда они сделали мне больно... сегодня, мы тоже сбежали.
Лила сглотнула и спросила:
— Кто «мы», Сара?
Сара поморщилась от боли и снова зарыдала.
— Мои подруги. Но... их поймали у ворот. Они сказала охране, что я прячусь. Они помогли мне освободиться. Я путешествовала часами. Кто-то помог мне добраться до сюда. Незнакомец, кто-то увидел меня потерянную где-то на дороге...— Сара снова сломалась.
Лила встала на ноги и посмотрела на Мэй.
— Мэй?
Но прежде чем Мэй ответила, Кай сказал:
— Вы верите в это дерьмо?
Лила посмотрела на своего мужа.
— Кай! Пожалуйста. — Из-за агрессивного тона Кая Сара сжалась сильнее, ее поцарапанные и опухшие лодыжки показались из-под платья.
— Что? Сучка из культа появляется в середине гребаной ночи и никто, бл*дь, не думает, что это может быть подстроено? Все из культа хотят нашей гребаной смерти. — Он повернулся к Стиксу. — Скажи, что я не одинок в этом, брат?
Стикс показал что-то, и Мэй замотала головой.
— Она напугана, малыш. Я понимаю о чем ты. Понимаю ваши беспокойства, но посмотри на нее. Видно, что она в ужасе.