В столовую из второй двери входит свекровь, несущая большую вазу с ярко-красными хризантемами, кончики лепестков их, кажется, то и дело вспыхивают оранжевыми искрами. Аделаида настолько довольна, что напевает что-то под нос. Наверняка снова копалась в своей любимой оранжерее.
Эйван входит сразу за мной, и внимательный глаз Аделаиды сразу падает на его руку.
— Что случилось? — охает она, быстро ставя вазу на столик и несясь к своему любимому сыночку.
Мысленно ухмыляюсь, но снаружи сохраняю подчёркнуто отстранённый вид. Ну что же ты, Эйван, не пожалуешься мамочке, что жена не позволяет себя бить?
— Ерунда, поранился во время тренировки, — цедит муж и проходит дальше, мимоходом скользнув рукой по моей талии. Не то жизнь его ничему не учит, не то он считает, что моё согласие пойти на приём означает, что между нами мир и любовь.
От Аделаиды не уходит его жест. Она широко улыбается и смотрит на меня с одобрением.
Эйван думает, что наша ссора сама себя исчерпала, Аделаида считает, что я преуспеваю в восстановлении отношений с мужем — значит, их бдительность будет притуплена, а у меня будут развязаны руки для осуществления моего плана.
Стараюсь не выглядеть слишком радостной. Пусть пока что радуются они — я порадуюсь позже.
Это совершенно нормальный ужин совершенно нормальной семьи — так бы сказал любой, кто увидел бы нас со стороны.
Но быть может я недооценила бдительность свекрови. Утром следующего дня спускаюсь к карете, чтобы отправиться к доктору, а Аделаида с широчайшей улыбкой на лице уже поджидает меня внутри. По приезде мне тоже не удаётся от неё отвязаться. Свекровь проходит в комнату ожидания и уютно устраивается на диванчике прямо под дверью кабинета Дункана, невозмутимо открыв журнал.
Неужели она о чём-то догадывается?
— Вилле нужна моральная поддержка, — щебечет она, пока не сильно довольная Тессия расставляет на журнальном столике вазочки с конфетами и чайный сервиз. Думаю, медсестре не по душе роль подавальщицы, но и почтенную аллиру нужно уважить.
В кабинет на осмотр Дункан её не пускает, так что мы можем спокойно поговорить. В данной ситуации мне видится определённая проблема.
— Из кабинета только один выход, — сокрушённо вздыхаю я. — И мы на втором этаже.
Достаю из сумки неприметный серый плащ, что стащила из шкафчика прислуги. До чего же я опустилась, ворую у горничных! Дункан тревожно наблюдает, как я сбрасываю на кресло своё украшенное вышивкой пальто и скрываю простое, но очевидно дорогое платье под невзрачной верхней одеждой.
— Что с вашей щекой? — обеспокоенно спрашивает врач.
— Ушиблась, — вспоминаю я отговорку Эйвана, потирая всё ещё ноющее место.
В глазах Дункана слишком много понимания. Он врач дель Монроков, я не могу быть с ним до конца откровенной, но он старается быть на моей стороне, несмотря на клятвы верности, которые каждый слуга даёт благородным драконом. Впрочем, в этом случае слуга куда благороднее хозяев.
— Аллира, вы же не собираетесь прыгать? — спрашивает он почти жалобно.
— У меня есть выбор?
Подойдя к окну, решительно распахиваю створку и смотрю вниз. Если прицелиться, можно прыгнуть прямо в кучу листьев, старательно собранную дворниками, и очутиться во внутреннем дворике. Нырнуть в арку — и вот она, свобода! На три часа.
— Куда же вам так необходимо попасть?
Собираюсь ответить, но Дункан прерывает меня резким взмахом руки.
— Ничего мне не говорите! — просит он. — Я клятвами связан с дель Монроками, если меня напрямую спросят о ваших делах — я обязан буду ответить и не смогу солгать. Но…
Он мнётся, не решаясь сказать что-то. Заглядываю ему в глаза, и он выпаливает:
— Я ни к чему не веду, но на Рябинной площади есть юридическая контора с самыми лучшими отзывами во всём городе. Не знаю, к чему я это вспомнил.
Не одобряет, но всё равно приходит на помощь. Благодарно улыбаюсь старому дракону, прежде чем перекинуть ногу через подоконник. Была ни была!
А ведь когда-то для меня такое было чем-то рядовым. В академии мы и с третьего этажа общежития спокойно сбегали, а потолки там были повыше.
Приземляюсь удачно. Наспех привожу себя в порядок, отряхнув полы одежды, и торопливо покидаю дворик. До Рябинной площади идти минут пятнадцать, но я планирую сократить это время.
С трудом вспоминаю, когда мне удавалось пройтись по городу одной, и бывало ли такое вообще. Чувствую себя неуютно и беззащитно, но выбора у меня нет.
Указанный дом встречает меня табличкой с золочёными буквами, вензелями и дверью из массива дуба. Внутри целая куча кабинетов, а за стойкой на входе сидит энергичная особа с улыбкой, которая словно приклеена к лицу.
— Агентство юридических услуг «Додо и компания» приветствует вас! — выдаёт она заученный текст. Затем бегло осматривает мой наряд, и её улыбка гаснет так же быстро, как наступает южная ночь. — Алли, внимательнее вывески надо читать! Официанток в паб ищут в соседнем здании, здесь сидят юристы!
Плащ и синяк играют со мной злую шутку. Алли — обращение к незамужней девушке из незнатной семьи. Как лихо она с порога смогла определить моё положение! Гордо вздёргиваю подбородок и готовлюсь поставить на место нахалку, но вовремя сдерживаю себя. Нет, придётся сохранять инкогнито. У Аделаиды и Эйвана много связей, и среди высокооплачиваемых юристов вполне могут оказаться их знакомые. Не стоит кичиться своим именем направо и налево.
