Из-за его отца ушёл из жизни мой отец, моя мать всю жизнь его любила, а теперь этот урод убил мою любимую женщину, родного брата и мою любимую женщину. Они умирали на моих глазах, а я не смог ничего сделать, ничего….
Я понимал, что это конец…
А сейчас я смотрел в его глаза. Он же прекрасно знал, кто я. Или забыл? Пристально смотрел на меня в упор с дикой ненавистью, я сидел с его женой за столом и пил кофе. Но я не пытался отомстить, мне действительно его жена за каких-то несколько дней стала дорога, она стала для меня всем, я даже подумать не мог, что забуду Аню и сумею вновь к кому-то потянуться, что моё жестокое холодное сердце оттает и что я сумею влюбиться….. Влюбиться. Я боялся этого слова, но понимал это так: я влюбился, по-настоящему влюбился, я слишком хорошо знал это старое, давно забытое чувство.
– Это моя жена, господин Воронов! Что-то слишком часто я её вижу рядом с вами!
Слышу, как напрягается его голос. Какие металлические нотки звучат в нём. Помню, как он летел пьяный за рулём, помню удар и как вылетел из машины. Как не мог даже пошевелиться, а мой брат и его жена горели там заживо. Я помню её глаза. Как она умирала, а с ней умирала моя жизнь, с ней умирало всё. В тот день мне казалось, что умер я. Я не понимал, зачем я тогда, в тот момент, остался жить.
Для чего тогда Бог оставил меня, забрав моих любимых людей. Я не хотел больше жить, в тот вечер он сломал всю мою жизнь, всю.
– Руслан!
– Подожди, Владимира! Что вы здесь опять делаете? У вас здоровье хромает?
– Ни в коем случае! – усмехаюсь я. – Приехал по работе, и да, вашу жену защитил, охрана у вас хиленькая! А ещё в вашей охране деньги за молчание берут! Не знаете, за какое?
На лице Дунаевского идут желваки. Я спокойно встаю и смотрю в большие топазовые глаза.
– На связи, Владимира Владимировна! Берегите себя!
Встаю из-за стола и понимаю: не дай Бог, он поднимет на неё руку, я его разорву, гниду.
Я мрачно смотрела в спину удаляющемуся Воронову. Игорь… Какое красивое имя у него было. Необычное, хоть и обычное в наше время, только для меня оно казалось необычным.
– Я здесь! Или тебе крышу снесло от твоего майора? Ты не забыла, кто ты мне, Владимира? Так я тебе напомню, что я Руслан Викторович Дунаевский, твой законный муж, Владимира Владимировна Дунаевская, моя любимая жена!
Руслан садится напротив, его всего трясёт от злости, а я спокойно пью кофе. Он противен мне. Разговаривать не хочется совсем. Мне противно. К горлу подкатывает ком от омерзения. Руслан злится. Мне кажется, ещё секунда, и он перевернёт стол. Его просто всего трясёт от ярости.
Мне кажется, что всё, что он сейчас просто с ума сойдёт….
Я не могу смотреть в его красивое слово, вспоминая его Оксану. Как это мерзко, измена. Измена – это вообще мерзкое, низкое слово, которое не стоит даже того, чтобы о нём думать. Я никогда не могла подумать, что изменю ему, хотя понимала, что больше не люблю его. Может, люблю, но уже не так, далеко не так…
– Ты на развод да подала? Смотрю всё? Твёрдо решила? Не пожалеешь? Я не всегда добрый, Влада, и ты знаешь это прекрасно!!!!!!!!!!!!
Металл в его голосе становится всё жёстче. Пью кофе и понимаю, что кафе всё больше наполняется людьми, а Руслан зло смотрит на меня. Ему было наплевать, где устраивать скандал. Честно сказать, если положить руку на сердце, он не тянул на должность главного врача, и место у него было благодаря влиятельному папе, и я это понимал.
Я всё больше понимала, что всё. Что каждый раз, когда Руслан устраивал бучу на работе, выгонял персонал и мог нахамить пациентам, его защищал папа. Все вопросы решал папа. Руслан был пустым местом, он был никем. Просто никем, и это было правдой.
– Ты не поняла?
– Валентина Егоровна всё равно собралась уходить, поэтому из-за неё я точно не останусь твоей женой! Хватит, Руслан! Я не знаю всех твоих женщин, но уверена, их было много, и ты не раз мне изменял!
Руслан усмехается.
– Мне плевать на этих женщин, ты моя жена! Ты моя единственная любимая женщина! Услышь это, Влада, и пойми: я люблю тебя и безумно ревную! Чтобы его больше не было рядом с тобой!
– Уже нет, извините, Руслан Викторович, мне пора работать! И я сама решу, с кем мне общаться, не надо мне в этом препятствовать!
Встаю и, отнеся чашку на поднос, быстро иду к себе. Я всё больше и больше понимаю, что мне нужно уходить и менять место дислокации.
Елена уже была в более лучшем состоянии, могла сама кушать, правда, разговаривала плохо, но очень была благодарна, что мы не пускали к ней её мужа.
Родители забрали Полю, и всё должно наладиться.
Выйдя из палаты, я направилась в сторону ординаторской, поправляя стетоскоп.
– Владимира Владимировна!
Резко оборачиваюсь. Позади меня с букетом роз стоит… Князев. А вот это интересно….
– Чем обязана?
– Это вам! Я уезжаю через неделю! Мы вышли в КХЛ, вы знаете!
