— Времени более, чем достаточно, — убираю руки за спину, поднимаю подбородок. — Если хочешь, я скажу сыну сам.
— Нет! — проводит рукой по волосам, снова кусает губы.
Проклятье. Специально это делает? Смотрю в сторону.
— Спасибо за Дэмиана! — тихо шепчет Эйви. — Сэймур будет очень рад!
— А ты? — смотрю на неё в упор.
— Что? — краснеет на глазах, чем дико бесит.
— Ты рада ему?
Пожимает плечами:
— Ммыы… они… неплохо ладили, так что да, почему нет? Я, пожалуй, пойду…
Делает шаг в сторону, тогда я резко удерживаю её за плечо, разворачиваю обратно к себе. Наклоняюсь к самому лицу, втягиваю носом аромат цветущей вишни и летней свежести. Её аромат.
— Узнаю, что спишь с ним, а я непременно узнаю, он вылетит отсюда как пробка от игристого.
Надо видеть, как моментально вспыхивают её глаза! Как возмущённо вздрагивает нижняя губка. Жадно впитываю в себя её эмоции, которые, наконец-то, достались МНЕ! И срать, что такие! Любые сойдут!
— Ты… ты просто отвратителен! — выдёргивает руку, которую я уже не держу. — Ненавижу тебя!
Подхватывает юбки и быстрым шагом идёт к дому.
— Никакого чёрного на приёме, — бросаю ей вслед. — Неделя тебе на страдашки, и заканчивай этот цирк!
Провожаю взглядом удаляющуюся фигурку Эйви и иду в противоположную сторону, туда, где за вишнями скрылся «Дэээмиан». Как же непроходимо тупы становятся люди, когда дело касается их тайных желаний. Думал, меня уже сложно чем-то удивить. Ошибался.
Эйвилин.
На следующее утро выхожу из комнаты позже обычного.
В коридоре второго этажа натыкаюсь на двух коротко стриженных плечистых молодых людей в формах лакеев. Они увлечённо чистят настенные канделябры.
— Доброе утро, миледи! — кланяются, завидев меня.
— Доброе утро! — вежливо киваю и иду дальше по коридору, старательно припоминая их имена.
Нет, определённо, я не видела их раньше. Новенькие? Хм.
Сегодня выходной, и можно было бы дольше валяться в постели, но в детской пусто, видимо, я одна такая соня. Вчера допоздна сидела за справочником, читая про магические пансионы и школы. Зеваю украдкой, прикрыв ладонью рот.
Спускаюсь вниз по лестнице, поворачиваю направо. В коридоре пахнет свежесваренным кофе, творожной запеканкой и булочками.
Радостно заворачиваю в обеденный зал и замираю в дверях. Улыбка медленно сползает с лица: на месте только Суара и Фло.
Малышка с тоской ковыряет ложкой вязкую серую кашу, в то время как гувернантка откусывает щедрый кусок от румяной творожной ватрушки и запивает всё это чашечкой кофе.
— Доброе утро, миледи, — ещё один плечистый лакей, которого я впервые вижу, проходит к тому месту, где я обычно сижу за столом, и отодвигает стул, приглашая присесть.
Рассеянно киваю ему, смотрю на Фло, на пустой стульчик сына, затем на Суару:
— А где Сэймур? — приближаюсь к столу и сплетаю пальцы перед собой, чтобы скрыть нервную дрожь от дурного предчувствия.
Суара подскакивает вверх со стула, удивлённо хлопает глазами:
— Доброе утро, леди Эйвилин! — почтительно приседает, спешно дожёвывая ватрушку.
Смотрю на белоснежную фарфоровую чашечку со следами красной губной помады, на крупинку творога, прилипшую к уголку губ гувернантки, и терпеливо жду, заранее предчувствуя, что её ответ мне не понравится.
Так и происходит.
— Молодой лорд с хозяином, леди Эйвилин! — отвечает Суара, накрыв ладонью грудь в тёмно-синем платье чуть ниже полукруглого белого ажурного воротничка.
— Где? — с надеждой показываю на окно. — В саду? В классной комнате?
— Нет, — Суара мотает головой, — они улетели!
— То есть, как это? — смысл её фразы никак не желает укладываться в голове.
Сэймур, мой мальчик, мой малыш, и «улетел» в одном предложении звучит дико!
— Хозяин не докладывался, — Суара разводит руками. — Только спросил молодого лорда, хочет ли тот полетать над пропастью? Молодой лорд хотел!
Над пропастью!
Боже!
Тиррэн совсем не в себе? Сэймур ещё слишком мал для подобных развлечений! А если он разобьётся?
Падаю обессиленно на стул, заботливо отодвинутый новеньким лакеем. Глубоко дышу.
— Всё будет хорошо, Эйвилин, — Суара тянется через стол и накрывает своей рукой мою руку. — Ну, что вы в самом-то деле? На вас ведь лица нет!
— Сэймур ещё малыш! — подаюсь вперёд и шепчу одними губами, так, чтобы отошедший к стене лакей не слышал. — А если что-то случится?
— Он дракон прежде всего! — отвечает Суара так же тихо. — И он со своим отцом! Лорд Даорр никогда не допустит, чтобы с его сыном случилось что-то плохое! Он самый замечательный, благородный и достойнейший из всех драконов, кого я знаю!
— А многих вы знаете? — улыбаюсь грустно, с любопытством рассматривая эту ярую защитницу Тиррэна.
— Достаточно, — кивает та с самым серьёзным видом. — Я всю жизнь работаю в семьях драконов. И с уверенностью могу сказать, что мало кто сравнится с лордом Даорром в его заботе о близких. Жаль, что многие этого не ценят!