— И вам добрый день, — отвечаю сдержанно. — Как кстати, что я пришла сюда за услугами юриста, а не работать в пабе.
Она насмешливо выгибает бровь и расплывается в ещё более широкой улыбке, в которой вполне умело скрывает презрение.
— Наше агентство славится своим добрым именем! У нас работают лучшие специалисты, услуги которых не дёшевы.
Меня приняли за безработную, а теперь намекают, что мне не по карману юрист. Ну ладно, моя гордость привыкла получать удары побольнее.
— Думаю, я смогу оплатить услуги ваших специалистов, раз пришла сюда.
— Как скажете, алли, — цедит она.
Хотя бы не попросила показать деньги. Такого унижения я бы точно не выдержала, да и отчитала бы невоспитанную девицу. Быть может, у них лучшие юристы, но вот секретаря стоило бы поменять.
— По какому вопросу вы хотите обратиться к нам?
Что-то внутри меня сопротивляется, не желая произносить то, что собираюсь. Вдыхаю, успокаивая нервы, стараюсь не обращать внимания не насмешливый взгляд алли за стойкой.
— Я хочу развестись с мужем и получить опеку над нашим ребёнком.
Чувствую, как меня наполняет облегчение, словно я пересекла невидимую границу. И даже взгляд секретарши не заставляет меня опустить плечи.
— Что может быть проще! — хихикает она. — Езжайте в Дахраар или в Вайшну, там суды очень любят оставлять детей матерям! Говорят, там и мужья жён не бьют, вот и проверите заодно, для вас это явно актуально!
— А вы со всеми клиентами общаетесь столь бесцеремонно? — спрашиваю я, примораживая её взглядом к полу. — Или только с теми, кого считаете недостойными уровня вашей конторы? Мои деньги не так хороши, как деньги аллир из Верхнего города?
Она осекается и недовольно поджимает губы.
— Ваше начальство знает, что вы ввели конкурсный отбор для клиентов? — продолжаю давить я.
— Я просто посочувствовать хотела, — ворчит она, закатывая глаза. — Дело-то проигрышное, но раз вам охота деньги тратить, то на здоровье.
Она быстро листает магическую книгу, пока не останавливается на нужной странице. Коснувшись серебристого текста рукой, она, не глядя на меня, цедит:
— По коридору направо, тринадцатый кабинет. Алл Мэйвиз примет вас.
— Благодарю, — степенно киваю я, но удостаиваюсь лишь фырчка в спину в ответ.
Тринадцатый кабинет оказывается в тупике коридора. Его дверь кажется гораздо более простой и потрёпанной по сравнению с лакированными резными дверями кабинетов других юристов. Я начинаю подозревать неладное.
Стучусь, и дверной косяк тут же отваливается от стены и с печальным стуком грохается на пол.
— Что, опять?! — слышу мученический стон внутри.
Дверь распахивается, чуть не сбивая меня с ног, и являет моему взору лохматого юношу с золотисто-каштановыми волосами, торчащими во все стороны, словно пучки перьев. Его костюм помят, будто он заснул за столом, как безалаберный студент.
— Я же говорил в коридоре не громыхать, у меня то дверь отваливается, то косяяяяя…
Завидев меня, он впадает в ступор, так и затянув последнюю гласную в своей фразе. Выразительно приподнимаю брови, и это, как ни странно, помогает вывести его из оцепенения.
— В туалет надо было налево по коридору идти, — сообщает он озадаченно.
— Буду иметь в виду. Но мне нужен алл Мэйвиз.
Золотистые глаза распахиваются в недоверии.
— Правда? — спрашивает он, а затем хватает мою руку и с азартом трясёт. — О, вы не пожалеете, аллира! Сэмуэль Мэйвиз к вашим услугам!
Если честно, я уже жалею. Может, стоило всё же раскрыть, кто я, чтобы мне выделили юриста посолиднее? Юнец приглашает меня в кабинет с поклоном, и я прохожу внутрь, любуясь витающей в воздухе пылью и маленьким зарешёченным окном. Похоже, раньше этот кабинет был чуланом для швабр.
— Вы назвали меня аллирой.
— Разумеется, разве не так обращаются к замужним благородным леди? — удивляется он, перемахивая через стол, чтобы сесть в потёртое кожаное кресло. Иначе до него просто не добраться: стол по ширине примерно равен комнате.
Брезгливо присаживаюсь на стул и с интересом смотрю на парня. Юн, наивен, недавно выпустился из университета. Золотые глаза почти не моргают, движения быстрые, как у хищной птицы. Передо мной грифон, едва вышедший из возраста птенца.
— Алли на входе не посчитала меня благородной.
— Аника? Ой, да она слепая! — восклицает Мэйвиз, эмоционально размахивая руками. — У вас из-под полы плаща виднеется край платья, ткань дорогая, сразу видно, и вышивка сделана вручную. Осанка идеальная, очень ухоженные волосы и кожа — вы точно из богатой семьи. Зрачок не идеально круглый, словно вот-вот готов вытянуться — вы дракон. Радужка отдаёт внутренним льдистым сиянием — вы из Дахраара. Туристка вряд ли будет искать юриста, значит, вы живёте здесь. Из ледяных драконов у нас живут только те, кто женился по договору альянса. Значит, вы жена либо аллора дель Монрока, либо аллора Брисби. Но семья Брисби живёт далеко от столицы и редко бывает здесь. Таким образом, я рад познакомиться с вами, аллира Вильгельмина дель Монрок!