Таким образом, для резидентуры операция состояла из одного этапа, тогда как Хансену приходилось преодолевать от четырех до пяти: прочитать сигнал, заложить тайник, изъять вложение, уехать, затем на следующий день приехать и проверить сигнал о выемке вложения.
Действительно, такая организация работы минимизирует риск для сотрудников резидентуры и делает его максимальным для агента. Никто в мировой разведывательной практике до этого так не работал. Такой способ работы придумал Хансен. А уж он-то, как никто другой, знал, как тщательно фиксируется каждый шаг советских разведчиков, в то время, как сам он был бесконтролен и свободен в своих передвижениях.
Таким образом, с высоты накопленного опыта в работе с Хансеном сегодня можно уверенно утверждать: предложенный им способ общения через тайники являлся оптимальным для обеих сторон.
Черкашину, однако, показалось, что новобранец исходит только из личного опыта, в то время как у КГБ — богатые традиции! Поэтому в своем письме Хансену он попытался выяснить, как далеко можно пойти в плане навязывания ему своих условий и правил работы с ним. И хотя подобранное Хансеном место тайниковой операции не вызывало возражений, тем не менее для резидентуры оно было новым и неизученным.
В связи с этим Хансену были предложены несколько других мест, которые находились в резерве у резидентуры, ею самой подбирались, а их особенности были хорошо известны сотрудникам.
Кроме того, Черкашин высказался за использование более сложной системы обмена сообщениями, включая применение технических средств, в частности, так называемых «импульсных радиопередатчиков», позволяющих «выстреливать» сигналы короткими и мощными «залпами», которые практически невозможно запеленговать.
В московском Центре внимательно следили за препирательствами сторон. Там о Хансене уже начало складываться ошибочное мнение, что он хочет вести себя, как породистый английский аристократ, свысока взирающий на вульгарно пахнущих деньгами купчиков из советской разведки.
Компромисс был достигнут благодаря выдержке и гибкости Черкашина. Полковник интуитивно почувствовал, что лучший способ обеспечения безопасности потенциального агента состоит в том, чтобы согласиться со всем, что он предлагает. Если он хочет сам определять правила и способы работы с ним, резидентура не будет тому препятствовать. Ее будет интересовать самое главное — получение от него ценной разведывательной информации.
Оставалась нерешенной денежная сторона дела. За свои услуги «Источник» запрашивал 100 000 долларов, что для первого раза было очень большой суммой. Да, он передал первоклассную разведывательную информацию, но в КГБ уже были известны и успешно разрабатывались те шпионы, которых он выдал. И еще одно: рано или поздно — лучше рано — нужно было установить пределы навязывания резидентуре его условий. Как раз запрашиваемая им сумма и была поводом сделать это безотлагательно!
По согласованию с Центром остановились на половине суммы, в которую оценил свои услуги «Источник». Резидентура сделала тайниковую закладку, агент успешно ее изъял, о чем и поведал в отправленном 8 ноября 1985 года на адрес Дегтяря письме:
«Спасибо за 50 000 долларов. Я также признателен за Ваше мужество и упорство, которые помогли Вам преодолеть общеизвестные бюрократические препоны, характерные для Вашей организации. Я бы не пошел на контакт с Вами, если бы не знал, что Вы пользуетесь уважением в этой организации, которую я изучал много лет. Я ожидал, что Вы предложите свою схему работы со мной. Я пошел на использование почты в рамках неизбежного риска и не намерен больше прибегать к этому каналу связи для передачи ценной информации. Я сделал это только для того, чтобы Вы убедились в серьезности моих намерений, чтобы Вы правильно оценили мою долгосрочную привлекательность для Вашей организации, а также, чтобы сразу установить необходимый уровень безопасности в наших взаимоотношениях».
