— Ну что, новобранец, пойдем, покажу тебе твое рабочее место? — предложил Артем.
Он стоял в дверях кабинета, расслабленно опираясь плечом о косяк. Высокий, статный, чуть за сорок. Рукава его темно-синей рубашки были закатаны до локтей. На его левой руке выделялась бледная полоска от отсутствующего обручального кольца.
Вчера он сам вызвался быть моим наставником на первое время.
— Спасибо. — Сунув стопку визиток обратно в файл, я чувствовала себя школьницей на первом уроке.
Вновь вернуться к работе спустя столько лет было сродни прыжку с парашютом. Я мало что помнила, ничего не знала о последних новшествах, но собиралась вгрызаться в этот шанс всеми силами.
Мне нужна была эта работа. Мне срочно требовалось что-то делать с собственной жизнью.
Лучшая в городе студия графического дизайна занимала весь первый этаж в старом отреставрированном особняке. Кирпичные стены, открытые коммуникации, стеклянные перегородки.
Каждый угол этого арт-пространства кричал о креативности команды. Здесь буквально пахло дороговизной, и на самом деле, вероятно, не зря. Вчера одним глазом я случайно увидела сумму, оплаченную заказчиком за довольно простое изображение, которое собирались использовать в качестве обложки для лимитированной печати нового романа. Эти ребята себя любили и насчет оплаты не мелочились.
Артем неспешно вел меня по коридору, поочередно легким кивком указывая на сотрудников:
— Это Лера, наш арт-директор. Дима — верстальщик, ты вчера с ним виделась. А вот здесь будет твой уголок.
Обогнав меня буквально на шаг, Артем распахнул стеклянную дверь в небольшой кабинет с панорамным окном. На рабочем столе из светлого дерева пока стоял только странный кактус в горшке. Его верхушка будто была окрашена желтой краской.
Одарив мужчину непонимающим взглядом, я осторожно подошла к столу. В самом горшке, прислоненная к кактусу, стояла прямоугольная записка: «Улыбнись, не будь колючкой».
— Это шутка такая? — я удивленно приподняла брови.
— Хотел немного поднять тебе настроение. — Артем улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщин. — Я помню, как это было. Первый день на новом месте и так стресс, а у тебя… — он запнулся, словно прикусил язык.
— Развод, — сухо закончила я за него.
О том, что я развожусь, на собеседовании упоминалось лишь вскользь, но я была уверена, что моя дорогая подруга обрисовала своему хорошему знакомому полную картину моего мира. А иначе я просто не понимала, как меня взяли сюда работать без хоть какого-нибудь опыта.
Все предыдущие собеседования заканчивались для меня одинаково. Либо меня не устраивала смешная по меркам нынешнего мира зарплата, либо обязанности, где ты должен был за один оклад устраивать целое шоу, примеряя на себя роли двух-трех сотрудников. Как говорится: и швец, и жнец, и на дуде игрец.
— Я хотел сказать: непростой период в жизни, — исправился он, ничуть не смутившись. — Кстати, какой кофе ты любишь?
Будто отстранившись от происходящего, я вдруг вспомнила первый рабочий день Максима в новой компании. Чтобы сварить ему кофе для термоса и погладить рубашку, я проснулась в шесть утра. Прежде чем уйти, он поцеловал меня в щеку. «Ты мой талисман», — прошептал он с улыбкой.
Другое воспоминание затмило первое. В один из вечеров я ждала его с ужином до полуночи. Места себе не находила, пока ходила из угла в угол. Обзвонила все морги, спецприемники и больницы. Я была готова бежать куда угодно среди ночи с Катюшкой на руках, чтобы разыскать своего мужа и убедиться в том, что он в порядке.
А он пришел пьяный еще через два часа и с губной помадой на воротнике рубашки. «Корпоратив и все такое», — пробормотал он и рухнул на пол прямо в коридоре, скатившись по стене, на которую попытался облокотиться.
А я была любящей дурой. Раздела его зачем-то. На себе протащила через всю квартиру, чтобы уложить в кровать. И дышала его перегаром до утра.
— Кофе люблю просто черный. Только не очень крепкий. — Обойдя стол с противоположной стороны, я осторожно присела в кресло и провела ладонью по столешнице.
Абсолютно никаких следов. Никаких воспоминаний. Моя новая жизнь начиналась здесь и сейчас.
Первая рабочая неделя пролетела для меня незаметно. Она прошла в попытках не ударить в грязь лицом. Я часто засиживалась допоздна, снова и снова переделывая макеты. Изучала новые программы, предыдущие, уже закрытые заказы компании и то, как выглядели требования заказчиков.
Несказанно удивлялась тому, как сильно отличался от озвученных ими первоначальных требований итоговый результат. Очень часто это были словно абсолютно два разных заказа.
Артем все время появлялся у меня за спиной в самый неожиданный момент. Заработавшись, углубившись в задание, я даже не замечала, как он появлялся в кабинете.
— Здесь лучше сделать акцент на красном, — поправлял он мой макет.
— Ты уверена, что клиент оценит этот шрифт? — указал он на мелкую надпись в углу, над которой я работала почти два часа.
— Идея хорошая, но давай рискнем еще больше, — предложил он, разрешив мне отойти от технического задания.
