Встаю, желая уйти прочь из этого кабинета. Становится душно и, кажется, словно не хватает воздуха теперь и мне. Только у него не хватает от вранья, а у меня от возмущения и боли.
Муж, понимая, что я собираюсь уйти, преграждает путь.
— Не путайся у меня пути, Курбатов. Я хочу уйти.
— Нет! Мы недоговорили.
— Мне всё ясно. Я даже без твоих ответов получила доказательство твоих измен. Одна нелепая случайность, вещь, оставленная тобой или твоими… девками, и ты пойман.
— Нет. Я же сказал, это не моё! Хорошо! — практически орёт, — я позвоню ему!
— Набирай! Сейчас! При мне.
Михаил в два шага доходит до своего рабочего места, берёт в руки телефон, и я замечаю, что его пальцы дрожат.
— Алло, Гриш, привет…
— На громкую связь поставь!
— Привет, привет, — весело отвечает друг, когда муж нехотя переключает на громкую.
— Гриш, привет, — подключаюсь к разговору. — Как дела? — обмен дежурными фразами.
Курбатов не сводит с меня глаз и ждёт, видимо, когда я задам его другу главный вопрос.
— Ну, Миш… — киваю на трубку… — чего ты молчишь? Я жду. Спрашивай…
Глава 8
— Гриш… — начинает нерешительно, сжимая с силой трубку телефона.
— М? — спокойный, расслабленный голос друга.
Курбатов смотрит на меня и словно сомневается, продолжать ли этот разговор.
Скрещиваю руки на груди и жду. Просто жду.
— Слушай, жена моя тебя застукала…
— Что сделала? — словно не понимает.
— Жена, говорю, моя тебя застукала в той, квартире, которая стоит у нас пустая. И от которой ты периодически просишь у меня ключи, — голос его становится стальным. — Она нашла вещь твоей б… — передумывает оскорблять пассию Лисовского, — женщины, и теперь хочет со мной развестись, утверждая, что это моё и я ей изменяю.
Опять повисает молчание.
— А что она нашла? — голос Григория полон, как, мне кажется, теперь, возмущения.
— Чёрные кружевные стринги! — говорит быстро мой муж другу, не дав мне даже опомниться.
— А… да… — между словами несколько секунд, — это моё, — выдавливает из себя Григорий. — Ну, конечно, то есть, не совсем моё… — сразу поправляет.
— Ну, я же говорил! — поворачивается ко мне. — Гришка, признавайся, раз начал! Давай, говори уже правду, половой гигант!
В итоге муж не выдерживает, он пытается разрядить обстановку шуткой, и его голос становится мягким.
— Друг, ты же понимаешь, что твой брак сейчас висит на волоске.
— Альбин… Да, это правда моя вещь. Только вот, честно говоря, не понимаю, как моя женщина забыла её там.
— Значит, твои женщины ходят без трусов? — продолжает муж закапывать своего друга, делая вид, что это всего лишь очередная шутка.
А мне уже очень хочется его заткнуть.
Противно всё это теперь слушать и представлять, что творится в нашем доме.
— Похоже, что да, — тихо отвечает Григорий. — Извини, Мих…
— Погоди, Гриш, но ты же собирался помириться с Ириной… — встреваю в их разговор не удержавшись.
— Да, хотел. Но теперь, думаю, она никогда меня не простит. Всё у нас после развода пошло наперекосяк и никак не выправится. Я к ней и так и эдак, только она теперь нос воротит.
— Конечно, не простит, если ты хочешь помириться, и в это же время продолжаешь развлекаться с другими женщинами на стороне, — вот зачем я лезу со своими моралями… — Гриша, как же так…
Лисовский вдруг вмиг разочаровал меня.
Лицемерие этого мужчины, которого я долгое время считала другом семьи, теперь кажется возмутительным и невыносимым.
— Убедилась⁈ — снова рычит на меня муж при друге. — Гриш, я тебе потом перезвоню. Прости за неожиданный звонок, и за то, что пришлось сдать тебя. Понимаю, так не делается, но и ты меня пойми… Жена моя настроена очень категорично. И я удивлён был даже, что она не поверила мне, а заставила звонить тебе.
В этот момент он смотрит на меня зло, с упрёком и оправдывается теперь перед другом.
— Бывайте, — недовольно бросает прощание мне и Михаилу Григорий.
— Вот какого чёрта ты решила нас с другом поссорить⁈ Не лезь ему в душу! Зачем ты ему морали начала читать? Его бабы — не твоё дело! — раздражённо отчитывает меня, едва сдерживая гнев. — Ты услышала что хотела? Развод и уход отменяются? — улыбается теперь ехидно.
Несколько минут мы сидим в молчании. Значит, это всё-таки стринги женщин Лисовского… Ну-ну.
Я редко плачу перед мужем, ведь он не любит моих слёз, но сейчас неожиданно накрывает, причём так, что я не могу себя сдержать в его присутствии.
Слёзы разочарования сами текут по моим щекам, несмотря на все попытки их удержать.
— Альбин, ну чего ты расклеилась, — голос его смягчается, звучит почти ласково.
Курбатов редко позволяет себе нежности и только если самому хочется.
— Ну я же тебе говорил, что это, — кивает в сторону чужого нижнего белья, — не моё! Разве я когда-нибудь за все годы брака давал тебе повод думать, что могу изменить?
