Аттестация офицера за 1910 г. была не вполне для него благоприятной и объясняет причины ухода из полка в период цензового командования эскадроном: «Для полной характеристики штабс-ротмистра Всеволодова считаю необходимым проследить его службу с окончания академии.
Командовал эскадроном в 4[-м] гусарском Мариупольском полку[942]. Имел недоразумения с командиром полка и офицерами. Производивший расследование пришел к заключению, что причинами недоразумений являются: “преувеличенное самомнение штабс-ротмистра Всеволодова, отсутствие такта, недостаточная разборчивость в средствах”. Ввиду, однако, особенностей полка и недостаточного руководства со стороны командира полка и старших офицеров, штабс-ротмистр Всеволодов был прикомандирован для нового испытания двухлетним командованием эскадроном к 5[-му] драгунскому Каргопольскому полку. По окончании командирования командиром этого полка дана следующая аттестация: “С техникой кавалерийского дела ознакомлен. Свое специальное дело любит и порученные ему занятия, как теоретические, так и практические, ведет с увлечением. Корректен, исполнителен. Нравственности хорошей, трезвый, не играет в карты, в интригах не замечен”. Ввиду не вполне одобрительных личных отзывов начальствующих лиц прикомандирован для дальнейшего испытания к штабу Варшавского военного округа.
В течение 8 месяцев службы в штабе был усерден, работы полевые и канцелярские исполнял толково. Не пьет.
Будучи вполне способным офицером Генерального штаба, требует строгого наблюдения за служебными отношениями и руководства ближайших начальников в поручаемой ему работе. Окружной генерал-квартирмейстер штаба Варшавского военного округа генерал-майор [П.И.] Постовский»[943]. С такой аттестацией было согласно и аттестационное совещание штаба Варшавского военного округа.
По окончании цензового командования 26 ноября 1910 г. Всеволодов был переведен в Генеральный штаб с переименованием в штабс-капитаны и с назначением старшим адъютантом штаба 17-й пехотной дивизии, дислоцированной в городе Холм. Занимал эту должность с 26 ноября 1910 по 30 октября 1913 г.
В период службы в штабе 17-й пехотной дивизии Всеволодов вновь участвовал в полевой поездке, тактических занятиях, военной игре. По-видимому, служебные дела Всеволодова начали выправляться. В декабре 1910 г. он был произведен в капитаны. Уже в 1911 г. был аттестован командующим XIV армейским корпусом генерал-лейтенантом А.А. Брусиловым как вполне соответствующий своему назначению[944]. 25 февраля 1912 г. было утверждено награждение Всеволодова орденом Св. Станислава 3-й степени. Аттестация за 1913 г. была уже вполне комплиментарной:
«Старшим адъютантом в штабе состоит почти 3 года.
Все работы по части штабной, кои возлагались на аттестуемого, исполнялись добросовестно.
Работу офицера Генерального штаба любит и исполняет хорошо. В поле на маневрах выказал неутомимость, большую работоспособность и отличное понимание дела. Тактические занятия с офицерами ведет умело.
Здоров.
Начитан, за военным делом следит, умственно развит.
Нравствен[ен], дисциплинирован, самолюбив, трезвый.
Отличный.
Достоин выдвижения на высшую должность «по старшинству».
Начальник штаба полковник [О.-Г.-А.Ф.] Кригер»[945].
Затем, после многих лет службы в Варшавском военном округе, последовал перевод на Дальний Восток. С 30 октября 1913 г. Всеволодов служил штаб-офицером для поручений при штабе Приамурского военного округа, а в декабре был произведен в подполковники.
Когда началась Первая мировая война, Всеволодов не пошел на фронт. 4 августа 1914 г. он из Хабаровска отправился в командировку в Петроград в Главное управление Генерального штаба и 25 августа был допущен к исполнению должности старшего адъютанта строевого отделения штаба Петроградского военного округа. С 21 ноября исполнял должность начальника общего отделения управления генерал-квартирмейстера штаба оборонявшей Петроград 6-й армии. 5 апреля 1915 г. Всеволодов был допущен к исполнению должности штаб-офицера для поручений при главнокомандующем 6-й армией (назначение состоялось 19 мая того же года), а 23 апреля 1915 г. награжден орденом Св. Анны 3-й степени.
С 9 июня 1915 г. Всеволодов занимал должность помощника делопроизводителя отдела генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба. 6 декабря 1915 г. был награжден орденом Св. Станислава 2-й степени и 15 августа 1916 г. произведен в полковники. По занимаемой должности Всеволодову приходилось составлять совершенно секретные сводки сведений о противнике, поступавших в ГУГШ, в том числе от военных агентов за рубежом, пересылать их в Ставку[946].
