— Вот же дерьмо! — Дарси вся залилась краской, а потом кровь стала медленно отливать от ее лица. Она передернула плечами и попыталась выдавить из себя смех. — Это символично. Мне вечно не везет с любовниками.
После разговора с Дарси, горячо отклонявшей все обвинения в свой адрес и утверждавшей, что она впервые слышит о каких-то нареканиях в адрес проекта, Энни возвратилась в офис.
Сначала она заглянула в КАДовский файл собора на своем компьютере, потом достала чертежи, распечатанные из программы КАД. Она принесла их в конференц-зал и разложила на столе.
Джузеппе хотел взглянуть на чертежи архитектурного проекта здания. По сути дела, он просил оригинал, но так и не смог изучить их. Его убили до этого.
Тогда она не обратила на это внимания. Но теперь…
Черт возьми, если бы у нее было побольше опыта в таких вопросах, как конструкционные напряжения и нагрузки! И хотя она разбиралась в технических деталях, с которыми ей приходилось сталкиваться, она не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы оценить, нет ли каких-то ошибок в спецификациях.
Энни услышала звук приближающихся шагов в коридоре за дверью конференц-зала. Она виновато подняла голову. Не то, чтобы она не имела права изучать чертежи, но тем не менее… Дверь открылась. Это оказался Сэм.
— О, это ты, — сказал он. — Я увидел свет и удивился, кто это так усердно трудится в столь поздний час. Чем это ты занимаешься? — спросил он, проходя дальше. — Это чертежи собора?
— Мне просто захотелось еще раз на них взглянуть.
Он переводил глаза с нее на чертежи и обратно. Энни почувствовала, что краснеет. Сэм присел напротив неё.
— Это связано с измышлениями Фостера, так ведь? Энни, я же сказал тебе, что сам проверю все чертежи. — Он хмурился, и его глаза смотрели с укоризной. — Чего ты боишься?
Энни хотела было запротестовать, сказать, что она ничего не боится, но слова застряли у нее в горле. По правде говоря, в последние дни у нее появилось чувство, что все в ее жизни пошло кувырком. Она находилась в Сан-Франциско, городе землетрясений, и земля уходила у нее из-под ног. Она не воспринимала всерьез обвинения против Вико и Мэта. Но от мысли о строительных махинациях ей становилось дурно.
— Послушай, — продолжал Сэм. — Я не забыл нашего давешнего разговора. Я беседовал с детективами и заверил их, что Сидни Кэнин — смутьян и лжец, затаивший злобу на нашу фирму. И я ручаюсь за Дарси на все сто процентов.
— Спасибо, Сэм. Кстати, я разделяю твое мнение о Сидни.
— Насколько я разбираюсь в процедуре расследования убийств, они должны рассмотреть все возможные варианты. Но мне кажется, это не означает, что они сколько-нибудь серьезно относятся к одной из этих версий, пока у них не появятся твердые доказательства. — Помолчав, он добавил: — Например, еще одна версия, которую они выдвигали, — это то, что смерть Джузеппе как-то связана со смертью Франчески Кэролайл.
Кошмар. Опять двадцать пять!
— Похоже, полиция подозревает, что Джузеппе был любовником Франчески. Ну а если так… — Он помолчал, а потом спросил: — Энни, это правда, что у тебя с Мэтом близкие отношения? — Увидев, что Энни замешкалась с ответом, Сэм поспешно добавил: — Я совсем не намерен соваться в твою личную жизнь. А спрашиваю потому, что у Мэта было много неприятностей с полицией, и если они снова собираются начать против него дело, то связь с ним может сказаться и на твоей жизни.
— Сэм, а я думала, что ты считаешь Мэта Кэролайла своим хорошим другом!
— Я так и считаю, Энни. Мы знаем друг друга больше двадцати лет.
— Тогда как ты можешь хотя бы допускать мысль, что он убил свою жену или что он виновен в смерти Джузеппе?..
— Энни, — перебил он и продолжил с расстановкой: — Мы сейчас говорим не о моих личных соображениях на этот счет. Это полиция считает, что он убийца, которому удалось уйти от наказания. Они не могут привлечь его к ответственности за первое убийство, и у них чешутся руки схватить его на этот раз.
— Но у них нет никаких доказательств! Сидни, вполне вероятно, выдумал историю о том, что Джузеппе и Франческа были любовниками, чтобы скрыть факт, что он сам был любовником Франчески.
Сэм покачал головой.
— Сидни и Франческа? Никогда! Может быть, Сидни и пылал к ней страстью, я даже уверен в этом. Франческу же он просто забавлял, она с ним попросту бессердечно флиртовала. Но не он был ее любовником.
— Ты говоришь так, будто знаешь, кто это был.
— Да, знаю. Не забывай, что мы с Франческой дружили много лет. Я был знаком с ней дольше, чем с Мэтом. Она никогда не признавалась мне в этом, но я все же знал, что они с Джузеппе близки. Я как-то видел их в обнимку в старой церкви.
— Бог мой, Сэм!
— Я это держал про себя во время процесса. Я знал, что Джузеппе уехал из страны, поэтому не мог быть убийцей. И как я мог выйти и признаться в том, что я видел? Такие свидетельские показания только повредили бы Мэту. Поэтому я молчал. Боже, Энни, мне было из-за этого настолько не по себе, но Мэт — мой друг, и я считал себя обязанным оставаться преданным ему. А теперь вот эта смерть Джузеппе… Его убили в тот самый день, когда Мэт побывал в соборе и увидел, что Джузеппе вернулся в страну. Полиция нашла отпечатки пальцев Мэта на лесах, — он сокрушенно покачал головой, — что я после всего этого должен думать?
