Да, Михаил несдержан на язык, но даже в самые тяжёлые моменты наших ссор он никогда не позволял себе так со мной разговаривать, никогда не унижал меня, как её на видео.
Я уже не раз после увиденного гоняла в голове мысль: какая женщина и ради чего будет такое терпеть?
Ради любви? Так такие унижения уничтожат любую любовь к любому мужчине у девушки с нормальной психикой.
Ради денег? Вероятнее всего.
Семья Анны небогатая, как и её родители. Анна и её муж живут в съёмной квартире неподалёку от родительского дома. Знаю, что недавно она планировала взять ипотеку на однокомнатную квартиру.
Возможно, просто решила заработать, раздвинув ноги перед моим мужем?
Или, подбрасывая трусы под кровать, надеялась, что я узнаю о ней, устрою скандал, а она тут как тут под рукой и мы разведёмся?
А там, глядишь, и до кошелька недалёк путь.
Я обязательно спрошу её об этом, когда буду смотреть ей в глаза и показывать видео, где она запечатлена в самых интимных обстоятельствах унижения.
Но во всей этой истории кроме всего прочего, мне ещё предстоит выяснить, насколько в этом замешана моя подруга — её мать. От этого зависит, попадёт ли и она под жернова моей мести или останется целой и невредимой.
Слышу звонок в дверь. Легка на помине.
— Как ты?
Нина бросается ко мне, пытаясь обнять. Я отстраняюсь. Не хочу её объятий.
— Я понимаю, ты устала, — интерпретирует она мои действия по-своему. — Но тебе нужно держаться! А я буду рядом с тобой! — входит в дом без приглашения, видимо, уже считая его своим.
Ну, в общем-то, почему бы и нет? Неплохой расклад.
Она рассказывала, что у неё проблемы с мужем, уходить ей некуда.
Дочка раздвинет ноги, мамаша подтолкнёт меня с помощью знакомого адвоката к разводу, и дело в шляпе.
Потом Анютка даст пинка своему мужу, Нинка — своему, и они переедут в этот дом. А «молодой» зять обеспечит им безбедное существование.
План просто идеальный!
Правда, при моём характере, где я не позволяю себя обманывать, и при той ситуации, в которой оказался сейчас Курбатов, он невыполним. Но они об этом пока не знают.
Верно говорят в народе: лучшая подружка — это подушка. Я тогда сразу же не доверилась ей, и ни капли за эти дни не пожалела об этом.
— Да, очень сложная ночь… — обнимаю себя руками, словно хочу закрыться от неё на каком-то подсознательном уровне. — Пока что неизвестно, что будет с Михаилом.
— Там всё так плохо? — спрашивает участливо.
— Врачи сказали, что он пойдёт на поправку, но путь этот будет долгим и тяжёлым. Не знаю, как смогу всё это выдержать… — театрально вздыхаю.
— Крепись, дорогая, крепись, — садится рядом со мной, снова пытается обнять, но я опять отстраняюсь.
Она удивлённо смотрит на меня.
— Нин, я ещё не принимала душ после бессонной ночи, от меня, наверное, пахнет лекарствами.
— А! Ничего страшного! Это ерунда! Расскажи-ка мне лучше, что произошло? Я так и не поняла ничего. Он куда-то поехал?
Она смотрит на меня с настоящим интересом, словно на самом деле ничего не знает.
Противоречивые мысли снова закружили в моей голове.
Неужели даже Станиславский похвалил бы её игру и ни разу не сказал бы «Не верю!»?
Не могу я представить, что она ничего не знает о похождениях дочери.
— Он поехал в Москву в командировку. Не справился с управлением и вылетел в кювет. Там дерево. В итоге — переломы ног, точнее, таза, внутренние повреждения. Ему сделали операцию… — перечисляю ей.
— Придётся тебе с ним сидеть, значит, — рассуждает она вслух. — Уволишься с работы?
— Нет, я не могу. А как же наша фирма? — возражаю я, потому что в моей голове уже созрел чёткий план. — Если мы оба перестанем заниматься делами, всё развалится. Ты же знаешь, что никто из сотрудников не сможет так же эффективно управлять бизнесом, как мы.
— Да, ты права, — задумчиво кивает она, кусает губу и смотрит в одну точку. — Наверное, придётся уговорить Ладушку. Как думаешь, она пойдёт на компромисс, учитывая состояние отца?
Пожимаю плечами. Нет, это в мои планы не входит. У него должна быть другая сиделка.
— Честно говоря, не уверена. Между ними большой конфликт, и я не вправе её заставлять. Только если она сама решит. Да плюс она ведь только устроилась на новую работу, — добавляю с сомнением. — Будет сложно совмещать уход за Алисой и Егором, работу и заботу об отце. Лучше найми кого-то, кто Курбатову поможет восстановиться.
— Согласна, — кивает. Снова молчит. Думает. — Слушай! А может, попросишь Аню присмотреть за ним? Она же медсестра!
Глава 28
Браво! Именно этого предложения я и ждала от тебя, подружка.
— Аню? — выражаю сомнения. — Твою?
— Ну конечно, а чью же ещё? — восклицает она. — Кто, как не близкие, смогут лучше ухаживать за близкими? Мы ведь практически как семья!
«Это точно… по крайней мере, и твоя дочь, и я спали с одним и тем же мужчиной», — думаю про себя, и от этого осознания вся моя кожа покрывается мурашками.
— Ты замёрзла? — замечает мгновение состояние моей кожи. — У вас же вроде тепло.
