– Держитесь крепче, – сказала миссис Что, – не соскользните!
Мег почувствовала, как рука Кальвина обвила ее талию надежным кольцом.
Они летели ввысь и ввысь.
И вот они очутились в облаках. Вокруг не было видно ничего, кроме клубящейся белизны, и влага налипала и собиралась ледяными каплями. Мег начала дрожать, и Кальвин крепче прижал ее к себе. Чарльз Уоллес впереди нее сидел очень тихо. Один раз он обернулся и бросил на нее короткий взгляд, ласковый и заботливый. Но Мег чувствовала, как с каждой секундой он уходит от нее все дальше и дальше, как он мало-помалу перестает быть ее обожаемым младшим братиком и все больше становится одним из этих существ, к которым на самом деле принадлежат миссис Что, миссис Кто и миссис Ведь.
И вдруг они вырвались из облаков в столп света. Под ними по-прежнему простирались скалы, и над ними были скалы, уходящие все дальше в небо, но теперь, хотя и казалось, будто гора вздымается еще на несколько миль, Мег наконец-то увидела, где она заканчивается.
Миссис Что летела все вверх и вверх, напрягая крылья. Мег почувствовала, как колотится сердце; лицо покрылось холодным потом, и губы как будто посинели. Она начала задыхаться.
– Ну вот, дети, пора воспользоваться вашими цветами, – сказала миссис Что. – Дальше атмосфера будет становиться все разреженней. Приложите цветы к лицу и дышите сквозь них – они дадут вам достаточно кислорода. Не так много, как вы привыкли, но этого хватит.
Мег почти забыла про цветы и обрадовалась, обнаружив, что не выронила их, а по-прежнему сжимает в пальцах. Она уткнулась лицом в соцветие и глубоко вдохнула.
Кальвин по-прежнему держал ее одной рукой, но второй он тоже прижал цветы к лицу.
Чарльз Уоллес поднял руку с цветами медленно, как будто во сне.
Миссис Что работала крыльями изо всех сил, летя сквозь разреженный воздух. И вот впереди показалась вершина горы, и они наконец-то прибыли на место. Миссис Что опустилась на небольшую площадку гладкого серебристого камня. Впереди висел огромный белый диск.
– Одна из лун Уриэля, – объяснила им миссис Что. Ее мощный голос слегка срывался – она запыхалась.
– Господи, какая красота! – воскликнула Мег. – Какая красота!
Серебряный свет громадной лунищи омывал их, сливаясь с золотым сиянием солнца, струясь по лицам детей, по миссис Что, по горному пику.
– А теперь мы обернемся в другую сторону, – сказала миссис Что таким голосом, что Мег снова сделалось страшно.
Но когда они обернулись, Мег ничего не увидела. Перед ними была лишь прозрачная голубизна небес, внизу – скалы, выступающие из клубящегося моря белых облаков.
– Будем ждать, – сказала миссис Что, – когда сядут солнце и луна.
И не успела она это сказать, как свет начал густеть и темнеть.
– Я хочу посмотреть, как заходит луна, – сказал Чарльз Уоллес.
– Нет, дитя. Не оборачивайся, и вы не оборачивайтесь. Смотрите в сторону тьмы. Так будет виднее то, что мне надо вам показать. Смотрите вперед, прямо перед собой, насколько хватает глаз.
Мег вглядывалась в даль изо всех сил, до рези в глазах, но так ничего и не увидела. А потом, над облаками, что клубились вокруг горы, вроде бы проглянула какая-то тень – что-то едва различимое и темное, так далеко, что Мег даже не была уверена, правда ли она это видит.
– Что это? – спросил Чарльз Уоллес.
– Вот эта тень! – указал Кальвин. – Что это такое? Мне это не нравится!
– Смотрите, смотрите! – приказала миссис Что.
Это была тень, просто тень. Не что-то осязаемое, хотя бы как облако. Тень от чего-то? Или она сама по себе была чем-то?
Небо потемнело. Золотой свет угас, и их окружила синева. Синева становилась все гуще и гуще, пока наконец там, где только что было просто вечернее небо, не вспыхнула первая звездочка, потом еще, еще и еще. Звезд высыпало столько, сколько Мег еще никогда в жизни не видела.
– Тут атмосфера очень разреженная, – сказала миссис Что как бы в ответ на ее незаданный вопрос, – она не затмевает вид, как у вас дома. А теперь смотрите! Смотрите прямо вперед.
Мег посмотрела в ту сторону. Черная тень была на месте. Она не рассеялась и не исчезла с наступлением ночи. И там, где была тень, звезд видно не было.
Что-то такое ужасное было в этой тени, что Мег сразу поняла: ничего подобного она никогда не видела и не увидит. Ее охватил такой ледяной страх, что она не могла ни дрожать, ни кричать, ни плакать, ни утешиться, ни успокоиться…
Рука Мег, державшая цветы, медленно опустилась, и в легкие как будто вонзился нож. Она хватала воздух ртом, но воздуха не было, и дышать было нечем. Глаза и разум затмились тьмой, но, теряя сознание, Мег невольно опустила голову и уткнулась лицом в цветы, которые по-прежнему сжимала в руке. Она вдохнула аромат их чистоты, ее разум и тело ожили, и она снова выпрямилась.
Тень была все там же, черная и жуткая.
Кальвин крепко держал Мег за руку, однако его прикосновение не придавало ни сил, ни уверенности. Она почувствовала, как Чарльза Уоллеса пробрала дрожь, но он остался сидеть очень тихо.