Письмо Хансена в какой-то степени дало ответ на причины, которые повлияли на принятие им решения о сотрудничестве с КГБ:
«Что касается денег, то мне не требуется больше 100 000 долларов, да я и не знаю, как их использовать. Это только лишняя головная боль для меня, поскольку я не могу эти деньги свободно потратить, спрятать их куда-нибудь в кубышку или легко вложить в какое-нибудь дело без риска их обнаружения с пометкой „внимание — грязные деньги наркоторговли“. Возможно, в будущем я приобрету немного драгоценных камней для моих детей, а также, возможно, в качестве жеста доброй воли, когда придет время, вы воспользуетесь моими услугами в качестве приглашенного лектора. Ну и напоследок — мне нужен план побега на случай чрезвычайных обстоятельств — ничто не длится вечно».
Письмо не оставляло сомнений в том, что мотивы сотрудничества «Источника» с советской разведкой носят чисто профессиональный характер. Он либо не удовлетворен своей работой, либо она ему смертельно надоела.
Легко распознаваемый менторский тон письма подсказывал, что Хансен считает себя профессионалом высокого класса и не может отказать себе в удовольствии этим покрасоваться.
В письме также присутствовали дополнительные признаки того, что автор — не просто сотрудник ФБР, а принадлежит именно к контрразведывательной элите Бюро.
Что касается предателей, о которых КГБ в мае текущего года уже известил Эймс — Южина, Моторина и Мартынова, то о них «Источник» сообщил следующее:
«Я не могу предоставить документально подтвержденные доказательства, поскольку сейчас это может вызвать подозрения. Тем не менее мои сведения базируются на моем опыте работы и умении обобщать данные, к которым я имею доступ. Имена стали известны мне в рамках моих служебных обязанностей как одному из ограниченного числа сотрудников, которые имеют допуск к информации строго определенной категории. Существуют вполне обоснованные обстоятельства задавать некоторые конкретные вопросы. На этих ребят были потрачены серьезные деньги. Один из них прятал деньги в сумку с двойным дном, когда уезжал в отпуск домой».
В конце письма «Источник» сообщил некоторые подробности новых технических средств для прослушивания советских учреждений, которые были разработаны Агентством национальной безопасности после соответствующего задания ФБР.
Хотя агент отверг все варианты работы с ним, полковник Черкашин и Центр ничего не имели против того, что он сам будет определять правила работы. С этим пришлось смириться, забыв об уязвленной гордости. Главное было в том, что советской разведке, как и в случае с Эймсом, опять повезло, и работу начали вести на самом высоком уровне!
Глава четвертая. «Вашингтонский тоннель»
Информация, переданная Хансеном за время сотрудничества с нами, оценивается в десятки миллиардов долларов. Комитет госбезопасности СССР, а затем Служба внешней разведки Российской Федерации получили от агента тысячи документов, преобладающее большинство которых было на 27 дискетах, переписанных непосредственно с компьютерных серверов Федерального бюро расследований.
Разведданные, предоставленные Хансеном, помогли нам раскрыть ряд чрезвычайно дорогостоящих и технически совершенных программ Агентства национальной безопасности по перехвату и подслушиванию, из которых самой шокирующей для нас явился тоннель под советским посольством в Вашингтоне, сооруженный АНБ при помощи ФБР.
Опыт показывает, что ведущие англосакские спецслужбы — Центральное разведывательное управление США и Сикрет Интеллидженс Сервис Англии — имеют традиционное пристрастие к «землеройным операциям». Взять хотя бы операцию «Золото».
Операция «Золото»
Со времен библейского персонажа Раав-блудницы — содержательницы постоялого двора в Иерихоне, которая прятала соглядатаев Иисуса Навина, за что она и ее род были помилованы при уничтожении города, — самую ценную информацию и помощь разведка получала от так называемых агентов проникновения, или, выражаясь языком англоговорящих спецслужбистов, — «кротов», которые в силу разных причин работали на противника.
Долгое время явное превосходство в этой области было за советской стороной. Почему?
Во-первых, в начале 1950-х годов Советский Союз был признанным оплотом коммунизма, способным находить поддержку у многих иностранных граждан, которых привлекали его цели и идеалы. Ничто не заставило бы их предать свою страну в пользу национальных интересов другого государства, но по идейным соображениям они были готовы работать на СССР. У Запада такого преимущества не было.