– Вы на приём пришли, Василий Игоревич?
Усмехается. А Надя права, он действительно очень красивый парень.
– Очень рад вас видеть! Вы очень красивая женщина! Вам говорили об этом?
Пристально смотрит на меня, а я делаю шаг, забирая цветы, как внезапно запинаюсь о кусочек оторванного линолеума и падаю прямо на него. Князев ловит меня, обнимая за талию, а в этот момент из палаты с капельницей выходит Надя… Наши взгляды встречаются. Только этого не хватало…..
– Здравствуйте!
Проходит мимо, странно взглянув на нас, а я осторожно отхожу от Князева, уже заранее знаю, какие слухи пойдут по больнице.
– Ваша сплетница медсестра! – усмехается Князев.
– Василий, спасибо вам большое за цветы, мне очень приятно, но я пошла, правда, пора работать!
Улыбнувшись, прижимаю к себе букет. Иду к двери, как резко оборачиваюсь. Князев стоит позади меня и пристально смотрит.
– А вы игру будете смотреть?
Продолжаю улыбаться, вроде с виду холодный, высокомерный парень сейчас вызывает улыбку и лишь позитивные эмоции.
– Буду, обещаю, Василий!
Захожу в ординаторскую, подхожу к столу за вазой и замираю. На столе на принтере распечатана моя фотография и большими чёрными буквами маркером написано: «Быстрее бы ты сдохла».
Цветы едва не падают из рук. Что… Что это… Что….
Глава 25
Я припарковался на стоянке у больницы и посмотрел на Аню. Синяки под глазами, бледная, сильно похудела, но для меня она была самой красивой, самой красивой и родной женщиной на свете. Я помню её со школы.
Длинная золотистая коса. Такая красивая… Самая красивая девчонка, пацаны ей все в школе вслед оборачивались, с ума сходили, но никто не подошёл кроме моего брата. Все знали, что мы вместе, что Аня – моя девочка. Только моя…
– Пойдём, детка!
– Я могу сама дойти, – улыбнулась девушка. – Ну что ты со мной, как с маленькой!
Я потянулся к ней, крепче прижимая к себе. Мне хотелось укрыть её от всего мира. Быть её защитой и опорой. Я очень её любил. Взрослый парень, майор, уже мужик, а млел от её глаз. Глаза остались по-прежнему большими и родными.
Её глаза… Глаза той Ани, моей Ани.
– Ты и есть моя маленькая, не спорь!
Мы шли в сторону больницы, обнявшись. Я словно сходил с ума, искренне раньше подсмеиваясь над такими чувствами и считая всё это бредом. Сейчас же я сам ни на минуту не мог отпустить её, держал крепко, прижимая к себе, и не мог с ней расстаться даже на час. Я очень сильно её любил. Очень.
Сдав её в руки медсестре, направился к кабинету Аркадия, попутно набирая номер Андрея. Брат так и не пришёл в себя.
Он также пил, что вызывало лишь отвращение… Андрей был не мужиком.
Аркадий ещё не приехал, а значит, нужно ехать в клуб. Я выругался сквозь зубы и пошёл к машине. Я старался ни о чём не думать, но знал, что сейчас мне вновь предстоит увидеть Лену, Ренат говорил, что сестра уже там. Её я хотел видеть меньше всего.
У входа в клуб стоял Ренат, он уже заранее ждал меня. Я почти открыл дверь машины, как мне пришла смс. Я открыл сообщение и замер.
– Я люблю тебя и скажу Андрею всё сама! Ты мне правда дорог очень!
У меня всё внутри сжалось, я любил её, очень сильно любил.
Сцепив зубы, пошёл в сторону клуба, попутно отвечая ей на смс.
– Привет, там моя сестра! Прошу, поговори с ней! Она серьёзно переживает! В конце концов, вы женаты!
– Что? Ренат, давай не будем ссориться! Мы сами с Леной разберёмся, мы взрослые люди!
– Слушай, она плачет постоянно, она моя сестра, услышь меня! Она, кстати, Андрею звонила, про вас с Аней рассказала!
У меня потемнело в глазах.
Я выругался и, не слушая его, пошёл в клуб. У меня в глазах темнело от ярости. Я понимал, что виноват, но хотел ударить её, по-настоящему ударить, только понимал, что мне нужно сдерживаться. Какого…
– Лена, что ты делаешь? Я люблю Аню!
– Да? А что ты брату тогда ничего не рассказал?
Усмехается, а я грубо держу её за локоть. Ненависть меня переполняет, адская ненависть. Телефон оживает. Дунаевский… Сколько лет, сколько зим… Зачем я понадобился этому уроду…
Я даже представить не мог, что смогу постепенно забывать её. Положив красные розы ей на могилу, долго смотрел на памятник, где была моя любимая женщина.
– Отпускаю, Аня! – тихо произнёс я и, подойдя к могиле брата, положил ещё одни цветы.
Я знал, что он простил меня, видел тогда его слёзы. Видел, как они умирали на моих глазах. Как умер отец. Эти два урода испортили мне жизнь. Сломали, забрав жизнь моего брата и отца.
Я помню, как умирал Андрей. Я всё это помню. Что с ним было… Что происходило с моим братом, я всё это помню. Как горела заживо Аня, как она плакала, как кричала, а я не мог ей помочь. Не мог…
Набираю номер. Антон Максимов. А вот он как раз мне и нужен. Иду в сторону машины, вспоминаю её. Её топазовые глаза и то, что нам завтра ехать.