«Не надо бы ему на это смотреть, – подумала Мег. – Не по плечу это такому маленькому мальчику, будь он сколь угодно иным и уникальным».
Кальвин отвернулся, отвергая черную Тень, затмевающую звезды.
– Миссис Что, пусть оно исчезнет! – шепотом попросил он. – Пусть оно исчезнет! Оно плохое.
Огромное создание медленно развернулось, так что тень оказалась у них за спиной и им стали видны только ничем не затмеваемые звезды, мягкое мерцание звездного света на горе, опускающийся круг громадной луны, стремительно уходящей за горизонт. А потом миссис Что, не сказав ни слова, понеслась под гору, вниз, вниз, вниз. Когда они достигли венца облаков, миссис Что сказала:
– Ну вот, дети мои, теперь вы можете дышать без цветов.
И снова молчание. Ни слова. Как будто тень каким-то образом дотянулась до них своей темной силой, лишив дара речи. Когда они снова очутились на цветущем лугу, омываемом теперь звездным светом и светом луны – второй, более маленькой и желтой луны, которая как раз вставала, – напряжение, сковавшее их тела, немного отступило, и тут они почувствовали, что тело прекрасного существа, на котором они восседали, напряжено не меньше.
Оно грациозно ступило на луг и сложило свои огромные крылья. Чарльз Уоллес первым соскользнул наземь.
– Миссис Кто! Миссис Ведь! – позвал он, и воздух тотчас подернулся рябью.
Сверкнули знакомые очки миссис Кто. И миссис Ведь тоже явилась, но, как она уже говорила детям, полностью материализовываться ей было трудновато, так что, несмотря на мантию и остроконечную шляпу, Мег сквозь нее были видны и гора, и звезды. Девочка соскользнула со спины миссис Что и, спотыкаясь после долгой езды верхом, подошла к миссис Ведь.
– Та Тень, которую мы видели, – спросила она, – это и есть то, с чем борется мой папа?
Глава пятая. Тессеракт
– Да, – ответила миссис Ведь. – И онн тамм, за эттой тьммой, так что ддажже ммы нне мможжем его ввиддеть.
Мег разрыдалась в голос. Сквозь слезы ей было видно, что Чарльз Уоллес стоит рядом, очень маленький, очень бледный. Кальвин обнял ее, но она передернула плечами и отстранилась, безудержно рыдая. Потом ее окутали громадные крылья миссис Что, и Мег ощутила, как в нее хлынули утешение и сила. Миссис Что ничего не сказала вслух, но через крылья до Мег дошли ее слова: «Не отчаивайся, дитя. Или ты думаешь, что мы принесли бы вас сюда, если бы надежды не было? Мы требуем от вас совершить трудное дело, но мы уверены, что вы справитесь. Вашему папе нужна помощь, ему требуется мужество, и ради своих детей он, быть может, сумеет сделать то, чего не способен сделать ради себя самого».
– Нну чтто жж, – произнесла миссис Ведь, – ввссе готтоввы?
– А куда мы теперь? – спросил Кальвин.
И снова Мег физически ощутила укол страха, когда миссис Ведь ответила:
– Намм нужжно прронникннутть за этту Ттеннь.
– Но мы это сделаем не сразу, – успокоила их миссис Что. – А поэтапно.
Она посмотрела на Мег:
– Сейчас мы тессерируем. Снова пройдем сквозь излом. Понятно?
– Нет, – честно ответила Мег.
Миссис Что вздохнула:
– Нелегко объяснять то, для чего у вашей цивилизации слов пока не придумано. Вот Кальвин говорил о перемещении со скоростью света – это ты понимаешь, малышка Мег?
– Понимаю, – кивнула девочка.
– Но это, разумеется, непрактичный способ, слишком долгий. Мы научились при любой возможности срезать путь.
– Вроде как в математике, да? – спросила Мег.
– Да, как в математике.
Миссис Что взглянула на миссис Кто:
– Покажи им на своей юбке.
– «La experiencia es la madre de la ciencia». Это по-испански, дорогие мои. Это сказал Сервантес: «Опыт – мать любого знания».
Миссис Кто взяла в руки подол своего белого одеяния и растянула его.
– Вот смотрите, – сказала миссис Что, – если бы крохотный муравьишка пожелал пробраться из той части юбки, что миссис Кто держит в правой руке, в ту, которую она держит в левой, путь был бы для него довольно долгим, если идти напрямик.
Тут миссис Кто, не выпуская подола, свела руки вместе.
– Видите, – сказала миссис Что, – а вот теперь ему не пришлось бы далеко ходить, раз – и он на месте. Вот так мы и путешествуем.
Чарльз Уоллес принял это объяснение как должное. И даже Кальвин смотрел как ни в чем не бывало.
– Господи! – вздохнула Мег. – Наверно, я и правда тупая. Ничегошеньки не поняла!
– Это потому, что ты представляешь себе пространство трехмерным, – сказала ей миссис Что. – А мы путешествуем в пятом измерении. Ты способна это понять, Мег. Не бойся, попробуй. Твоя мама сумела тебе объяснить, что такое тессеракт?
– Да нет, она так и не объяснила, – ответила Мег. – Она сильно расстроилась из-за напоминания о нем. Но почему, миссис Что? Она сказала, это имеет какое-то отношение к ним с папой…
– Это была идея, с которой они забавлялись, – сказала миссис Что. – Выйти за пределы четвертого измерения, в пятое. Чарльз, тебе мама это не объясняла?