Почти подношу бокал к губам, чтобы спрятать в нём пылающее лицо, когда вдруг слышу хриплое:
— Тот парень, да? Я его видел. Он тебя трахает?
— Чтоо? — швыряю бокал на стол, расплёскивая воду, резко встаю и сжимаю кулаки. — Ты в своём уме? Говорить мне такое?
Выхожу из-за стола, быстрым шагом иду к двери.
— Ты не ответила, — ударяет в спину ленивым голосом, в котором слышатся стальные нотки.
Первым порывом: защищаться, отстаивать свою честь, но в следующий миг вдруг какая-то апатия наваливается. А какой, собственно, Бездны, я должна перед ним оправдываться?
Ничего не добилась, только устала от наглости дракона. Всю душу вынул опять! Зачем, вообще, о чём-то с ним разговариваю? Только нервы зря трачу.
Всё равно его целыми днями нет дома. Сама потихоньку организую наш с Сэймуром быт, так, как мне нравится, никого не спрашивая.
— Не твоё дело, — огрызаюсь через плечо.
Хочет думать, что я какая-то шлюха, которая при живом муже таскалась налево? Пусть думает, плевать!
Обхватываю рукой круглую бронзовую ручку с резным рисунком, с усилием поворачиваю её, дверь легко поддаётся, тяну её на себя.
— Ай! — вскрикиваю от неожиданности, когда поверх моей головы в твёрдое красное дерево прилетает мужской кулак, вгоняя дверь обратно.
В следующий миг меня грубо разворачивает вокруг оси. Ударяюсь лопатками о дверь. Упираюсь взглядом в гладкую рельефную грудь дракона, виднеющуюся в вырезе расстёгнутой белой рубашки:
— Я задал тебе вопрос, Эйви-лин, — рычит Даорр, впечатывая руки в дверь по обе стороны от моих плеч. — И жду на него ответ.
Смотрю на него ошарашенно. Он серьёзно сейчас? Это я должна отчитаться перед ним за то, с кем спала?! Я?!
А у меня есть выбор? Кроме того, подобные подробности с его стороны мне и вовсе не интересны. Ничуть.
Всё, чего хочу — поскорее уйти отсюда. И если для этого придётся вывернуть грязное бельё, что ж — пусть. Мне скрывать нечего.
— Боже, какой же ты… — выплёвываю зло. — Нет, я с ним не спала! Доволен? Теперь я могу идти?
Нос обволакивает терпким ароматом миндаля и чёрного перца. Этот запах проникает в меня, забивается в волосы и в рот. Чувствую его на языке. Задерживаю дыхание, не дышу, чтобы прекратить всё это.
— Нет, — раздаётся над головой хриплый смешок. — Другой вопрос, Эйви.
Вскидываю на него глаза, хмурюсь, чтобы вспомнить, о чём это он.
Мне не нравится, что он так близко. Это путает и мешает сосредоточиться. И разве это так необходимо? Отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него.
Смотрю в сторону, на рисунок паркета.
— Эйви, Эйви, — раздаётся насмешливым бархатным голосом.
Внутренне напрягаюсь от прикосновения к щеке.
Дракон очерчивает костяшками пальцев мою скулу, удерживает за подбородок, разворачивает моё лицо и приподнимает его, вынуждая снова посмотреть на него.
В синих глазах нет больше льда, теперь в них странная затаённая грусть.
— Я сейчас о другом. Ты так и не ответила. Ты снова со мной? Моя?
14. Не твоя
Эйвилин.
Вертикальный зрачок дракона пульсирует, подчиняя. Я знаю, на что способны хозяева этого мира и какая сила скрыта в их сущности.
Моргаю, чтобы сбросить наваждение, смотрю на широкий волевой подбородок Тиррэна, чтобы не смотреть ему в глаза.
— Я остаюсь ради сына, — проговариваю отстранённо и тихо. — Здесь, в этом доме, но не с тобой. И не твоя.
Уголок рта дракона нервно дёргается и приподнимается в кривой усмешке:
— Не сомневался в тебе, — он отталкивается от двери, разворачивается и идёт прочь, на ходу застёгивая рубашку, а у меня с губ срывается выдох облегчения. Как вскоре понимаю — преждевременного.
— Я проинформирую прислугу о твоём новом статусе, — сухо сообщает дракон, по-прежнему стоя ко мне спиной. — Собственно, все и так в курсе, но из-за того, что ты в первый же день взбрыкнула и принялась орать о том, что ты «Шааанси», — передразнивает с издёвкой, — официальные представления пришлось притормозить. Рад, что сейчас мы всё прояснили. Я прикажу Винсу перенести твои вещи.
Круглая бронзовая ручка, которую я уже успела обхватить в спасительном стремлении уйти уже из этой комнаты, вдруг выскальзывает из онемевших пальцев.
— Постой, постой, — сжимаю виски, уверенная, что мне почудилось. — О каких вещах речь?
— Ну, как же, Эйви, — хмыкает Тиррэн, затем оборачивается.
Его рубашка, наконец-то, застёгнута почти до самого верха. Рельефная грудь и бицепсы натянули белую ткань.
— Как мне сообщили, ты отказалась от главных женских покоев. Единственная достойная альтернатива для леди Даорр — это комнаты её супруга. Или ты хочешь, чтобы о нас судачили из-за того, что ты ютишься в комнате для гостей, а значит, брак фиктивный? Раз брак фиктивный, значит, и сын не мой? Так получится по чьей-то кривой логике? Мне лишние сплетни на хрен не упали, наелся, благодарю, сыт по горло! Не хочешь спать там, будешь спать здесь, чтобы ни одна тварь не посмела открыть рот и сказать, что у нас не настоящая семья!
