– Иногда я себя этой лошадью ощущаю, – признаюсь.
– Ну… тогда надо сказать, вы крайне притягательная и привлекательная кобылка! – неожиданно оба начинаем смеяться в голос. – Надо же, я ещё ни разу в жизни такого комплимента женщине не делал! Простите, Марта! Даже неудобно! – трёт руками лицо, показывая своё замешательство от такой шутки.
– Всё в порядке, – продолжаю улыбаться. – Напротив, спасибо. Вы смогли заставить меня отвлечься.
Воронов просто поразительный. Час назад я плакала от безысходности, а теперь он заставляет меня улыбаться.
Дальше мы кушаем молча. На удивление я даже чувствую вкус пищи. Казалось, пару часов назад, что во мне всё умерло и я ничего не ощущаю, но нет, я жива. И даже получаю удовольствие от еды.
– Марта, – Воронов снова кладёт свою ладонь на мою. Я пока не могу привыкнуть к теплу его рук, но и отказаться от этого тепла мне становится всё сложнее. – Поедемте ко мне сегодня. В мой дом. Нельзя вам одной оставаться.
Александр не спрашивает, не предлагает, не ждёт согласия. Он утверждает. В каждом его движении уверенность, в каждом жесте непререкаемость.
Он приводит такие аргументы, что не оставляет мне места для возражений.
Воронов расплачивается за ужин, отодвигает стул и встаёт. Берёт мой пиджак, словно это само собой разумеется, а потом подходит ко мне… ближе, чем нужно и можно.
Настолько близко, что я чувствую тепло его тела, улавливаю лёгкий шёпот его дыхания.
Его пальцы слегка касаются шеи, когда он накидывает пиджак на мои плечи и от этого тело реагирует мурашками. Хорошо, что свет приглушён, иначе он обязательно бы их увидел.
В его таких простых жестах столько заботы и внимания, что мне неожиданно хочется прижаться к нему и стоять так долго, долго. А остальное и остальные пусть исчезнут. Останемся только он и я.
– Ну что… – тихо спрашивает. – Примете моё приглашение?
Глава 38.
Глава 38.
– Я не уверена, что это уместно. У вас внучка дома, – произношу в сомнениях, когда мы стоим у машины на выходе из ресторана. – Мне лучше в гостиницу.
Воронов поднимает на меня глаза и смотрит с удивлением.
– Никак не могу привыкнуть к тому, что вы всегда волнуетесь о других, и совсем не думаете о своих интересах. Почему?
Не знаю, что ответить на этот вопрос.
– Наверное, так привыкла. Профессия свой отпечаток наложила…
– И неудачный брак, где всё приходилось решать самой. Я понял, – заканчивает за меня. – Не переживайте за внучку. В моём доме бывает много разных людей. Партнёры, их жёны, дочери, подруги... Лиза привыкла. Для неё появление женщин в доме – обычное дело. Мы с вами оба устали. Переночуете у меня. Я не могу вас отпустить в то время, когда у вашей мамы идёт операция. Если не согласитесь, поеду с вами в гостиницу, в соседний номер. Но у меня в доме полно места.
Нет сил даже физических больше сопротивляться. Он прав во всём.
Через час машина останавливается перед высокими чугунными воротами.
Они открываются бесшумно, как будто его возвращения ждали.
Усталость наваливается на меня тяжёлым грузом, веки наливаются свинцом, но, когда мы входим в холл, и из глубины дома раздаётся лёгкий топот, я словно оживаю. Рот непроизвольно расплывается в широкой улыбке.
Внучка Александра появляется в дверях гостиной, и я замечаю, с каким любопытством и детской прямотой она рассматривает меня.
На девочке практически совершенно простая одежда: тёмно-синее платье и белые колготки.
– Здравствуйте. Я вас помню. Вы Марта Викторовна, – говорит она просто и без стеснения.
– Здравствуй, Лиза. Я тоже тебя помню. Мне очень приятно сегодня встретиться с тобой.
– Хотите, я познакомлю вас со своими куклами? – Лиза приглашает меня в свою комнату, и я киваю.
Мы вместе усаживаемся на диван, и она раскладывает передо мной кукол – аккуратно, с важным видом.
– Это Настя, – она поднимает одну из них, ту,что с тёмными волосами. – А эту зовут Людмила Марковна. Она моя учительница. Очень строгая, – понижает голос, словно волнуется, что та самая учительница её услышит.
Называет ещё пару имён для кукол, но я жду, когда среди них будет имя её матери. Но его нет.
Ни одной куклы, названной в честь матери.
Я поднимаю взгляд и вижу, как Воронов стоит в дверях, наблюдая за нами.
– Ну что, девочки, пора спать? – смотрит на Лизу.
– Деда, а ты почитаешь мне? – так непривычно для меня её «деда», непроизвольно улыбаюсь. И Воронов, кстати, замечает это.
И в ответ тоже улыбается.
– Хорошо. Чисти зубки, умывайся, переодевайся в пижаму и ложись в кровать. Сейчас только тёте Марте покажу, где она будет спать, и приду.
– А можно, вы посидите немного с нами? Дедушка всегда так интересно читает! Вам понравится! – настаивает Лиза.
Я догадываюсь, ей не хватает, скорее всего, женского присутствия, поэтому она так тянется к любой вновь пришедшей женщине.