Без спроса она направляется в нашу с Курбатовым спальню, хватает плед и возвращается, чтобы укрыть меня.
— Держись, Альбинка! Ох, тебе будет нелегко. И фирма на тебе, и Михаил болеет. Да, думаю, идея с Анечкой хорошая! Она же медик! Хотя у неё нет высшего образования, но медсестра она превосходная. Все её хвалят! Говорят, уколы ставит замечательно, совсем безболезненно!
Подруга, кажется, сама неожиданно воодушевляется своей (моей) идеей.
— Давай позвоним ей? — Нина бежит в холл к своей сумке и достаёт телефон.
Затаив дыхание, жду этого разговора.
Нина не проявляет никаких сомнений в своих действиях и не боится обсуждать всё это при мне.
Вновь в моей голове зарождаются сомнения: возможно, она действительно не знает о связи своей дочери с моим мужем?
Но разве человек способен так искусно притворяться?
Раздражающие гудки нарушают тишину, прежде чем её дочь наконец-то снимает трубку.
Произносить её имя сейчас невероятно сложно.
— Анечка, доченька, трубку не берёшь, — с лёгкой укоризной обращается Нина к дочери.
— Мама, прости, я спала, — сонный голос Ани.
Удивляюсь. Надо же, какая выдержка. Её мужик в больнице, прооперированный, а она спит, и всё у неё отлично.
Ну правильно, жене переживания и проблемы, любовнице удовольствия и наслаждение.
Только это не про нас с тобой, малышка. Именно ты скоро будешь убирать утки за своим любовником. Вот и покажешь всю силу своей великой любви.
Интересно, а знает ли эта девка, насколько сильно пострадал её хахаль?
Или она, попричитав просто сбежала, даже не дождавшись подробностей о состоянии Курбатова?
Сбежала, кстати, как крыса с тонущего корабля. А то, что корабль Курбатова тонет, это уже точно и несомненно.
— Извини, я не знала. Сегодня ты со смены? С дежурства?
— Нет, — голос девки становится растерянным, я чувствую это, но моя подруга, кажется, не замечает. — Я… уехала. Я не дома.
— Куда уехала? — удивление Нины не скрыть.
— У меня курсы повышения квалификации. Я же тебе, кажется, говорила! Или ты, как всегда, ничего не помнишь? — неожиданно повышает голос, отвечая матери довольно агрессивно.
— Ой, прости, наверное, я забыла, — извиняется Нина перед дочерью, хотя вроде бы ничем перед ней не провинилась. — А надолго?
— Неделю минимум, может, и две. Что-то случилось?
«Ну, естественно, тебе понадобится не меньше недели, чтобы синяки с рожи сошли. Не с ними же перед родными светиться…» — думаю про себя.
— Да, но не у нас. У наших друзей, у Альбины и Михаила Курбатовых случилось несчастье. Сегодня ночью Михаил попал в аварию, она была очень тяжёлой, его прооперировали, он в тяжёлом состоянии. Им нужна будет помощь!
Нина говорит с таким надрывом, с таким усердием, с такой волнительной трагедией, что я сама готова прослезиться.
— Мы подумали, и вот что придумали: Альбина хотела бы предложить тебе подработку его сиделкой.
На том конце провода молчание.
— Алло, Ань, ты здесь? — Нина смотрит на телефон, снова прижимает его к уху, пытаясь понять, прервалась ли связь или дочь просто молчит.
Наблюдаю за этой сценой, и мне хочется закричать: я всё знаю! Насколько я разочарована! Насколько зла!
Но молчу.
Я убеждена, что у меня сейчас нет другого выбора, кроме как держать свои эмоции при себе, пока не добьюсь желаемого результата.
— Да, мамочка, я здесь, — теперь девка отвечает своим нежным голоском. — Прямо всё так серьёзно? Ну, слава Богу, что он хотя бы выжил!
— Да-да, именно так. Я и Альбина тоже так говорим!
Нина кивает в мою сторону, продолжая утешать меня, нежно поглаживая мои руки.
— Смотри: ты же медик, медсестра. Работаешь сутки через трое. Вам нужны деньги, вам скоро брать ипотеку, и ты могла бы подзаработать. Ты Михаилу Семёновичу поможешь, присмотришь за ним после того, как его выпишут из больницы, и поможешь встать на ноги. Зачем отдавать деньги чужим, если могут свои помочь и одновременно заработать? Да, Альбина, всё так?
Киваю, соглашаюсь, очень довольна этой идеей.
— Альбина Альбертовна там? Рядом? — неожиданно спрашивает она. — И слышит наш разговор? Ты на громкой? И она прямо так согласна? — засыпает мать вопросами.
— А с чего ей быть несогласной? Конечно, она согласна. У неё нет времени заниматься Михаилом, много работы, она возьмёт на себя фирму. Конечно, ей нужна помощь. Лада не может тоже, но у твоей подруги тоже есть свои дела, дети, муж… Ну, в смысле, гражданский муж…
— Хорошо, — неожиданно быстро соглашается. Вот и славно.
— Альбина, — обращается ко мне Нина, — а тебе сказали, когда его выпишут?
— Нет, пока ничего не известно.
— Альбина узнает, как долго Михаил будет находиться в больнице, а потом сообщит тебе. Вы сможете договориться, если условия подойдут вам обеим. Без поиска каких-то посторонних сиделок, только на дни, когда ты будешь на работе. Да, Альбина?