Да. Всё правильно. Именно детей. Я хочу, чтобы Фелиция родила мне больше, чем одного наследника.
Фели хитро взглянула на меня и обвила руками мою шею. Нежно потёрлась об неё щекой и жарко прошептала:
— Если господину дракону так хочется ещё наследников, то и ему придётся постараться.
Меня окатило жаром, устремившимся в самый низ живота; я потянулся, чтобы прижать её к себе, но, рассмеявшись журчащим смехом, Фелиция выскользнула из моих объятий и принялась кружиться по просторному холлу, что-то напевая. Я зачарованно наблюдал за ней, за тем, как развеваются и горят в закатном свете рыжие локоны, как мерцает невесомое платье цвета неба, и как легко порхают над полом стройные ножки в изящных туфельках.
Тем временем ко мне подошёл дворецкий Тибор.
— Комната для вас и госпожи Батори готова, — поклонившись, сухо объявил он.
— Чудесно, — кивнул я, — вели слугам сервировать ужин.
— Милый! — плавно завершив последний пируэт, Фели подлетела ко мне, — ужин подождёт, я совершенно не голодна. Я хотела бы сначала осмотреть твой замок.
Я усмехнулся и приобнял её за плечи. Сердце замерло, когда ладонь ощутила тепло её кожи сквозь тонкий шёлк.
— Как пожелаешь, дорогая, — выдохнул я. Фели лукаво посмотрела на меня снизу вверх и проворковала:
— Особенно меня интересует одно конкретное место.
И, кокетливо хлопнув ресницами, добавила:
— Но это не спальня.
Глава 16
— Что вы хотите сказать? — потрясённо переспросила я его, — то есть, Рена приворожили?
— И не только, — терпеливо повторил Иштван. Он сел поудобнее на стуле, окинул красноречивым взглядом огромную лужу на полу, оставшуюся от моих экспериментов.
— Ой! — подскочила я, — Сейчас уберу!
— Успокойтесь, — вздохнул Арделиан, — я вас не для того сюда перенёс, чтобы вы мне прислуживали. Готов биться об заклад, вы этого уже наелись, и до замужества, и после.
Он вытянул руку над полом и начертал руну огня, сопроводив её символом ослабления. Воздух в помещении стал горячим и сухим. Половые доски тут же с готовностью зашипели, исторгнув клубы пара. Лужа исчезла моментально; ту же самую процедуру Иштван проделал с моим платьем и своей одеждой.
Я наблюдала за этим процессом, как зачарованная, и не сразу осознала смысл его последней фразы. Когда же до меня дошло, не на шутку возмутилась:
— Когда я вышла замуж за Рена, у нас были слуги!
— Судя по вашим рассказам, ваша замужняя жизнь была настолько не сахарной, что у меня сложилось впечатление, будто прикажи ваш ненаглядный Рейнольд — и вы вновь с охотой вернётесь к чёрной работе по дому, — невозмутимо парировал Иштван. Чуть поморщившись — видимо, даже подлеченная рана давала о себе знать — он положил руки на стол и устремил на меня испытующий взгляд, — вы же его боялись до колик!
Я открыла рот, набрала воздуха, чтобы достойно ответить, и не смогла. Иштван попал в точку: Рена я действительно боялась. Но…
— Но это было не всегда, — тихо сказала я, опустив голову, — раньше Рен был добрым, нежным и заботливым. Он любил меня, безумно красиво ухаживал, а после свадьбы чуть ли не на руках носил. Думаю, так драконы поступают со всеми истинными…
От воспоминаний из прошлой жизни повеяло таким теплом, что к горлу подступил комок, а к глазам — слезы. Я поспешно стёрла их, чтобы не раскисать на глазах Арделиана, и сглотнула.
— Мне об этом ничего не известно, — вдруг услышала я его безжизненный голос. Удивлённо подняла глаза: Иштван сидел напротив, с отсутствующим видом глядя в пустоту. Его глаза были пустыми, как озёра, затянутые льдом.