— Пока нет.
Неожиданно в мгновение Михаил снова оказывается возле меня. Он берёт моё лицо в свои руки, поднимает и смотрит мне прямо в глаза.
Затем не отрывая взгляда, нежно касается губами одной слезинки на моей щеке, потом другой.
— Солёные должны быть, а твои сладкие, — шепчет в ухо.
Он крепко держит мой подбородок, чтобы я не смогла отвернуться, и целует. Страстно, прикусывая губу, облизывая укус языком.
— Миша, прекрати, — не хочу этих объятий.
— Почему? — не соглашается. — Знаешь, мне неожиданно понравилось, что ты приревновала. Это как-то даже… возбудило меня.
Улыбаясь, продолжает смаковать мои губы. Другой рукой он сжимает мою грудь и толкает бедром в мои, намекая на внезапно вспыхнувшую страсть.
— А меня нет, — прерываю его ласки и вижу, что он растерян.
— Тебе сложно угодить… Я не груб с тобой теперь, ласков, страстен, открыто показываю, что хочу тебя сейчас, а ты всё портишь.
— А мне ласка нужна не тогда, когда я тебя в изменах подозреваю, и ты оправдываешься, а просто так! Без повода!
— Всё-таки не веришь мне… — он догадывается, что да, не верю.
— Дай мне в себя прийти после всего этого, — киваю в сторону нижнего белья. — Надо успокоиться.
— Как хочешь. Тогда у тебя всё? — снова становится тем, кем обычно является: хмурым и слегка агрессивным. — Если да, тогда пока. Дел по горло.
— Да, всё. Я домой поеду. Голова очень разболелась.
Выжата как лимон, устала, кажется, на физическом уровне, словно я мешки тяжёлые сегодня на себе таскала.
В душ хочу и ещё немного подумать о том, что произошло. Неверие и недоверие всё равно точит меня.
Отпустить бы ситуацию после откровения Лисовского, а не получается.
Выхожу из кабинета и сразу обращаю внимание на нашу секретаршу.
Она сидит за своим столом, сосредоточенно уставившись в монитор, будто не замечая моего присутствия. Не знаю, специально или делает вид.
Её пальцы скользят по клавиатуре, а выражение лица вполне спокойное, несмотря на то, что недавно мой муж орал на неё.
Пытаюсь припомнить, сколько работает у нас эта девушка. Примерно около шести месяцев. Именно поэтому, может быть, я не успела заметить главное?
Муж устроил её сюда по просьбе какого-то знакомого, который уверял, что она настоящий профи в своём деле.
Какого именно знакомого, я теперь уже и не помню.
А теперь мне неожиданного стало любопытно: а в чём именно она так хороша и профи?
Перевожу взгляд на её руки. Да, действительно, на пальце блестит обручальное кольцо, а значит, она замужем.
Кажется, это должно служить сигналом о том, что девушка вряд ли станет любовницей моего мужа, но разве подобные вещи когда-нибудь останавливали кого-то от измен?
Подхожу к ней ближе, и она наконец-то поднимает на меня глаза.
— Что-то не так, Альбина Альбертовна? — вопрос, звучит спокойно, но я всё равно чувствую её волнение.
— Всё так, — девушка кивает мне, улыбается, но в её глазах, как мне показалось, читается страх.
Вести с ней диалог бессмысленно. Она всё равно, даже если требовать буду, правду не скажет. Именно поэтому ухожу, не прощаясь.
Глава 9
Выхожу из здания, даю волю слезам, теперь уже совершенно не скрываясь.
Всего пару брошенных фраз и сдал ты себя, Курбатов, с потрохами.
Противно было слушать и дружка, как тот выгораживал, и собственного мужа.
Сердце сжимается так, будто кто-то выкручивает его изнутри. Гнев сменяется отчаянием и кажется, что земля уходит из-под ног.
Останавливаюсь, прислоняюсь спиной к холодному камню стены здания и закрываю глаза. Больно…
Телефон снова начинает вибрировать в кармане. Назойливое жужжание словно раздражающий звук, который невозможно игнорировать.
«Нина». Подруга, которая всегда рядом.
Вытерев слёзы, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь взять себя в руки. Надо собраться, нельзя показывать свою слабость перед ней.
— Алло! Ну наконец-то! Где ты пропала?
— Я…
— Ну не я же! — не успеваю даже ответить. — Уехала к Ладе, и след простыл. А зная твоего мужа, я распереживалась вся.
— А зачем переживала? — пытаюсь улыбнуться сквозь слёзы, но выходит неважно. — Что могло случиться?
— Как это, зачем⁉ — подруга на эмоциях волнения отчитывает меня. — Мало ли! Ну что, как дела?
Она замолкает, ожидая моего ответа.
— Мы… мы немного поссорились, — говорю, стараясь говорить спокойно, но чувствую, как внутри всё кипит.
С Ниной мы познакомились пять лет назад и сразу же поладили, находясь словно на одной волне.
Она часто делилась со мной своими проблемами, рассказывала о том, как тяжело ей бывает с мужем, и постепенно наши отношения перешли в доверительные.
За это время как-то совершенно незаметно успели стать близкими подругами.
У меня есть дочь, которой я доверяю свои секреты, с которой могу поделиться всем, что происходит в моей жизни, кроме вопросов о её отце.