Недоумённо смотрю на вдруг раздухарившуюся гувернантку. Кажется, она и сама понимает, что перегнула палку. Подаётся вперёд, почти ложась грудью на стол, и доверительно шепчет:
— Я ни в коем случае не вас имела в виду, Эйвилин! Не подумайте! Не вас!
Не знаю, что ответить на эту странную фразу. Кисло улыбаюсь и прячу лицо в фарфоровой чашечке. Терпкий орехово-шоколадный кофе не заглушает полностью тревожные мысли о Сэймуре, но чуть отвлекает от них.
После завтрака отправляемся в классную комнату. Фло и Суара занимаются, я провожу ревизию книг. Протираю старинные кожаные переплёты влажной тряпочкой, затем расставляю их по порядку и по темам. Хочется понять, что ещё нужно докупить для занятий с детьми и себе заодно для лёгкого чтения, к примеру, что-то из последних публикаций по магическим плетениям.
Ближе к вечеру все вместе решаем прогуляться в саду. Фло с радостным криком убегает вперёд по дорожке. Мы с Суарой неспешно идём следом.
Громко поют птицы, светит солнышко, пахнет цветущими вишнями. Во рту сладковатый привкус какао, которое пили недавно на полдник.
Замечаю двоих рослых садовников с форменной одежде с гербом Даорров. Похоже, Тиррэн здорово пополнил штат прислуги, потому что эти лица я тоже вижу впервые. Откуда-то из глубины сада доносится монотонный стук молотка.
Что там ещё происходит? Вытягиваю шею, чтобы посмотреть, но из-за кустов и деревьев ничего не видать.
Не знаю, кто меня вдруг тянет за язык, и зачем, но я вдруг спрашиваю:
— Суара, а о ком вы говорили утром? Когда сказали, что лорда Даорра не ценят? Кто именно его не ценит? И почему?
— Ох, Эйвилин, — вздыхает та, после чего наклоняется, срывает травинку и задумчиво вертит её между кончиков пальцев, — я не должна говорить вам всё это, — быстрый взгляд на меня из-под ресниц. — Но вы мне нравитесь, правда.
Несколько шагов идём молча под жужжание пчёл в цветах вишни и под стук молотка в глубине сада.
— Вы мне тоже нравитесь, Суара, — говорю, чтобы что-то сказать.
— Ну, хорошо, Эйвилин! Если не я, так кто-то другой вам расскажет! В общем, прежняя леди Даорр была та ещё штучка!
Ох! Речь о Кэндис? Боже… Я думала, о ком-то из домашних или родственников, о ком мне следует знать. Но обсуждать покойную… О мёртвых или хорошо, или ничего.
Открываю было рот, чтобы прервать Суару, но её уже не остановить:
— Говорят, поначалу, ещё до рождения леди Флоры, всё было сносно, а потом хозяйка помешалась! Я знаю, о чём говорю, уж поверьте! Да, она располнела, как и любая женщина после родов, но разве это повод сходить с ума? А она сошла, раз ела одни только листики, и всех вокруг заставляла! Особенно когда хозяин отсутствовал, а это было нередко. Дальше — больше! Хозяин хотел ещё детей, а она… представляете, она…
Любопытство пересиливает.
— Что? — замираю на месте, тревожно всматриваюсь в лицо Суары.
У гувернантки дрожит нижняя губа, и я отчётливо вижу границу между слизистой и ярко-красной помадой. Её рот кривится в трагическом оскале, обнажая нижние неровные зубы:
— В общем, детей так и не было. И как-то раз лорд Даорр нашёл у неё запрещённое зелье, и понял, почему. Ох, как он кричал! Это случилось в загородном доме. Мы все попрятались по углам и затаились — такой был скандал! А потом…
— Что? — спрашиваю хрипло, облизывая пересохшие губы.
— Она прибежала в конюшню, забралась на лошадь и умчалась прочь, хотя так себе наездница, вот и неудивительно, что она… того…
— Разбилась, — заканчиваю эхом.
— Именно, — кивает Суара, вытирая уголки глаз серым платочком. — И поделом! Хорошо, что вы не такая, Эйвилин! Вы так красивы и молоды! Хозяин будет счастлив с вами! Вы не предадите и не разочаруете! Ведь нет, Эйвилин?
Суара с неожиданной прытью вдруг заступает мне дорогу и требовательно заглядывает в лицо. Растерянно моргаю, глядя на её желтоватые тонкие волосы, выбившиеся из причёски, на серо-чёрный излёт бровей.
— Простите, — бормочу озадаченно, глядя поверх её головы, туда, где наконец-то виден источник шума.
Дэмиан в обтягивающих бежевых бриджах и белой рубашке, расстёгнутой на груди, орудует молотом, вбивая в сочную лужайку деревянные брусья, уже напоминающее по форме какое-то спортивное сооружение.
Фло тут как тут. Тоже застыла и с интересом наблюдает за новым знакомым. Её розовые бантики колышутся вверх-вниз, следуя движениям любопытной головки.
— Дэмиан! — зову громко, приподнимаю юбки и решительно обхожу Суару. — Вам стоило попросить кого-то себе в помощь!
— Леди Шан… Даорр, — исправляется быстро, с опаской глядя на кого-то позади меня, вероятно, на бдительную гувернантку.
Поначалу Дэмиан кажется слегка растерянным, но его лицо быстро преображается, растягиваясь в бесхитростной улыбке.
— Не стоит, миледи! — на его щеках появляются ямочки. — Физический труд полезен! Жду не дождусь, когда мы с молодым лордом снова начнём заниматься!