Во-вторых, Советский Союз с самого его основания был осажденной крепостью. Поэтому, чтобы оградить себя, он должен был развивать такую систему безопасности, которая препятствовала бы тому, чтобы западные разведслужбы могли войти в контакт с теми советскими гражданами, которые захотели бы на них работать.
Столкнувшись с изложенными проблемами в первые годы холодной войны, изобретательные головы западных разведсообществ напряженно обдумывали пути и средства их преодоления. Разумеется, при этом никто не собирался отказываться от традиционных способов добычи информации с помощью «человеческого фактора», то есть с помощью агентуры, в том числе и «кротов» в советских спецслужбах, но приоритет тем не менее отдавался техническим средствам.
Операция «Золото», наиболее успешная из всех проведенных ЦРУ «подземных операций», возникла не на пустом месте и имела своих, хотя и менее знаменитых, «сестер». Предыстория ее такова.
В СИС одним из поборников технической разведки был некто Питер Ланн, сын сэра Арнольда Ланна, магната туристического бизнеса Великобритании. Как и многие другие интеллектуалы, переведенные на нестроевую службу и не обученные маршировать строем, Ланн пришел в СИС во время войны.
Невысокого роста и хрупкого телосложения, он производил впечатление человека робкого и застенчивого. На самом же деле это был борец, нацеленный только на победу. Недюжинные природные способности, сильная воля и трудолюбие вскоре выдвинули его в первые ряды преуспевающих офицеров разведки, которые быстро продвигались по служебной лестнице. В 1950 году он был назначен резидентом британской разведки в Вене, где воочию убедился в трудностях проникновения к русским секретам, в частности, в штаб Советских вооруженных сил.
Однажды, вскоре после своего назначения, он, просматривая кипу донесений от своего осведомителя в Австрийской телефонной службе, сделал для себя неожиданное открытие: несколько телефонных кабелей, реквизированных Советской армией и связывающих штаб советских войск в Вене с некоторыми соединениями, аэродромами и другими важными объектами, проходили через английскую и французскую зоны оккупации. Решение созрело мгновенно. Подключившись к этим линиям и записывая разговоры, можно извлечь бесценную информацию! Разумеется, в прослушивании телефонов не было ничего нового, но раньше такие мероприятия проводились в отношении отдельных подозреваемых и в основном в целях безопасности. Прослушивание же целых линий, используемых иностранными вооруженными силами, было совершенно новым и многообещающим направлением шпионажа.
Детальное изучение кабельной сети и местности, по которой она была проложена, показало, что наиболее удобным пунктом, где можно было устроить пост прослушивания, является здание британской военной полиции, как раз напротив которого, буквально в шести метрах, залегал телефонный кабель, связывающий советский военный штаб в Вене с аэродромом в Швехате.
Согласно разработанному плану, из подвала полицейского участка был прорыт небольшой тоннель, установлено ответвление от кабеля и оборудован «пост прослушки» с необходимой записывающей аппаратурой.
Успех операции превзошел все ожидания и воодушевил инициатора на установку звукозаписывающей техники еще на двух советских линиях связи.
К концу 1952 года материал, получаемый из этих трех источников, первый из которых имел кодовое название «Конфликт», обеспечил устойчивый приток ценной разведывательной информации.
Еще одна подобная операция, известная под кодом «Сладости», направлялась из здания, занятого английской фирмой бижутерии. Фирма держалась на плаву благодаря финансовым поступлениям от разведки и выполняла роль прикрытия. Столичные модницы, посещавшие магазин, разумеется, понятия не имели, что прямо у них под ногами магнитофоны записывают телефонные разговоры высших военных чинов советского штаба.
Наконец, третья операция — «Лорд» велась из элегантной виллы в одном из фешенебельных предместий Вены, хозяевами которой для окружающих являлась молодая привлекательная супружеская пара англичан-рантье, которые в действительности были офицерами СИС.
Все три операции являлись составными частями одного масштабного технического мероприятия под кодовым названием «Серебро».
