Тяжело ей, бедной. Я теперь знаю все её секреты, и она совершенно точно пока не была к этому готова.
Вероятно, она думала, что Михаил сам мне всё расскажет и выставит за дверь, пригласив её в наш дом, но всё пошло иначе, и она растеряна. Растеряна настолько, что не знает, как себя вести. Именно поэтому её кидает из стороны в сторону.
И хочется согласиться на моё предложение, и колется!
— Плевать, одна так одна, — смотрю на неё с холодным спокойствием, отвечаю, пожимая плечами безразлично. — Одиночества не боюсь. Я в любом случае не внакладе от этих отношений. Ведь мне досталась его молодость, а тебе достанется его старость. Чувствуешь разницу?
Но она словно не слышит меня, находясь в каком-то своём мире сомнений и противоречий.
— Успокойся! — повышаю голос. — У тебя, кажется, истерика, милочка. Списываю на то, что это после аварии она у тебя просто запоздала, а теперь вылезла наружу. Но всё равно, не разговаривай со мной на «ты», не позволю. Я тебе не подружка и не ровесница! Это мой муж позволил тебе и к нему штаны залезть, и на «ты» перейти и допустить эти отношения. Но я не он.
Наступает тишина.
— Вы действительно так просто отдадите мне своего мужа? — спустя несколько минут тихо спрашивает меня. — И мешать не будете? И поможете мне убедить, что как я его люблю, его никто не полюбит?
— Ну, тут, вряд ли, — улыбаюсь. — Мешать не буду точно, но есть определённые условия. Примешь их, и тогда Михаил будет твоим.
Глава 32
— Какие условия?
Напрягается, нервно ходит по комнате и начинает грызть ногти.
Она, по моим ощущениям всё-таки по поведению больше, как подросток, а не как молодая жена. И уж тем более любовница Курбатова.
Мне казалось, что если уж у него будет любовница, то точно не такая.
Скорее, статусная, сексуальная, умеющая себя преподнести так, что все обзавидуются.
Но… на удивление, в любовницы он выбрал такую вот странную дамочку.
Хотя почему выбрал? Он же, как я поняла по записи, просто ублажал свои низменные, тайне желания, не более и не рассматривать её в какой-либо перспективе.
И уж точно не собирался представлять её когда-то обществу.
Да, ценящая себя женщина, пусть и любовница никогда бы не допустила к себе столь скотского отношения, как допустила она. Только сама Анна пока этого так и не поняла.
— Условия предельно ясны: ты не встаёшь у меня на пути, и я не мешаю тебе. Пока я не буду разводиться с Михаилом, а ты терпишь всё это без лишних вопросов, играя роль сиделки какое-то время.
— Но… — знаю, хочет возразить.
— Помни, Анна, это временно! — кивает, поняла. Отлично.
— Без проблем, согласна, если это приблизит меня к моей цели! Но я пока всё-таки не понимаю, зачем вам это нужно? Говорите как есть, мне тоже хочется знать! Мне Михаил, а вам?
— А мне деньги, — на этих словах вижу, как её лицо вытягивается в удивлении. — Сейчас они для меня важнее всего. Остальное меня совершенно не волнует.
— Как… как деньги… Вы хотите забрать себе прямо абсолютно все деньги⁈ — Её голос становится громче от недоумения, когда я озвучиваю свои намерения так открыто.
Она была так сосредоточена на Михаиле, что до этого признания не думала больше ни о чём.
А теперь мои слова словно гром среди ясного неба.
И куда-то пропала романтика, любовь, пена изо рта с доказательствами преданности даже инвалиду.
Всего лишь одно предложение: «А мне деньги», и её эмоции выдали реальность её целей в отношении Курбатова.
— А что тебя удивляет? Или ты думала тебе и мужик, и деньги? — Я делаю вид, будто удивлена. — Погоди, ты ведь сама только что рассказывала о том, насколько сильна твоя любовь… без условностей и условий. Или я что-то не так поняла?
— Нет, конечно, я не против, чтобы вы что-то себе взяли… — Ха! Она не против, чтобы я себе «что-то» взяла! — Но вы поймите, нам ведь тоже надо будет на что-то жить, пока Михаил не восстановится.
— Нет, мне не нужно всё. Куда мне столько, — это что-то видеть её физиономию сейчас! — Я хочу взять лишь только то, что мне положено по закону. Но и вам хватит с лихвой, — на слове «вам» акцентирую особенно. — Там миллионы. Сама понимаешь, компания серьёзная, деньги большие. Ты даже не заметишь, как исчезла часть из них. Слушай, как-то долго мы с тобой решаем простые вопросы, — демонстративно смотрю на время и хмурюсь. — У меня скоро ещё одна встреча, а ехать на другой конец города. Всё, я пошла. Не хочешь как хочешь.
Говорю безапелляционно и слегка агрессивно. Собираюсь уходить, стоя уже возле двери.
— Мне пора, — я уже практически за дверью, когда она окликает меня и почти затаскивает обратно в номер.
Хватает меня за руку, но я одёргиваю, не позволяя себя трогать.
— Подождите, Альбина Альбертовна, я согласна.
— Хорошо. Курбатов, как сказала, мне больше не нужен, но я не брошу его, пока он не восстановится. Считаю, что это мой долг перед ним за то, что в прошлом он поддерживал меня в трудный момент, когда болела моя мама. Я отпущу его, когда придёт время, и разведусь с ним. А как ты с ним дальше будешь… Это уже зависит от тебя.
