Англичанин начинал свою работу по советским гражданам или против них — уж и не знаю, как правильнее выразиться — в Боливии, и его первенцем-новобранцем как раз и стал Макаров… Постепенно помимо тенниса и шахмат нашли они и другие точки соприкосновения: женщины, совместная выпивка…
…Однажды Джон предложил Макарову выписать себе вещи по каталогу, чего сотрудники нашего посольства тогда не могли себе позволить. Потом от англичанина последовали разные мелкие презенты, деньгами Макарова ссужал, ну ты понимаешь, коготок увяз — всей птичке пропасть…
Что-то не заладилась работа у молодого дипломата, то ли оттого, что жена уехала в Союз лечиться, то ли требования посла повысились. Словом, в рюмку стал он регулярно заглядывать. Ну а собутыльник тут как тут.
Во время одной попойки Скарлет предложил ему сотрудничество со своей разведкой. Макаров, по его словам, спьяну согласился. Да еще и сумму вознаграждения сам себе назначил — двадцать пять тысяч долларов за свои будущие шпионские услуги. Оцени, Олег Юрьевич, уровень притязаний «совка», впервые попавшего за границу! Сравни: Геннадий Сметанин, полковник ГРУ, что работал в 1983–1985 гг. в Лиссабоне, тот за свои услуги запросил миллион долларов, за что и получил в ЦРУ кличку Мистер «Миллион». А этот Макаров… Действительно, мельчает мир — мельчают идиоты…
Но Скарлет согласился, хотя и понимал, что имеет дело с ничтожеством, для которого даже двадцать пять тысяч долларов — огромные деньги.
— Неужели америкозы дали Сметанину миллион?
— Миллиона не дали, но вручили достаточно. За два года торговли секретами Сметанин выручил 360 тысяч долларов…
— И где он сейчас?
— Там, где деньги не нужны, — Козлов пальцем указал на потолок. — Расстреляли…
— А на что надеется Макаров? Что наказание будет соразмерно полученной им мизерной сумме?
— Трудно сказать, Олег Юрьевич, на что он рассчитывает, но еще труднее прогнозировать отношение к нему предержащей власти… На Руси гуманность по отношению к провинившимся всякий раз с приходом к власти новых людей претерпевала неожиданные метаморфозы.
Случалось, разоблаченных предателей приговаривали к расстрелу за преступления, которые по своему характеру и последствиям вовсе не требовали лишения жизни.
Сейчас другая крайность: Ельцин успел помиловать нескольких «кротов» из наших спецслужб, работавших на американцев. Они отбыли часть назначенного военным трибуналом наказания, и представь, им дали возможность уехать за океан. За что, скажи, такая милость?! В общем, у нас как всегда: человек либо параша, либо икона…
Англичане в случае с Макаровым поступили в лучших традициях разведки Генерального штаба царской армии: «стреляй по воробьям — попадешь и в сокола!». И правильно сделали! Нам будет наука, хотя кто у нас учится на ошибках? Ладно бы на чужих, как это делают умные люди, — из своих, к сожалению, не можем извлечь надлежащих уроков!
Казаченко, поняв, что шеф вот-вот пустится в философские рассуждения, поспешил переключить его внимание:
— На какую меру наказания может рассчитывать Макаров, Леонид Иосифович?
— Суд решит, а вообще, всякое может случиться. Лучше послушай, как он себя оправдывает…
Козлов включил магнитофон. Спокойный с хрипотцой голос неторопливо вещал: «Ни англичане, ни впоследствии американцы не ставили передо мной условия, что я обязан отвечать на все вопросы и делать то, что они мне укажут. Никогда, никогда этого не было… Сообщил я американцам только то, что сам посчитал нужным… Делал это дозировано… Мой шпионаж был очень близок к тому, что испокон веков делают все дипломаты мира. На что-то намекают, что-то раскрывают, что-то выведывают…»
— Вот так, все дипломаты, мол, это делают. Кто-то больше, кто-то меньше… Я ему на это задал вопрос: «А кто еще из ваших российских коллег двадцать пять тысяч долларов за светские беседы с иностранцами успел получить?» Он тут же замолчал! Да и что он на это может ответить?
— А как он от Скарлета к американцам попал?
— Англичанин объяснил Макарову, что такие крупные деньги — 25 тысяч долларов — имеют только американцы, ну, ты ж понимаешь! Уловка известная.
Во-первых, таким способом вербовщик подчеркивает, что запрошенная сумма несоизмерима с условиями предстоящего задания, то есть с лихвой покроет возможные моральные и физические издержки агента. Кроме того, подчеркнуть величину вознаграждения — значит возвысить новобранца в собственных глазах: «Надо же, какой куш отвалили, значит, ценят меня!»
Во-вторых, немногие даже среди дипломатов смогут отличить СИС от МИ-5 и так далее, зато ЦРУ знают все…
В общем, Макаров и Скарлет ударили по рукам, а потом для дипломата, по его словам, начался период кошмара…
— И много Макаров успел натаскать американцам?