Материал, полученный в результате проведения перечисленных операций, со временем достиг такого объема, что среди высших чинов британской разведки быстро распространилась вера во всесилие технических мероприятий и пренебрежение к агентурной разведке, как к какому-то анахронизму и едва ли не пережитку прошлого.
Неудивительно, что очень скоро сотрудники ЦРУ решили взять на вооружение наработки своих английских коллег из СИС.
…Осенью 1953 года в Лондоне были проведены несколько совещаний представителей ЦРУ и СИС, разработчиков операции по прокладке тоннеля, которая получила кодовое название «Золото». На одном из совещаний присутствовал наш агент «Диомид», он же — кадровый офицер СИС Джордж Блейк, который подробно проинформировал московский Центр о подготовке строительства тоннеля.
В августе 1955 года ЦРУ и СИС подключились к нашим линиям связи и начали записывать передаваемую по ним секретную информацию.
Всего в ходе операции «Золото» было записано около 500 тысяч секретных переговоров.
ЦРУ получило сведения о советских политических акциях и намерениях, касающихся статуса Берлина, об отношениях СССР с западными оккупационными властями, а также данные о дислокации многих войсковых частей и подразделений. Кроме того, американцам стали известны некоторые аспекты советской атомной программы, так как по прослушиваемым каналам связи передавалась информация о работе сверхсекретного предприятия «Висмут», добывавшего в ГДР урановую руду…
Самый большой урон был нанесен военной разведке. ЦРУ стали известны не только имена и прикрытия, под которыми действовали около 400 офицеров Главного разведывательного управления, но и проводимые ими масштабные агентурные операции на территории Западного Берлина и ФРГ.
В результате операции «Золото» арсеналы главного противника пополнились информацией о разведуправлении Закавказского военного округа и его подразделениях, дислоцированных на границе с Турцией и Ираном. Кроме того, «подземное мероприятие» позволило американским и английским спецслужбам добыть данные о частях связи особого назначения ГРУ, занимавшихся перехватом и расшифровкой радиосообщений западных оккупационных войск в Западном Берлине и ФРГ.
Берлинский тоннель был «случайно» обнаружен в 1956 году, только после того, как агент «Диомид» был переведен в подразделение СИС, не имевшее отношения к операции «Золото».
«Вашингтонский тоннель»
«Вашингтонский тоннель» был образцом электронного чуда, напичканным «под завязку» самой совершенной аппаратурой, позволявшей американцам прослушивать разговоры, ведущиеся на территории и в здании посольского комплекса. Для его строительства были использованы специальные конструкционные материалы, хорошо проводящие звук.
Работы по прокладке «вашингтонского тоннеля» начались в конце 1970-х годов с подбора фирм-подрядчиков. Их искало по всей территории США, а затем оценивало на конкурсной основе специальное подразделение ФБР. Одновременно с тоннелем в районе Висконсин-авеню и Тунло-роуд возводилось и новое здание советского посольства.
Начинался тоннель в одном из жилых домов по соседству с посольским комплексом. Проектная стоимость строительства не превышала 450 миллионов долларов. Но затем, когда подрядчикам пришлось решать не предусмотренные сметой задачи по протечке воды, по скрытному вывозу грунта и т. п., стоимость тоннеля взлетела до небес. По свидетельству всезнающих местных репортеров, общие затраты на реализацию этого проекта обошлись американскому налогоплательщику в миллиард долларов!
В 1979 году, только-только наши дипломаты стали обживать кабинеты частично построенного здания посольства, стартовала американская пропагандистская кампания по обвинению СССР в использовании нового посольского комплекса, расположенного в одном из самых высоких мест Вашингтона, для сбора разведывательных данных при помощи радиоэлектронного оборудования.
Более того, Советский Союз обвинили и в установке прослушивающей аппаратуры в новом здании посольства США в Москве.
По устному указанию Михаила Горбачева этот факт в декабре 1991 года подтвердил Вадим Бакатин, последний председатель КГБ СССР, распорядившийся передать американцам (как оказалось впоследствии, безвозмездно!) всю документацию о наших «жучках» в их дипмиссии на улице Чайковского.
