А что, мне нравится мой коварный план. Вон и бутылка стоит на столе. Сардар, в очередной раз, отвернулся и разговаривает с кем-то, кто подошёл с личными поздравлениями. Закусив губу, тянусь было к зелёной пузатой бутылке…
— Устала? — раздаётся над ухом.
Оборачиваюсь и вздрагиваю, натолкнувшись на внимательный взгляд тёмных глаз. Надо же, я даже не замечала, какие у него чёрные ресницы, и крохотная родинка на щеке, и вертикальная складка между бровей, которая углубляется, когда он хмурится, и разглаживается, когда он расслаблен, но совсем не исчезает, а превращается в тоненькую ниточку, вот как сейчас.
— Ммм… — выдаю неразборчиво, глядя на его губы, от которых подозрительно пахнет…
Вытягиваю шею, чтобы заглянуть в кубок дракона, и едва не стону от разочарования: морс! Ягодный морс! Сардар Хард не пригубил ни бокала! Весь мой коварный план летит в Бездну, когда я слышу:
— Тебя проводят и помогут приготовиться. Я скоро буду. Ты поняла меня, Лана?
Не дожидаясь моего ответа, делает знак оркестру. Музыка стихает. Все вокруг встают со своих мест вместе со мной. Стараюсь смотреть не по сторонам, а себе под ноги.
Иду вместе с Олией и стражей по коридорам под тусклым светом факелов. Музыка постепенно смолкает вдали. В голове роятся тревожные мысли и обида.
Наивная Лана, думала, тебя пощадят? Оставят в покое? Сделают поблажку на твоё положение? Как бы не так! Дракон, наконец-то, получил своё, и не намерен отступать!
Полутьма бассейна. Влажные испарения, поднимающиеся от воды. Горячая ванна. Нежные руки Олии у меня на шее и в волосах. Ароматические масла, втираемые в кожу.
Метку на руке чувствительно щиплет. Морщусь.
Тончайшее кружево ночной сорочки, натянувшее мой огромный живот. Смотрю на себя в зеркало. Олия позади складывает руки у лица и восхищённо шепчет:
— Госпожа, вы прекрасны!
Угу. Хороша новобрачная — разглаживаю кружево на огромном животе. Перебрасываю распущенные волосы на одно плечо, растираю затёкшую шею.
Молча возвращаюсь обратно в спальню.
Кровать уже предусмотрительно расправлена. В камине уютно потрескивает пламя. На чайном столике сервирована ваза с фруктами. Рядом прозрачный кувшин с лимонадом и два серебристых кубка.
На кресле небрежно брошено платье. Хмурюсь, только сейчас заметив на нём крохотные алые капли.
Вот почему Сардар предлагал мне выбрать чёрный! Мерзавец уже тогда знал, что меня ждёт! Знал, и ничего не сказал!
Хоть бы намекнул!
Предупредил!
Узнал, согласна ли я, вообще, на подобное!
Чуть не померла там от страха и боли!
Смотрю на испачканное платье, и внутри такая злость поднимается! Руки сами собой сжимаются в кулаки. Плевать он хотел на чувства других! На мои! Циничное расчётливое животное!
Настоящий монстр!
Ненавижу!
За спиной щёлкает дверной замок.
— Господин! — испуганный возглас Олии, её удаляющиеся суетливые шаги.
Вновь щёлканье дверного замка. Звук поворачивающейся металлической задвижки, приближающиеся тяжёлые шаги у меня за спиной.
Вздрагиваю, когда мне на плечи властно ложатся горячие мужские ладони.
9. Брачная ночь
Алана.
Вязкий туман, в котором я пребывала весь вечер, моментально рассеивается. Шутки кончились. Вот оно, то, ради чего был весь этот нелепый цирк с платьем, поздравлениями и пиром.
Дыхание мигом сбивается.
И снова в памяти всплывает сравнение. Кажется, я бы сейчас многое отдала за холодную отстранённость Иниса. Будь он на месте Сардара, наверняка бы и вовсе не спешил прийти ко мне в спальню!
Но вместо привычного мужа у меня за спиной сейчас другой мужчина.
От его тесной близости по спине бегут мурашки. Не удовольствия, предвкушения и любопытства, как было в нашу первую ночь с Инисом, когда он ещё старался быть хорошим, или и в самом деле был им, пока я всё не испортила своей беременностью…
Интересно, если бы не моё положение, было бы всё по-прежнему? Или не было?
Сейчас этого уже не узнать…
Чувствую, как тонкая кружевная бретелька сдвигается в сторону, и открывшейся полоски кожи касаются мужские губы.
Вздрагиваю и резко выворачиваюсь из захвата, быстрым шагом обхожу чайный столик. За спиной потрескивает камин, обдавая бедро жаром пламени. Лицо и грудь горят под тяжёлым угольно-чёрным взглядом.
Сардар переоделся. Сейчас на драконе домашние брюки из мягкой чёрной ткани, белоснежная рубашка, расстёгнутая на мускулистой груди.
Поверх рубашки на широкие плечи Сардара наброшен длинный чёрный мужской халат без рукавов, расшитый тончайшими серебристыми нитями. Угольно-чёрные волосы дракона чуть влажные после мытья. Я не должна помнить их жёсткость на подушечках пальцев, но помню.
Бездна!
Интересно, сколько ещё глупостей, совершённых по юности, мне аукнется?
Сжимаю пальцы в кулачки и прячу их за спину. Чувствую себя в ловушке, не могу вдохнуть полной грудью.