— Следствие установит, — рассмеялся Козлов, — а если серьезно, то в Боливии он передал американцам одиннадцать фотопленок, получив за них девятнадцать тысяч долларов. Степень важности переснятых документов сейчас будут определять…
— А как он объясняет сегодняшний свой приход к нам, вернее, то, что его явка с повинной задержалась на пятнадцать лет?
— Объясняет не он — я. Его спрашивать покарано, потому что в этом вопросе он услышит упрек и может замкнуться в себе, а нам нужен поток сознания… Сейчас он должен видеть в нас людей сопереживающих, искренне желающих ему помочь. У нас еще будет время прочесть ему мораль, так что, Казаченко, не торопи события…
Полагаю, нервишки у парня сдали, возраст-то уже не тот. То, что пятнадцать лет назад ему по молодости казалось романтичным приключением, игрой в шпионы, обернулось сермяжными буднями… Наверно, думал: «Ну, пошпионю чуть-чуть, «срублю» деньжат чуток и уйду по-английски. А там, смотришь, забудут обо мне и англичане, и американцы. И все рассосется само собой».
Знать бы ему, что в разведке, как и в контрразведке, ничто не рассасывается само собой! Думаю, что послание «Дуба» — последняя капля, переполнившая чашу страхов Макарова. Ему дали понять, что пора бы начать отрабатывать полученные деньги и что вопрос о его увольнении с должности тайного агента находится не в его компетенции. Не может он сам решить, продолжать сотрудничество или нет: решение принимают работодатели, суть — хозяева! Испугался дипломат их коварства: не сумеют заставить работать — подставят. Мы для него сейчас выступаем в роли службы спасения… Ну, да оставим это, а то я уж тебе начал мораль читать…
Перед отъездом в Союз американцы прикрепили к Макарову репетитора по шифровке, который обучил его самостоятельно выходить на связь. Но, видно, ускоренный курс молодого бойца невидимого фронта впрок не пошел. Уже в Союзе Макаров принял шифрограмму из ЦРУ, а вот на связь выйти не смог. В общем, следующие восемь лет Макарова никто не беспокоил. Поэтому в 1986 г. по прибытии в Барселону на должность первого секретаря консульского отдела он уже поверил в то, что американцы о нем забыли. И вдруг в баре к нему подсаживается человек и передает привет от последнего оператора. И новое задание: Макаров должен по списку, составленному американцами, вычислять, кто из сотрудников нашей дипломатической миссии в Испании «чистый» дипломат, а кто работает под «корягой». На этих агент составил подробное досье…
Через год у Макарова сдали нервы, и он досрочно по болезни убыл в Союз… Перед отъездом американцы вручили ему дополнительное снаряжение и еще несколько тысяч на мелкие расходы…
Три месяца назад они в радиограмме выразили беспокойство состоянием его здоровья и порекомендовали обратиться за консультацией и медицинской помощью к еще одному своему агенту, академику Н., известному в Москве специалисту в области психоневрологии. Это было сделано американцами с двоякой целью: чтобы, во-первых, напомнить «Касабланке» — рабочий псевдоним Макарова, — что свою судьбу агенты сами не решают — за них это делают их кураторы из ЦРУ. А во-вторых, чтобы показать нерадивому агенту, сколь велики возможности его заокеанских хозяев…
Ну, а теперь вот «Дуб» ему весточку по почте переслал… Свидание назначил на послезавтра в Шереметьево.
Пока Макарова убедить в целесообразности выхода на явку не удалось, ну да время еще есть… Думаю, сегодня-завтра уговорим…
Суд над Виктором Макаровым состоялся в апреле 1992 г. Высочайшим повелением президента Ельцина он был помилован и продолжил работу в Консульском управлении МИД России.
В своем заключительном слове на закрытом процессе Макаров клятвенно пообещал «никогда более не играть с незнакомцами ни в теннис, ни в шахматы».
Часть втораяРОССИЙСКАЯ НАУЧНАЯ ЭЛИТА РАСПРОДАЕТ ГОССЕКРЕТЫ
Глава перваяШПИОН ПО ПРОТЕКЦИИ
Казус с Владимиром Поташевым, доктором наук, старшим сотрудником отдела военно-политических проблем Института США и Канады Академии наук СССР уникален хотя бы потому, что он предложил себя в качестве шпиона не кому-нибудь, а самому министру обороны США Гарольду Брауну…
В 1976 г. во время визита Брауна в Москву, тогда еще в качестве главнокомандующего ВВС США, Поташев работал его переводчиком. Он настолько понравился американцу, что тот через некоторое время прислал толмачу приглашение посетить Соединенные Штаты.
В 1981 г. Институт направил Поташева в долгосрочную командировку в Вашингтон на переговоры по ограничению стратегических вооружений. Браун — к тому времени уже министр обороны США — встретил старого знакомого радушно, но, сославшись на занятость, поручил своему адъютанту заняться русским. Каково же было удивление министра, когда Поташев, нарушив все нормы протокола, взял Брауна за локоть и прошептал ему на ухо: «Господин министр, я прошу вас устроить мне частную встречу с офицером ЦРУ!»
Оторопевший от такого беспардонного предложения министр, несмотря на провокационность просьбы, ответил согласием.