— Ты знаешь не хуже меня, как его отпечатки попали туда! Я была с ним. Мэт никого не убивал.
— Это как раз то, что и я себе постоянно твержу. Мэт не такой человек, чтобы совершить что-либо подобное. Должно быть какое-то другое объяснение. От мыслей обо всем этом я просто начинаю сходить с ума.
— Сэм, ты же не пойдешь с этим в полицию?
— Конечно, нет. Я просто хочу, чтобы они скорее поймали виновника. Это мучение носить на душе такое бремя, когда одно за другим происходят убийства.
Она подошла к нему и сжала его руки в своих руках.
— Он не делал этого. Пожалуйста, поверь. Ему сейчас очень нужны друзья. Пожалуйста, не отворачивайся от него сейчас, когда над ним снова сгущаются тучи.
— Ему очень повезло, что он встретил тебя, Энни, — сказал Сэм. — Не беспокойся. Мэт всегда может на меня рассчитывать.
Тридцать вторая глава
Покинув офис, Энни опять поехала на строительную площадку. Мысли ее были в полном смятении. Тот факт, что у Мэта действительно могло быть веское основание для убийства и своей жены, и Джузеппе, только добавлял ей решимости доказать его невиновность. На этот раз она обнаружила, что в трейлере Флетчера нет света.
Не дав себе времени для колебаний и раздумий, Энни проехала два квартала от кафедрального собора, поставила машину, вытащила фонарик и свои инструменты из бардачка и стрелой помчалась обратно к трейлеру.
Тщательно осмотревшись и уверившись, что никого вокруг нет, она прижалась к дверце трейлера Флетчера и постучала. Приложив ухо к дверце, она настороженно вслушивалась, но ничего не уловила.
Тогда она вытащила свои орудия и проворно принялась за работу. К ее собственному удивлению, пальцы быстро и легко все вспомнили. Не прошло и минуты, как она была уже внутри.
У себя дома в районе Кастро Флетчер перебирал в уме все причины, по которым он ненавидел свое жилище. Расположение, расположение и еще раз расположение. Кастро кишмя кишело голубыми.
Здесь были прекрасные места, было чисто и безопасно, но лишь короткий спуск отделял это место от торгового района, заполненного маленькими магазинчиками — продуктовыми, фармацевтическими, книжными, шляпными и тому подобное. Там ходили толпы странных личностей, вызывавших у Флетчера содрогание. Мужчины, которые ходили под ручку, время от времени обнимались и целовались. Женщины, наряженные в кожаные короткие юбки, гуляющие под руку с другими женщинами. Парни с яркими цветными татуировками во всю грудь и спину, девицы с кольцами в ноздрях.
Даже в гимнастическом зале, куда он ходил покачать мышцы, большинство тоже были голубыми. Господи, как он ненавидел этот город!
Он бы с удовольствием уехал, но здесь была Энни.
И все эти дни он ни о чем, кроме Энни, не мог думать.
Думы эти обычно сводились к тому, что его тактика не срабатывает. Он предполагал, что испугает ее и это поможет ему сблизиться с ней, но что такое несколько анонимных писем в сравнении с убийством? Он старался, чтобы эти анонимки звучали действительно устрашающе — как если бы их в самом деле писал сумасшедший с комплексом Бога или чем-то в этом роде, но, казалось, никто из-за них особенно не волновался. Убийца свел на нет все его усилия.
Может быть, стоит немного изменить стиль игры? Или по крайней мере слегка изменить ее правила. Вначале он хотел, чтобы Энни стала его добровольно, хотя бы отчасти, — это избавило его от лишних неприятностей, особенно впоследствии. Но, честно говоря, он хотел обладать ею, властвовать над ней, быть ее господином, и поэтому для него не имело большого значения, хочет она его или нет. Если она понимает, что для нее благо, она подчинится ему, робко и униженно. Она склонит голову перед его желаниями, а он будет делать с ней все, что придет ему в голову.
Но чтобы это произошло, он должен показать ей, кто здесь хозяин. Эта мысль возбуждала его. Джек ощущал истому, его обдавало жаром. Он испытывал почти физическую потребность в действии, ощущая огромный напор своих желаний.
Тем не менее первое время он должен брать хитростью.
Она сейчас слегка нервничает — должна нервничать! Он припомнил нотки ужаса в ее голосе, когда она обнаружила, что заперта в кромешно темном подвале. Собор ей теперь должен казаться жутким местом. И теперь она еще больше должна испытывать потребность в мужчине, который сможет ее защитить. Вырвать ее из лап страшных демонов, которые обитают в этом месте.
Он должен привести Энни туда ночью и заявить на нее свои права.
А после этого он вполне может взять ее к себе домой. Что в районе Кастро было хорошо, так это то, что там никому не было никакого дела до других. Черт побери, он видывал людей, идущих по улице с руками, заложенными за спину и в кожаных наручниках, ведомых своими «хозяевами». Тут все были со странностями. Он мог бы вести Энни по улице в собачьем ошейнике, на привязи, и никто бы даже бровью не повел.