Сардар не двигается с места, не делает попыток приблизиться или поймать меня. Замер на месте и внимательно за мной наблюдает из-под сдвинутых к переносице бровей.
Он не зол, не раздражён, не рад. Он непроницаем. Я в очередной раз не понимаю его эмоций, не могу их просчитать и это тревожит.
Я не могу просто взять и покорно лечь с ним!
Если откажу, он заставит, и никто не придёт мне на помощь, никто! В этом пугающем месте среди вулканов, алмазов, гор и жестоких легенд у меня нет друзей и защитников. Здесь правит Сардар Хард. Он здесь хозяин и бог.
Я полностью в его власти. Принадлежу ему телом, но не душой.
Я не могу уступить, иначе это буду уже не я! А он явно из тех, кто привык получать желаемое.
С каждой секундой напряжение в комнате растёт, не получая выхода.
В какой-то момент я понимаю, что не могу сделать вдох. На миг закрываю глаза и хватаюсь рукой за резную спинку велюрового бордового кресла, а когда открываю глаза, Сардара не оказывается на привычном месте.
Обнаруживаю его возле выхода на балкон. Уверенным движением он распахивает дверь и выходит прочь. Всё это — не оглядываясь и молча.
Несколько секунд смотрю ему вслед, переминаясь с ноги на ногу. Что это было?
А мне сейчас что делать?
Первой мыслью — сбежать. Оглядываюсь на входную дверь. Ну, допустим, снаружи нет стражи, и мне, по невообразимому везению, даже удастся выбраться незамеченной из замка. И? Дальше-то что?
Будь я драконом — взмыла бы в небо. Если бы смогла преодолеть защитные плетения и до первой же пограничной заставы — усмехаюсь грустно.
Смотрю на широкую кровать. Лечь спать? Ага, добровольно шагнуть в расставленные сети. Вернувшемуся Сардару останется только устроиться рядом, и чего добьюсь, спрашивается?
С обречённой тоской смотрю на балконную дверь, за которой скрылся дракон. Обхватываю себя за плечи и покорно плетусь следом. Что угодно — если это отсрочит во времени постель — я обязана этим воспользоваться.
Осматриваюсь по сторонам, замечаю пыточные белые туфли на каблучках, валяющиеся рядом с креслом, на которое брошено платье. Не хочется влезать в них снова, но других сейчас под рукой нет…
Переступаю порожек, выхожу на балкон. Прохладный ночной воздух лижет обнажённые плечи и нагло пробирается под тонкое кружево ночной сорочки.
Бледно-жёлтая круглая луна зависла над мириадами огней ночного Блэртауна, раскинувшегося далеко внизу. Сардар стоит спиной ко мне, опираясь ладонями на каменные перила. В неясном лунном свете его фигура выглядит ещё мощнее и больше.
Заставляю себя не обращать внимания на боль в стёртых ногах. Тук-тук-тук — каблуки стучат по твёрдому камню. Останавливаюсь справа от Сардара, на расстоянии пары метров.
Делаю глубокий вдох, и это, наконец, получается. Задираю голову и смотрю на далёкие звёзды. Из сотен беспорядочных точек, сверкающих холодным светом, глаза выцепляют созвездие дракона, мантикоры, истинной пары…
Опускаю глаза и смотрю на запястье, на испорченную старую метку, которую уже почти не разобрать, на новую чёрную, шлёпнутую прямо поверх серебристой.
Говорят, истинная связь непоколебима и вечна. Врут?
Поворачиваю голову и раздражённо смотрю на Сардара. Дракон, как и в прошлый раз, наблюдает за ночным городом, а не за мечтательными звёздами.
— Это что же получается? — задаю вопрос, который мучает меня весь вечер. Голос хрипло дрожит. — Я теперь твоя истинная?
Затаив дыхание, жду ответа. Сардар не торопится мне его дать. Наблюдаю за движением его век, за медленным поворотом головы.
Он небрежно облокачивается на перила и приподнимает бровь:
— А тебе бы этого хотелось? — спрашивает и внимательно наблюдает за моей реакцией.
Чувствую себя неуютно и глупо. Обхватываю себя за плечи, провожу ладонями вверх и вниз по обнажённым плечам, разгоняя мурашки и одновременно с этим закрываясь. Облизываю губы, быстро смотрю на Сардара, затем в сторону:
— Вопрос не в том, чего бы мне хотелось или не хотелось, — пожимаю плечами. — Я имею право знать правду!
Уголок рта дракона дёргается в усмешке:
— Правду?
И почему в этой его фразе мне мерещится издёвка? Сардар отталкивается от перил и принимается медленно обходить вокруг меня. Исчезает из поля зрения. Я же стою на месте, не вертеться же волчком, в самом деле! К тому же любое лишнее движение в стёртых ногах отдаётся болью.
— Правда в том, — раздаётся над ухом его тихий вкрадчивый голос, я слышу, как дракон жадно втягивает воздух рядом с моими волосами, чувствую ягодицами и лопатками жар его тела, но он не касается меня, — что ты здесь, со мной, полуголая, Алана Хард. И я могу сделать с тобой всёёё, что за-хо-чу.
Во рту становится сухо. Я каждую секунду жду подвоха, напряжена, как струна арфы, поэтому едва не шарахаюсь в сторону, когда спины касается что-то тяжёлое и мягкое.
— Проклятье, Лана! — предупреждающе рычит дракон, слегка сжимая мои плечи, удерживая на месте. — Не дёргайся ты так!