— То есть мы будем действовать сообща? — она сомневается и всё ещё надеется, что я буду «сватать» её Курбатову. Ну не идиотка ли?
— Аня, я могу лишь рассказать о его предпочтениях. Не более. Дальше сама. Но сразу говорю, у него сложный характер. Хотя ты и так это уже знаешь? — жду, когда она начнёт кивать в знак согласия. Она кивает, подтверждая мои слова. — Ну вот!
— А он согласится на то, чтобы я за ним ухаживала, как вы думаете?
— Ну у нас с тобой как раз главный козырь в рукаве — ты медсестра, собираешься брать ипотеку, мы все об этом знаем, и тебе нужны деньги.
— Ну да.
— Кстати, а чего у него не попросила, раз тебе так нужны деньги?
— А мужу как бы объяснила, откуда они?
«Так бы и сказала ему: сплю со старпёром, он подкинул за хороший секс» — но вслух, естественно, этого не говорю.
— А, ну да. Ладно, мне пора. Мой номер ты знаешь. Все принципиальные моменты я тебе рассказала. Осталось только решить, когда ты появляешься. Приведи пока себя в порядок, смотреть страшно на твою физиономию.
Всё, несколько нужных акцентов на том, что она хочет услышать, и эта девка уже не сомневается в великолепии сделанного ей безумного предложения.
Я вижу, что она уже не хочет ни думать, ни рассуждать, ни включать логику.
Она хочет получить то, о чём мечтала «здесь и сейчас!».
Для неё, пусть и временно больного, но Курбатова, но в будущем обязательно богатого, брутального и любимого.
То, что я никогда бы не простила эту связь, и не позволила предателю так просто избежать наказания, она не желает анализировать.
И я этому снова очень рада, потому что мне это только на руку.
Выйдя от неё, я сразу же звоню Егору.
Мне сообщили, что в нашу компанию пришли с очередной проверкой, но мне в данный момент это только вредит.
Я знаю, что это «ответка» моего будущего зятя за его и Ладину разрушенную жизнь в прошлом, и не осуждаю его, но всё-таки я намерена просить его остановить разгон маховика под названием: месть Курбатову.
Егор был откровенен со мной и не стал скрывать, что мой муж ответит за всё, и в принципе, всё ожидаемо.
Но теперь, в свете всех тех событий, которые свалились на меня, я не потяну этой войны, в то время пока у меня своя идёт.
— Егор, здравствуй. Можем встретиться?
— Конечно. Через час я у вас, — даже не спрашивает, что мне надо.
Он просто делает и всё, чувствуя без слов, что для меня это важно.
А мог бы меня ненавидеть как Курбатова, ведь я тогда, семь лет назад не почувствовала, как мой муж уничтожал его жизнь и жизнь нашей дочери.
Но он не мстит мне просто по принципу, что я его жена, он, наоборот, мне помогает.
Я знаю, что он делает это ради моей дочери, но я всё равно ему безмерно благодарна.
— Альбина Альбертовна… я знаю про аварию. Если помощь вам, именно вам, — делает акцент на слове «вам», — нужна, я готов помочь. Ни ради Курбатова, ради Лады и вас.
— Спасибо. Но о помощи я как раз и хотела поговорить. Мне не помощь нужна в данный момент, а скорее, чтобы ты не вредил пока проверками. Если так можно выразиться…
— Я подъеду, и мы поговорим.
Глава 33
Через час Егор приехал ко мне, и я попыталась объяснить все те причины, по которым прошу его временно остановить поток жалоб на нашу компанию.
Он внимательно слушал, не перебивая, хотя я видела, что внутри у него всё кипело от возмущения.
Он был настроен до нашего разговора действовать решительно и быстро в своей мести, но сейчас я просила его проявить немного терпения.
Совершенно точно я не боюсь потерять компанию, потому ценность денег для меня никогда не была самым главным.
Но мне будет сложнее выполнять несколько дел одновременно: пытаться помочь мужу с реабилитацией, присматривать за дамой сердца Курбатова, выводить то, что по закону принадлежит мне, воевать с ревизорами и проверяющими, и многое другое.
— Я благодарна тебе за твою поддержку, особенно за помощь с тем частным сыщиком. Это действительно было важно и очень ускорило для меня решение многих вопросов. Но сейчас надо всё-таки притормозить.
Показываю ему запись встречи в ресторане Анны и Михаила, и на его лице отражается всё, что он думает об этом.
Негодование, агрессия, злость, — всё смешалось в одном взгляде.
— Чем я могу помочь вам, кроме того, что вы просите?
— Ничем. Только не мешать. Я верю, что справлюсь со всем сама, — убеждаю его твёрдо. — Прошу только: притормози коней, образно выражаясь, — смеюсь, и Егор подхватывает мой смех. — Чуть позже, когда он оклемается, сделаешь всё, что планировал, я не буду препятствовать. Если он виноват и у тебя есть неопровержимые тому доказательства, значит, пусть отвечает по всей строгости закона.
— Вы так легко относитесь теперь к нашей войне… А помните, как говорили, что, если даже весь мир будет против него, вы будете стоять за его спиной и подавать ему патроны?