— Кто?
— Документы.
— Как обычно. В системе.
— Селл, файлы Алисии Макленбургской!
На стене появились изображения: анкета с фотографией. Розоволосая девочка с зелеными глазами смотрит прямо в объектив и взгляд такой искренне-честный. Слишком честный. Уже одно это должно было насторожить.
Мультипаспорт. Фотография все та же, что и на анкете. Странно, что это не вызвало никаких вопросов, ведь идентификационные документы получают при рождении, а фото дополняют в базу каждые три года до полного совершеннолетия.
Генетический профайл, подтверждающий отцовство барона. Свидетельство о браке. Свидетельство о разводе. И пояснение барона, что девочка до недавнего времени жила с матерью.
— Брак не продлился и двух лет, и она меняла фамилию, — заметил министр юстиции. — Впрочем, неудивительно…
— Удивительно, что никто эту фамилию не прочитал! — зло отчеканил Эдвард.
Почему-то мысль о том, что хрупкая зеленоглазая блондинка была замужем за не самым лояльным подданным его империи, раздражала.
— На самом деле, ваше величество, — аккуратно начал министр юстиции, — Позвольте повторить: дочь госпожи Дарры создала прецедент, с которым мы можем апеллировать в международных судах.
— Полагаете, теперь наши граждане будут часто похищать детей? — иронично спросил монарх.
В ответ раздались неуверенные смешки. Министры переглянулись. В последнее время они не понимали, когда император действительно шутит.
— Ваше величество, не думаю, что количество судебных исков возрастет! — спокойно заметил премьер-министр.
— Разумеется, вы не думаете, милорд, — подчеркнуто вежливо отозвался Эдвард. — И в свете последних событий, я готов уверовать, что именно это — прерогатива вашего кабинета министров!
— Вы полагаете, кабинет плохо исполняет свои обязанности? — возмутился премьер.
— Я полагаю, он их вообще не исполняет!
— Ваше величество!
— Мы поговорим об этом на осеннем заседании ассамблеи парламента, — Эдвард побарабанил пальцами по полированной столешнице, взглянул на свое отражение и вновь перевел взгляд на начальника службы безопасности. — Пока что завтра к девяти утра я желаю знать всю, я подчеркиваю, всю информацию об Эмбер Дарре! Судя по ее настрою, она еще доставит нам хлопот.
— Ваше величество, наши лучшие адвокаты… — министр юстиции подобострастно посмотрел на императора.
— Уже неоднократно проиграли ей! — оборвал его император. — И теперь я возьму дело под личный контроль!
Судя по выражению лиц присутствующих, такого поворота событий они не ожидали.
— Но… — робко попытался возразить премьер.
— Сэр, простите, что прерываю, — Селл вновь возникла перед присутствующими, на этот раз военной форме связиста, слишком вызывающе подчеркивающей плавные изгибы совершенного тела. — Но система зафиксировала входящий вызов из министерства иностранных дел одному из присутствующих.
— Транслируй, — от Эдварда не укрылось, что премьер-министр нервно сглотнул.
— Леонард, где тебя носит! — слегка картавый голос не узнать было невозможно: министр иностранных дел. — У нас тут черт знает что: министерство завалено нотами протеста, Альянс требует вернуть девочку, а Межмировая Ассамблея планирует внеочередное заседание по поводу прав детей. Если это дойдет до императора…
— Селл, видео… — хищно улыбнулся Эдвард.
На стене возникло изображение. Высокий седовласый мужчина, министр иностранных дел несколько минут с ужасом созерцал своего сюзерена, затем механически ослабил узел вдруг начавшего душить галстука.
— Ваше величество…
— И вы, граф Маккилан… — задумчиво произнес Эдвард. — Как я понимаю, вы собирались скрыть от меня истинное положение дел…
— Ва… ваше величество! — хор нестройных голосов. — Мы просто..
— Мы не хотели тревожить вас…
Эдвард холодно посмотрел на них:
— И потому пытались держать в неведении?
— Мы просто должны были посоветоваться между собой.
— А вот это больше всего напоминает заговор, — император злорадно усмехнулся. — Вам напомнить, как по закону караются те, кто осмелился выступить против императора?
Все присутствующие опустили головы, больше всего напоминая провинившихся школьников. Эдварду вдруг стало противно. Предъяви им всем обвинения в измене, посади в тюрьму — ничего не изменится. Рыба гнила с головы давно и теперь окончательно протухла. Следовало подготовить достойную замену лорду Стенхоупу, и только после этого отправлять в отставку. Но с единственным человеком, который бы мог занять кресло премьер-министра Эдвард вчера не успел поговорить. Действовать же без четкого плана означало ввергнуть империю в хаос. Поэтому император сделал вид, что сменил гнев на милость:
— Что ж, идите и совещайтесь! Не смею больше вас задерживать, милорды…
Подавленные и ошеломленные они вышли. Все, кроме Тоби. Эдвард перевел мрачный взгляд на секретаря.
— Ваше величество, если вы позволите, — начал тот своим самым самоуверенным тоном, от которого у Эдварда начинало сводить зубы, точно он объелся кислых яблок. Понимая, что или сейчас, или уже никогда, император холодно поинтересовался:
— А если не позволю?