Эти два обвинения американской стороны, возникшие синхронно, были этапами одной операции, спланированной и проводимой ФБР и ЦРУ, целью которой являлась отсрочка переезда советской дипломатической миссии в новое здание. Действительно, отделочные работы в помещениях корпуса были закончены лишь в 1992 году, аккурат к окончанию монтажных работ и наладки прослушивающей аппаратуры в тоннеле!
На полную мощность подземный электронный монстр заработал в середине 1980-х годов и функционировал вплоть до 1995 года. Когда сдавали тоннель в эксплуатацию — веселились, подсчитали дивиденды — прослезились. Ведь мало того, что на строительство тоннеля был потрачен целый миллиард, в будущем предстояли еще амортизационные потери аппаратуры, ее обслуживание, обходившееся в копеечку (в полновесный цент!), и расходы на содержание штата высококлассных техников-смотрителей, и прочая, прочая, прочая, что также требовало огромных финансовых затрат! Словом, к концу последнего десятилетия XX века в ФБР и ЦРУ поняли, что овчинка выделки не стоит, потому что, как это было вскользь указано в июньском 1994 года меморандуме ЦРУ, «перехватываемая с помощью тоннеля информация не соответствует действительности».
Столичная газета «Вашингтон пост» была и вовсе безапелляционна:
«До середины 1990-х годов на поддержание дееспособности тоннеля тратились огромные деньги, хотя задолго до этого уже появились подозрения, что перехватываемые с его помощью сведения — сплошь дезинформация русских. Как пояснил нам один высокопоставленный республиканец: „Этот экстраординарный проект попросту накрылся медным тазом“».
«Жучок» в Государственном департаменте США
В феврале 1995 года Хансен получил самое ответственное назначение за все время службы в силовых ведомствах — должность официального представителя ФБР в Государственном департаменте Соединенных Штатов Америки.
Под эгидой Управления иностранных представительств Госдепа он шесть лет занимался вопросами контрразведывательного обеспечения как собственно внешнеполитического ведомства США, так и его посольств за рубежом. В обязанности Хансена входила также организация контроля над передвижением по территории страны сотрудников иностранных разведок, действующих под дипломатическим прикрытием.
В конце 1990-х годов Хансену удалось установить подслушивающее устройство в конференц-зале Госдепартамента, расположенном вблизи кабинета госсекретаря Мадлен Олбрайт. Таким образом, почерпнутые агентом в беседах с дипломатами сведения дополнялись информацией, полученной в ходе технического контроля.
Когда в декабре 1999 года сотрудники отдела собственной безопасности Госдепа обнаружили это устройство, разразился громкий скандал. Он приобрел характер цунами после того, как у входа в здание Госдепа агентами ФБР был задержан Станислав Гусев, второй секретарь российского посольства в Вашингтоне, который по долгу службы регулярно появлялся в этой синекуре. Подозрение ищеек Бюро он вызвал тем, что умудрился несколько раз запарковать свой автомобиль в «несвойственной дипломатам манере».9 декабря Гусев был объявлен persona non grata и в 24 часа выслан из страны.
Несмотря на все усилия, подозрения ФБР об авторстве подслушивающего устройства ничем не удалось подтвердить даже после того, как Бюро через шесть месяцев закончило проверку всех лиц, когда-либо посещавших седьмой этаж Госдепа.
Что касается обнаруженного устройства, то эксперты ФБР пришли к выводу, что ничего подобного в пределах Соединенных Штатов не могло быть произведено, уж слишком замысловатой была «игрушка».
Под подозрение сразу же попали российские разведчики. И неспроста. Даже в 1990-е годы в ФБР хорошо помнили, как в середине 1940-х в результате многоходовой операции в кабинет Аверелла Гарримана, американского посла в Москве, был внедрен «жучок», который 8 лет поставлял нам информацию, да так успешно, что Сталин узнавал о принятых решениях в ходе секретных посольских совещаний раньше американского президента!