Всё, что ей остаётся – это только эмоционально фыркать.
Захожу домой и слышу очередную перебранку между ещё совсем ещё недавно влюблёнными.
– Нахрена ты их все выбросила?! Я просил постирать, а не выбросить! – раздаётся из соседней комнаты гневный голос Артура.
Я сразу понимаю, что речь снова идёт о пресловутых носках.
– У тебя есть руки, стирал бы сам! В чём проблема?! – голос Лары в ответ звучит резко и раздражённо.
– Проблема в том, что ты кроме кровати и телефона ничего другого не замечаешь! Я и так, пока не видела Марта, всё за тебя делал! И полы мыл, и посуду!
Опаньки! То есть не Лара наводила порядок в доме как представлялось на публику, а сам Белов ползал с тряпкой?!
Эта женщина - просто огонь! Как у неё получилось его припахать?!
В нашей семье Белов всегда отрубал в вопросе уборки. Мол, это не мужское дело.
И я принимала его убеждение, считая, что мне не трудно убрать самой. Меня так приучали с детства. Это теперь я понимаю, что это неправильно, а тогда будучи молодой и уступчивой, выходя за него замуж, не сопротивлялась.
А дальше убирала сама просто по привычке.
А зря! Оказывается, надо было настаивать делить обязанности пополам. Ну, кто везёт на том и едут...
– Лара, я работаю, в отличие от тебя, – продолжает Артур, не скрывая ответного раздражения. – И при этом делаю всё по дому. Это нечестно!
– На всякий случай сделай рентген завтра! – дерзит ему в ответ вместо благодарности.
Вот, это Воронова младшая, вся в своей красе!
– Зачем рентген? – не понимает Белов.
– Проверь, не переломился ли твой позвоночник, пока ты квартиру убирал и намывал!
Воронова младшая начинает хохотать от своей же тупой шутки. И я улыбаюсь вместе с ней.
– Ну-ка прекрати надо мной издеваться! Мало, что ли, мне Марты? Две змеи и обе жалят! Да что за жизнь, бл@ть! Поднимай свой зад и делай что-то для меня, в конце концов! Деньги я, еда я, уборка, и то я! А ты? Что ты?!
– Не упрекай меня деньгами! Меня уволила твоя жена, а ты ничего не сделал! – кидает ему в ответ в злости.
– Нехрен было писать заявление на увольнение. Я тебе говорил: не кипятись, подожди, всё решим! Но ты выпендривалась, надеясь на отца. И где папаша твой? Не вижу, чтобы он спешил за тебя заступиться! И Марта не вижу, чтобы осиновым листом перед ним дрожала! А что касается уборки: семейная жизнь, знаешь ли, заставляет женщину отказаться от некоторых своих удовольствий во благо своего мужчины.
– А я что, не отказалась?! – окончательно взрывается Лара. – Я ради тебя многим пожертвовала! У меня уже желудок сворачивается от бутербродов, я никогда так дерьмово не питалась, как питаюсь с тобой! Ты, да, догадываюсь, в кафешку бегаешь, когда на работе, а я? Практически никуда не выхожу!
– Да откуда мне брать деньги на кафешку, если ты присоска из меня тянешь все деньги?! То косметику тебе подавай, которую Марта разбила, то посудомойку ты сломала, то за аренду заплати! А на счёт того, что ты никуда не ходишь, так выходи! Кто не даёт? – отрубает в ответ Белов. – Ты не в замке и не в заточении!
– Сравнил! Тебе до замка никогда не дорасти! Как и до принца тоже! А что касается меня, то я, скорее, в темнице! А смысл мне куда-то выходить, если отец запретил мне встречаться с матерью, обрезал все каналы поставки еды, блокировал все карточки! Мне даже в ресторан не на что сходить!
Воронова младшая уже не сдерживается и кричит. Видимо, накопилось слишком много.
– Пару раз с подружками выбралась, так себя опозорила, что они платили за меня. Где такое видано! Называется: переехала к любимому! Моя жизнь должна была стать счастливой, а не наоборот!
Артур тяжело вздыхает, но теперь молчит, явно не зная, что ответить.
– Лара, – пытается через пару минут говорить мягче, – просто в следующий раз закинь эти грёбаные носки в стирку хотя бы в таз. И постирай руками, раз машинка не работает, а не выкидывай в мусорку. А еда… если тебя саму не устраивает, запишись на бесплатные курсы по обучению приготовления пищи, и будет тебе, и мне, кстати, тоже – счастье.
Я не вижу лица Вороновой, но её пыхтение от откровенного возмущения слышно на всю квартиру.
Мне трудно сдерживать смех, но я держусь.
Теперь это для меня как ежедневный аттракцион, на котором я развлекаюсь после работы.
Этим двум идиотом объединиться бы, как мы с Вороновым, а не воевать друг против друга.
Но и на это у них не хватило ума из-за собственного самолюбия и нежелания уступить друг другу хоть в чём-то.
И меня такая ситуация радует! И да, не скрою, мне доставляет особый вид удовольствия наблюдать, как лодка любви наших голубков разбивается о быт.
Глава 34.
Глава 34.
– Ты шибанулся?! Обалдел?! – кидает странные словечки в ответ Воронова младшая и всё-таки стоит на своём. – Какие курсы, какие носки?! Ну уж нет! Я тебе не нанималась! У меня, позволю тебе напомнить, для этого были специально обученные люди, а здесь ты из меня кухарку и уборщицу хочешь сделать!? Хочешь порядка – с тряпкой ползай сам!