— Простите? — от удивления секретарь заморгал.
За десять лет он привык, что монарх всегда прислушивается пусть не к мнению, но хотя бы к словам.
— Если я не позволю вам говорить, лорд Норрак? Что тогда?
— Но…
— Сэр Тоби, или вы сейчас молча выходите из дверей этого кабинета, или же можете высказаться и выйти из дворца. Навсегда, — слишком вкрадчиво предупредил Эдвард.
Показалось, или секретарь скрипнул зубами, бесцветные глаза сверкнули, впрочем их обладатель сразу же достаточно низко поклонился и вышел. Дверь закрылась почти бесшумно.
— Дорогой, — голограмма вновь ожила. — согласно данным системы наблюдения, ко дворцу приближается флаер твоей сестры. Вероятность ошибки…
— К черту вероятность! — Эдвард понял, что если сегодня ему придется выслушать еще и Фелицию, он просто вернет смертную казнь, обезглавит всех министров… Император представил, как по эшафоту катиться очередная отрубленная голова, а лица зрителей в первых рядах забрызганы кровью…
— Сел, вызови с полковника Уайта! — затребовал Эдвард. — Спецканал!
— Ваше величество? — в голосе друга слышалась легкая насмешка. — рад слышать! Ты в курсе, что ты у нас — самый цитируемый политик?
Полковник Джон Уайт был один из тех, кому Эдвард мог доверять. Вместе они учились сперва в колледже, затем в военной академии, и по праву считались друзьями. Даже после коронации Эдварда Джон остался одним из тех немногих, кто мог себе позволить в приватной беседе не церемониться с императором. И это Эдвард очень ценил.
— Да неужели? И что на этот раз мне приписывают репортеры?
— О, они просто показывают кадры сегодняшней церемонии. Скажи, ты специально ждал абсолютной тишины, чтобы выругаться?
— Да иди ты… — лениво протянул Эдвард.
— Вижу, ты вошел во вкус… расскажешь все, так сказать из первых уст?
— Через полчаса. Готовь аппараты к вылету! Те, новые.
— Ты уверен? — в голосе друга послышалось беспокойство. — Они не прошли все испытания.
— Вот и пройдут!
— Нед…
— Прогревай реакторы! — перебил он и отключился.
Регламент строжайше запрещал участие императора в подобных испытаниях, но сейчас это было неважно. Все было неважно.
Уже предвкушая гонку, император буквально вскочил:
— Селл, расчетное время прибытия флаера Фелиции! — скомандовал он.
— Флаер её королевского высочества прибыл.
Эдвард ругнулся и взъерошил волосы. Благо, во дворце есть огромное количество боковых лестниц, и с сестрой можно просто разминутся. Император поспешил выйти из кабинета.
— Ваше величество… — все еще держа галафон в руках, секретарь вскочил со своего места. — Её королевское высочество…
— Скажи, что я занят, — отмахнулся Эдвард, даже не заботясь о том, слышит ли его собеседник, а вернее, в этом сомнений не было, собеседница сэра Тоби.
— Но…
— Лорд Норрак, мне кажется, я уже дал вам понять, что не нуждаюсь в советах, — одернул император секретаря. — Меня нет. Ни для кого. Я ясно выразился?
— Да, ваше величество! — секретарь снова поклонился.
— Селл, записывать все вызовы! — Эдвард быстрым шагом направился по огромному холлу к одной из лестниц, которыми обычно пользовались слуги.
За спиной хлопнула дверь. Судя по всему, сэр Тобиас помчался к Фелиции, срочно обсудить положение дел. Наверное, действительно стоит начать с замены секретаря… но вот на кого…
Эдвард задумался, остановившись на верхней ступени. Подходящих кандидатур попросту не было. Мда, десять лет правления и вот: он даже секретаря не может найти.
Оглушительный грохот и последовавший за ним вскрик прервал невеселые мысли. Похоже, на центральной лестнице что-то уронили, а кричала Фелиция. Слегка обеспокоенный, Эдвард развернулся и быстрым шагом направился обратно. Длинный холл, позолота стен, сверкающая на солнце, ажурная мраморная резьба, напоминающая кружево, два алых полукруга — лестничные пролеты, застеленные коврами…
Эдвард перегнулся через перила и встретился глазами с ошеломленным взглядом Фелиции. Бледная и явно напуганная сестра растерянно смотрела на императора, а у ее ног лежал лорд Норрак.
Судя по шуму, по лестнице с первого этажа уже бежали слуги.
— Что произошло? — Эдвард спросил скорее по привычке, чем из желания узнать.
— Милорд спешил к ее высочеству и поскользнулся на верхней ступени, — торопливо пояснил гвардеец, стоявший на карауле. Бедняга выглядел совершенно растерянным.
Эдвард кивнул и еще раз посмотрел на площадку внизу. Слуги обступили растерянную принцессу, кто-то склонился над секретарем. В этот момент тот пошевелился и застонал. Значит, жив. Уже хорошо.
Фелиция вновь подняла взгляд на брата.
— Ваше величество… — спохватившись, она сделала положенный реверанс. Слуги поспешили поклониться.