10 января 1917 г. Всеволодов был переведен в резерв чинов при штабе Минского военного округа, но, не отправляясь к новому месту службы, 31 января переведен в аналогичный резерв чинов при штабе Петроградского военного округа[947].
Всеволодов был женат первым браком на девице Анастасии Петровне Геркен. Усыновил сына вдовы подполковника Гуславского Николая с передачей ему своей фамилии, а 1 мая 1914 г. у Всеволодова родился сын Борис[948].
В старой армии Всеволодов дослужился до чина полковника, хотя многие его однокашники встретили начало Гражданской войны уже в генеральских чинах. Возможно, это отставание было связано с проблемами по службе, которые периодически возникали у офицера. Так, исполняющий должность начальника Генерального штаба генерал-лейтенант П.И. Аверьянов 7 января 1917 г. отметил: «Последнее время служебные недочеты у полковника Всеволодова приняли такие размеры, что я нашел возможным оставление сего штаб-офицера в Генеральном штабе лишь при условии, если своею службою в действующей армии он сможет реабилитировать себя в служебном отношении и этим доказать возможность продолжать службу в корпусе Генерального штаба»[949].
В чем же было дело? Оказывается, Всеволодов ушел в отпуск, из которого вовремя не явился, сказавшись больным. Никаких оправдательных документов офицер не представил, а от медицинской комиссии даже скрывался. За подобное поведение в военное время он был отчислен в резерв чинов[950]. Тем не менее удалось обнаружить документ о том, что в конце 1917 г. Всеволодов был все же признан совершенно негодным к военной службе комиссией врачей при Рижском военном госпитале[951]. С 19 августа 1917 г. Всеволодов состоял помощником начальника штаба Московского военного округа, а с 29 октября 1917 г. вновь находился в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа[952]. В декабре 1917 г. Всеволодов был признан негодным к строевой и административной службе[953]. Тогда же он подал прошение об отставке с производством в генерал-майоры[954], но чины были уже отменены, поэтому приказом по штабу Петроградского военного округа № 6 от 24 января 1918 г. его уволили от военной службы за болезнью[955].
Биография Всеволодова нетипична для русских генштабистов. Например, в 1917 г., в разгар Первой мировой войны, этот офицер вместо решения служебных задач занялся коммерческой деятельностью, организовав в Петрограде прокат автомобилей и собственный гараж. Наличие автомобилей помогло Всеволодову сохранить положение и после прихода большевиков к власти.
Всеволодов ностальгировал по прежней жизни в России. Например, в эмигрантских мемуарах он излишне подробно описывал вечер у цыган. Офицера явно беспокоил финансовый вопрос, причем он без стеснения писал об этом. В тексте воспоминаний можно встретить даже такую фразу: «В моем уме уже мелькала пачка ассигнаций, по крайней мере, тысяч в десять, которые должны заплатить комиссары за дальний проезд. Я ехал и улыбался от удовольствия»[956]. Вообще весь текст мемуаров оставляет неприятный осадок, поскольку свидетельствует об озабоченности Всеволодова вопросами своего материального благосостояния, сохранения имущества, питания, по существу о крохоборстве. Мемуарист неоднократно скрупулезно перечисляет утраченное в результате различных бедствий имущество, описывает свои коммерческие предприятия, связанные с автомобильным делом. И у красных, и у белых Всеволодов стремился заработать денег вне армии. Шоферил, торговал, спекулировал. Насколько можно судить из текста, эти вопросы преобладали над служебными.
Офицер жил в Петрограде в революционный и послереволюционный период, в том числе непосредственно во время захвата власти большевиками. Судя по всему, это был человек авантюрного склада характера и, по-видимому, не особенно умный. В основном искавший везде личную выгоду и при этом терявшийся в обстановке Гражданской войны. Всеволодов довольно неубедительно писал о своем стремлении бежать из Петрограда, тогда как в первой половине 1918 г. он сравнительно неплохо устроился шофером и начальником штаба муниципального отряда Красной гвардии.
Помимо авантюризма Всеволодов был не чужд хлестаковщины. Неудивительно, что в своих воспоминаниях он отозвался о себе как о бывшем гусаре, но по документам Всеволодов служил не в гусарских, а в драгунских полках. Более того, в мемуарах Всеволодов присвоил себе генеральский чин, хотя был лишь полковником. Он и сам не скрывал эту склонность к хлестаковщине. Например, свидетельствуя, как выдавал себя перед петроградскими красногвардейцами для солидности за начальника штаба Красной армии, хотя в действительности был лишь начальником штаба муниципального отряда.