Я стою на кухне, слушая их перепалку, и радуюсь. Вот она, настоящая семейная жизнь с моим мужем, милочка! С человеком, который в бытовом смысле всегда был инвалидом.
Всё идёт так, как я и предполагала. Лариса, привыкшая к роскоши и обслуживанию другими лицами, оказалась совершенно не готова к быту.
Но самое, пожалуй, главное, она и не хочет что-то менять!
А Артур, который всегда считал, что женщина должна быть хозяйственной, теперь столкнулся с реальностью, где его новая пассия не собирает играть роль идеальной домохозяйки.
И всего-то было нужно, чтобы они столкнулись с бытом, чтобы эти отношения затрещали по швам.
– Не мужское дело стирать носки и жрать готовить! Это бабские обязанности! – отрубает Белов, и, выходя из комнаты замечая меня, замолкает. – Марта... Привет… – понимаю, ему крайне неудобно передо мной, что я стала свидетелем их ругани. – Ты всё слышала, да?
– Конечно. Слушала и наслаждалась!
– Марта, – подходит ко мне, мнётся, вижу, что хочет что-то сказать, – может быть, ты поговоришь с Вороновым?
– О чём?
– О Ларе. Пора прекращать издеваться над ней. Я так понял, он с твоей подачи специально создал такие условия, при которых она сбежит от меня в ближайшее время. Верно? – Артур стоит рядом со мной, его голос звучит теперь обвиняющее.
– А ты догадливый. Верно! – отвечаю честно. – Кстати, глянь, шмотки её опять на кухне валяются. Убери или сам или пусть она! Иначе я их выкину.
– Тебе надо, ты и убирай, – отмахивается. – Дурдом!
Ок. Я уберу. Беру мусорный мешок и скидываю эти вещи в пакет.
Воронова выходит из комнаты, замечая то, что я делаю, начинает орать.
– Не смей трогать мои вещи! Они стоят больше, чем твои почки.
– Вот, ставлю до завтрашнего утра здесь, – показываю на угол возле входной двери. – Не уберёшь, выкину. Время пошло.
Она что-то верещит мне дальше, но я не слушаю.
На следующий день, возвращаясь вечером домой наблюдаю, как мешок с вещами стоит на том же месте, куда я это поставила.
На тупой принцип пошла? Я не против.
Следом за мной в квартиру заходит Белов.
– Я тут мусор кое-какой собрала, – показываю ему на пакет с вещами Ларисы, – сходи, выкинь.
Белов не спрашивает, что там, берёт пакет и выходит из дома.
Через час примерно Воронова младшая замечает отсутствие пакета со своими вещами и начинает орать.
– Я же запретила тебе его трогать! – орёт над ухом, когда я себе на салат режу овощи.
– А я и не трогала, – отвечаю спокойно.
– А куда тогда делись мои вещи?! У меня практически ничего не осталось! Что я носить буду?!
Вижу, как у Белова, который находится в этот момент в коридоре, становится глаза словно блюдца. Он понимает, что именно он выкинул её вещи в помойку по моей просьбе.
– Вон, хахаль твой их выкинул. Ему претензии и предъявляй.
Через несколько минут Белов возвращается с этим пакетом. На нём, полагаю, уже сверху повалялись какие-то мешки с продуктами, потому что пакет весь чем-то обляпан.
Воронова младшая бьётся в очередной истерике и не запускает с этим пакетом Белова в комнату.
– Марта, – влетает в мою комнату без стука Белов. – Да сколько можно! Прекрати, а! Хватит шутить и издеваться над нами!
Эта ситуация его явно раздражает. Если до этого момента он пытался казаться уравновешенным, теперь ему всё сложнее скрыть своё возмущение и недовольство.
– Я устал жить в этой ругани и напряжении! Мой гастрит от нервотрёпки уже проявляет себя во всей красе! Так и до язвы недалеко! И ты как медик это знаешь! Убить меня хочешь, да?
– А почему нет? Квартира тогда полностью будет моя и делить ничего не придётся.
Вижу, как вытягивается лицо Белова. Он шокирован моим сарказмом, и, кажется, в свете своего сильного психического возбуждения не понимает, что я пошутила.
Несмотря на не очень хорошее самочувствие, решаю напечь пирогов.
Начинки выбираю такие, что любит мой муж. Он видит, как крошу капусту, как смешиваю творог с сахаром для ватрушек.
Периодически он заходит на кухню, как бы невзначай, но я понимаю зачем.
– Тебе, может, помочь? – спрашивает тихо.
Догадываюсь, свою помощь он предлагает, надеясь, на получение этих пирогов в виде вознаграждения позднее.
– Обойдусь.
Ароматные, вкусные пироги я специально в итоге оставляю на столе на всю ночь на кухне, а утром недосчитываюсь двух с капустой и двух с творогом.
Сижу и хохочу прямо на кухне, глядя на противень. Белов зайдя и поняв, что я застукала его на ночном воровстве, лишь краснеет и пыхтит как паровоз.
А дальше в течение нескольких дней в качестве кулинарной атаки в ход идут пицца, солянка, и прочие вкусные блюда, которые он обожает.
Только теперь я всё отношу на работу и угощаю коллег. Кроме него, естественно.
Просьбу Белова я не выполнила. Я не только не обратилась к Воронову, чтобы облегчить Вороновой младшей жизнь. Напротив, я думала о том, как сделать её ещё тяжелее. Издеваться в пределах квартиры мне стало мало. Теперь я хотела задействовать и работу.