При одной только мысли о том, чтобы вновь оказаться здесь, меня начинает потряхивать, но и жить там, где всё пропахло другой, где витает призрак прошлой хозяйки, я тоже не могу!
— Зачем ты это делаешь? — обхватываю себя за плечи и кусаю губы.
Он снова загоняет меня в хитровыдуманную ловушку! Ему будто нравится причинять мне боль, снова и снова, сталкивая меня лицом к лицу с той, другой, которую предпочли мне. Даже мёртвая она здесь — я чувствую это. Всегда будет здесь!
— Ты о чём? — хмурится дракон.
И эта его игра в невинного дурачка выводит окончательно, срывая все тормоза.
— Ты прекрасно знаешь, о чём! — выкрикиваю зло. — Я хорошо усвоила урок! Она истинная, она лучше меня, её дети лучше моих, мне никогда с ней не сравниться! Я ПОНЯЛА! Зачем напоминать мне об этом снова и снова, снова и снова сталкивать с ней?
— Каким образом? — в отличие от меня, дракон спокоен и холоден. — Что ты несёшь, мать твою?
— Тот день! Когда я уезжала отсюда! Будто нельзя было проявить милосердие и дать мне уехать, спокойно и с достоинством! Но нет! Тебе не терпелось заиметь новую жену! Настолько пригорало, что я столкнулась с ней на пороге собственного дома! Это было жестоко! Ты — жестокий человек, Тиррэн Даорр! Ты — чудовище! Злобное! Эгоистичное! Чудовище! Которому плевать на чувства других! Вот и сейчас! Тебе плевать, что я потеряла мужа, а Сэймур — отца! Из-за тебя! Подумаешь! Важны только ТВОИ желания! И ты снова делаешь это! Ставишь других на растяжку! Не даёшь спокойно оплакать потерю, тащишь сюда! И опять! Сталкиваешь с ней! Заставляешь МЕНЯ жить в ЕЁ комнате! Сколько можно уже?!
Сама не замечаю, как срываюсь на крик. Меня трясёт, по щекам льются слёзы. Я не могу толком вдохнуть, в горле солёный ком. Лицо дракона мрачнеет всё больше. Он смотрит на меня исподлобья и молчит, стиснув зубы.
Не говоря ни слова, делает несколько размашистых шагов, оказываясь рядом со мной. Сжимает мои плечи и встряхивает:
— Эйви! — рычит угрожающе.
Его прикосновения вызывают взрыв паники, не вижу ничего из-за пелены слёз, вырываюсь из кольца его рук, кричу, чтобы не прикасался, захлёбываюсь в истерике. Вдруг правую щёку обжигает звонким шлепком.
— Успокойся, сказал!
Это настолько неожиданно, что я замолкаю.
Хватаюсь двумя руками за щёку и во все глаза смотрю на дракона. Он что, ударил? Меня? Думала, дно уже пробито, а выходит, нет!
В то же время понимаю, что Тиррэн не держит меня больше. Ошарашенно хлопаю глазами, глотаю слёзы, чувствуя, как от обиды дрожит нижняя губа. Пячусь назад, к двери, хочу поскорее сбежать и забиться куда-то в укромный тихий уголок, чтобы никто не трогал и не нашёл!
— Эйви! — рычит угрожающе Тиррэн, и в следующий миг вновь оказывается рядом, делает подсечку.
Я испуганно вскрикиваю и взмахиваю руками, на мгновение теряя ориентацию в пространстве, и только спустя несколько секунд понимаю, что он подхватил меня на руки и куда-то тащит.
— Прекрати дёргаться, пока я тебя не уронил! — рявкает на меня, после чего неожиданно бережно опускает на кресло и, прежде чем я успеваю опомниться, суёт мне в руки злополучный бокал с водой, который я наполовину расплескала.
Инстинктивно принимаю его и делаю несколько глотков, чтобы убрать горечь из горла.
Тиррэн исчезает из поля зрения. Чем-то гремит возле мини-бара. Если опять будет совать мне горькое «успокоительное», я не стану его пить — проносится на границе сознания ленивая мысль.
Не слежу за ним. Смотрю в стакан, пытаясь успокоить рваное дыхание. Поэтому вздрагиваю от неожиданности, когда дракон вдруг возникает прямо передо мной из ниоткуда опускается вниз на одно колено, оказываясь со мной на одном уровне глаз. Всматривается в моё лицо с беспокойством. Одной рукой касается моей щеки, а второй подносит к лицу полотенце, в которое что-то завёрнуто.
Лёд!
Всхлипываю от неожиданности, когда щёку обжигает холодом. Пытаюсь отпрянуть, но Тиррэн не даёт. Крепко удерживает второй рукой.
— Тише, Эйви, — его голос отчего-то звучит хрипло. — Прости меня, прости, малыш.
Мне кажется, или в его голосе настоящие раскаяние и испуг?
И, пока я непонимающе моргаю, пытаясь понять, откуда в колючих синих глазах взялось беспокойство и неуместная нежность, он вдруг подаётся вперёд, намертво фиксируя мой затылок, и накрывает мои губы своими.
Не даёт мне опомниться. Сразу проникает в мой рот, терзает губы. Жадно, голодно, властно. Берёт, не спрашивая.
Ни выдохнуть, ни вдохнуть, ни подумать, как следует, о том, что происходит. Разум молчит, телом правят животные инстинкты.
Прошлое накрывает лавиной и топит, топит под собой, заставляя забыть обо всём. Настоящего нет, будущего тоже.
Время смешалось, и уже не разобрать, кто я и где. Есть только его губы, его прикосновения, его запах. Горького миндаля, чёрного перца и тёплой кожи, такой родной и любимый. Такой — его.