Удивительно, но его советы совсем не раздражали, они скорее зажигали во мне нечто давно забытое. Упрямство, огонь, веру в себя. Впервые за долгие годы я чувствовала, что мое мнение ценят не потому, что я жена Максима Соколова, а потому, что я профессионал своего дела.
Это чувство невероятно опьяняло. Я испытывала за себя настоящую гордость и летела на работу с большим удовольствием, приезжая одной из первых. За утренним кофе компанию мне частенько составлял именно Артем. О том, что он владелец этой фирмы, а не специалист по кадрам, я узнала сильно позже и очень краснела перед ним.
Как девчонка. Как та, что наконец вспомнила, что такое краснеть.
Пятница снова явилась слишком быстро. О том, что вечером студия отмечала успешный запуск большого проекта, я просто-напросто забыла. Заработавшись, собиралась посидеть над макетом еще часик-другой, когда общий коридор утонул в громкой энергичной музыке.
Когда я вышла, испытывая по меньшей мере смятение, у колонн уже были накрыты небольшие высокие барные столы. Бокалы с шампанским чередовались с горками канапе на деревянных шпажках.
Ощутив себя неуютно, я остановилась у окна. Закончившие на сегодня работу коллеги смеялись, танцевали, разговаривали и откровенно веселились. Я наблюдала за ними будто исподтишка, не чувствуя себя частью этого шабаша.
— Не любишь вечеринки? — Артем подошел ко мне, удерживая в руках два бокала.
— Не то чтобы не люблю… Просто… отвыкла, — призналась я, с благодарностью принимая бокал, но пить не стала.
— От хорошего или от плохого? — неожиданно спросил Артем.
Я окончательно смутилась. Не поняла, о чем он. Контекст нашего разговора от меня ускользнул, но я попыталась исправить положение.
— Я отвыкла бывать на вечеринках, на праздниках. Наверное, разучилась расслабляться, — вновь призналась я, поймав себя на том, что сказала чистую правду.
Мой мир в последние годы крутился исключительно вокруг семьи. Редкие корпоративы компании Максима проходили для меня как необходимая повинность. Там я тоже выступала в роли мамочки для его подчиненных, контролируя их сольные выступления и при необходимости вовремя отправляя по домам.
Артем вдруг взглянул на меня задумчиво. Поставив свой бокал прямо на пол у стены, туда же он отправил и мой.
— Знаешь что? Закрой глаза и вложи свои пальцы в мою ладонь, — предложил он с улыбкой и протянул мне руку.
— Что? — я не поверила своим ушам.
— Давай же, не бойся, я не кусаюсь. Просто вложи свои пальцы в мою ладонь и закрой глаза. Ничего не бойся, ничего не делай. Я сам поведу тебя, а ты расслабься. Представь, что, кроме нас, здесь больше никого нет.
Мое сердце бешено заколотилось. Ком нахлынувшего ужаса подступил к самому горлу.
Последний раз я танцевала… Когда? Кажется, на юбилее Максима. Тот вечер закончился для меня прилюдным скандалом. Он обвинил меня в том, что я флиртовала с его партнером. Но теперь-то я понимала, что моей вины в этом не было. Не мое поведение послужило отправной точкой. Это было начало их с Ольгой отношений, и тем глупым выпадом Макс пытался оправдать именно себя.
Потому что мы ищем в других именно то, что есть у нас самих.
— Я… — Дыхание вдруг перехватило.
— Алиса, это же не предложение руки и сердца, — мягко улыбнулся Артем, подначивая меня. — Просто танец. Без обязательств. Нам всем иногда нужно танцевать, чтобы выплескивать из себя накопившиеся эмоции.
Боже, как же убедительно он говорил! Проклиная себя за желание согласиться, я положила пальцы на его протянутую ладонь.
Воспользовавшись разрешением сбежать, я действительно закрыла глаза. Где-то вдалеке играла «Come Away With Me» Норы Джонс. Артем не стал прижиматься ко мне близко. Держался на почтительном расстоянии, вел уверенно, но не навязчиво. Я почти не ощущала его движений, но мы однозначно не стояли на месте. Он был умелым партнером по танцам.
Он вел себя осторожно, позволяя мне снова научиться дышать.
— Ты хорошо танцуешь, — пробормотала я, открыв глаза.
Песня уже заканчивалась.
— Моя жена любила танцевала. Каждые вторник и пятницу она таскала меня на занятия. Вальс, танго и целая куча других странных названий. Когда она умерла, я перестал туда ходить, но навык никуда не делся, — он сказал это так спокойно, что я не задумываясь подняла на него глаза.
— Как… — я не смогла произнести это вслух.
— Рак. Три года назад.
Я остановилась раньше, чем мелодия закончилась. Мне было так жаль его, но я не понимала, как это выразить. Как поддержать его? Да и можно ли?
Однако вдруг поймала себя на том, что впервые за долгие месяцы я наконец думала не о себе, не о своих проблемах, а о другом человеке. Мне важны были его чувства в этот миг.
— Мне очень жаль, Артем, — прошептала я сдавленно.
— Не надо. Мы успели сказать друг другу все важное. — Его рука чуть сильнее сжала мои пальцы напоследок. — В этом мне повезло больше, чем твоему бывшему.