Невольно вспоминаю свою дочку и сглатываю ком. Лизу мне очень жаль, и я ещё больше злюсь на Ларису. Словно она мою дочь заставляет страдать, а не чужую.
«Операция прошла успешно. С твоей мамой всё в порядке. Отдыхай и ни о чём не волнуйся, Марта. Теперь только восстановление». – приходит СМС от Антона.
Я улыбаюсь и незаметно плачу. Воронов сначала не понимает, но я протягиваю ему свой телефон.
Он смотрит на экран, кивает удовлетворённо и снова обращается к внучке.
Для него, как и для меня не нужно слов, одна СМС и жизнь снова прекрасна.
– Какую тебе сказку почитать?
– Я люблю «Снежную королеву»! Ты же знаешь! – улыбается девочка и показывает на книгу, которая лежит на прикроватной тумбочке.
Александр садится рядом со мной на диван и начинает читать. С выражением и чувством.
Смотрю на него с удивлением и улыбкой. Он снова удивляет меня. А он улыбается в ответ и продолжает читать.
Лиза слушает внимательно, будто боится пропустить что-то важное.
Постепенно его слова становятся медленнее, голос тише. Я сама не замечаю, как засыпаю, облокотившись на спинку диванчика.
Глаза закрылись сами собой. Я даже не помню, как провалилась в сон.
И вдруг я чувствую прикосновение. Не сразу понимаю, что тёплые, сильные руки осторожно подхватывают меня, прижимают к широкой груди.
Вздрагиваю, открываю глаза и понимаю, что нахожусь на руках у Воронова.
– М-м?.. – невнятно бормочу, пытаясь сообразить, сколько времени прошло.
Поворачиваю голову к Лизе, но она уже спит, уютно свернувшись под своим одеялом. Ночник отбрасывает мягкий золотистый свет на её лицо. Оно выглядит так мирно и спокойно.
– Тс-с-с... – Воронов замечает моё пробуждение, но не останавливается. – Вы заснули.
Я киваю, не в силах противиться его спокойному тону, и закрываю глаза снова.
Он несёт меня по дому, и его шаги такие ровные, такие уверенные, будто он боится потревожить даже воздух вокруг меня.
Ловлю себя на мысли, что я не хочу, чтобы это заканчивалось. Пусть дом будет больши́м, и комната моя находится далеко. Чтобы он вот так нёс меня и не выпускал из своих рук.
Неожиданно понимаю, что когда он так близко, всё остальное перестаёт существовать. Нет тревог, нет страхов, нет вопросов, на которые у меня тоже нет ответов.
Есть только его дыхание, тепло и моя совершенная уверенность: с Александром я в безопасности. Словно он не позволит, чтобы со мной случилось что-то плохое. Он именно тот, кто встретился так неожиданно, но стал незаменимым. Он тот, кто не убежит, не предаст, не испугается трудностей.
Он тот, для кого будет мелко изменять по глупости или из-за прихоти.
Для него будет мелко мстить своей женщине за то, что у него что-то не складывается.
Осторожно, словно я хрупкая ваза, опускает меня на кровать. Его пальцы бережно скользят по моей кофте, помогая снять её.
Я всё ещё не открываю глаз, но он знает, что я не сплю.
Открывать глаза не хочу намеренно. Как будто если я открою их и посмотрю на него сейчас, всё изменится. Мы оба смутимся, он встанет, уйдёт, и этот хрупкий момент рассыплется, как сон. А я хочу, чтобы он длился дольше.
Положив меня на кровать, садится прямо на пол рядом с ней.
Его пальцы касаются моего лица, отводят прядь волос, зацепившуюся за ресницы.
Жду, что будет дальше. И уж точно не того, что происходит следом…
– Спи, моя радость, усни... – на миг теряюсь, но слушаю знакомую мне колыбельную. Его голос тихий, в нём столько нежности, что у меня перехватывает дыхание. – В доме погасли огни...
Чувствую, как он улыбается, напевая эту песенку. И я улыбаюсь в ответ, по-прежнему не открывая глаз.
– Я хочу быть рядом с тобой… Всегда, когда тебе будет это нужно. Ты только позволь. Слышишь? – он аккуратно проходил ладонью по моей щеке.
Киваю.
– Вот и умница. Спи сладко, – накрывает меня одеялом и, выключив ночник, уходит.
Глава 39.
Глава 39.
После того как ушёл Воронов, я теперь долго не могла уснуть.
Крутила в руках телефон с желанием набрать Антону, чтобы он рассказал мне подробнее об операции. Но, естественно, я этого не сделала, потому что это было не совсем удобно. На дворе стояла ночь.
Утром я проснулась и не сразу поняла, где нахожусь. Осознав всю реальность своей ситуации, из глаз снова покатились слёзы.
Никогда я не думала, что мой муж, с которым я прожила столько лет, способен на такие поступки.
В моей голове не укладывалось, как такое возможно. А главное: за что?!
Позволяю его себе выплакаться сейчас, потому что мне совершенно точно это надо. Так ведь бывает: выплеснул все негативные эмоции через слёзы и жизнь заиграет новыми красками.
Через несколько минут прихожу в себя. Глубоко вдыхаю, вытираю слёзы и поднимаюсь с кровати.
Холодная вода из-под крана обжигает лицо, смывая следы слёз и напряжения.
Следом душ. Горячие струи воды, пар, заполняющий пространство. Я стою сейчас под почти обжигающими потоками, но внутри становится чуть легче.