Видимо, почувствовав мой взгляд, он моргнул и с явной неохотой пояснил:
— Вероника не была моей истинной. Но это не мешало нам любить друг друга — самозабвенно и горячо. Она была моей единственной, той, с которой я был готов пройти всю жизнь до самого конца. Вся эта чушь про истинных — полный бред, если так подумать, — его глаза вдруг сверкнули, и я почувствовала, что Иштван заговорил на очень важную для себя тему, — пример вашего мужа показывает, что истинность — не залог верности. Рядом с Вероникой я просто не замечал других женщин, для меня существовала только она! Как видите, истинным тоже изменяют, и вполне легко, если перед носом появляется соблазнительная девица, которая оказывается совсем не против…
— Вы же сами сказали, что Рена приворожили! — не выдержав, перебила я его и осеклась, кляня себя за несдержанность. Щёки полыхали от негодования, — он совсем не такой!
— А откуда вам это известно? — выгнул бровь чернокнижник. Я смешалась и замолчала, уставившись на столешницу. В голове билась куча возражений, но ни одно не казалось убедительным.
Разговор зашёл в тупик. Повисла тяжёлое молчание. Мы оба смотрели в сторону, избегая взглядов друг на друга.
Тишину первым нарушил Иштван.
— Ладно, — шумно вздохнул он, — зря я затеял эту беседу. Простите мою несдержанность, Ариадна. Вернёмся к нашей теме.
Я холодно кивнула, показывая, что принимаю его извинения. Негодование всё ещё клокотало внутри. Как он может судить так о нас с Рейнольдом за глаза? Он же совсем ничего о нас не знает!
— Итак, наша битва, — Арделиан прикрыл глаза, явно погрузившись в воспоминания, — знаете, я могу отличить соперника с ясной головой от соперника с замутнённым сознанием. Могу сказать почти с полной уверенностью, что у Рейнольда сознание было не просто замутнено: оно практически полностью погрузилось во мрак.
Я затаила дыхание. То, что говорил Иштван, звучало слишком нереально, но отчего-то ужасно хотелось ему верить.
— Как вы это поняли? — сами собой пробормотали мои пересохшие губы.
— По нескольким признакам, — с готовностью откликнулся Иштван. Он вытянул руку и принялся отстукивать пальцем, перечисляя каждый.
— Первый. Глаза. Обычно у драконов зрачок вертикальный, узкий, а сам глаз либо жёлтого, либо, как в моём случае, зелёного цвета. У дракона Рейнольда…
— Алого, — невольно подсказала я. Арделиан кивнул:
— Алого. У него зрачка я не заметил.
Я попыталась представить глаз без зрачка. Вышло жутковато, и я вздрогнула.
— Второй. Гребень и манера полёта. Гребень должен мерцать в темноте, но у Алого он тусклый. Летает он тоже странно, все движения какие-то рваные, словно через силу. И наконец…
Иштван выдохнул. Было видно, что перечисление даётся ему всё с большим трудом.
— Это всё были косвенные признаки, а теперь я подошёл к самому главному. Аура.
— Что? — переспросила я, подумав, что ослышалась.
— Драконы могут видеть и считывать ауру друг друга. Не все, но могут. Как я, например. Нужен особый навык и повышенный уровень владения драконьей магией.
Иштван слабо усмехнулся — совсем невесело, будто вспомнил что-то.
— В нормальном состоянии аура, как правило, золотистая или серебристая. Когда же дракона пытаются опутать заклятиями, относящимися к тёмной магии, на ауре у него появляются чёрные пятна. Иногда они больше, иногда — меньше, по их величине можно определить силу того, кто эти заклятия накладывает. Но аура Алого была сплошь чёрной. Более того…
Иштван нахмурился и быстро начертил круг в воздухе, словно отгоняя что-то.
— В какой-то момент мне показалось, будто на спине у него кто-то был.
Я ахнула и прижала ладони ко рту:
— Кто?
Чернокнижник покачал головой:
— Думаете, у меня было время, чтобы подробно разглядеть? Может, следовало попросить Рейнольда остановиться и ощупать его?
— Извините, — пролепетала я, устыдившись тому, что ляпнула глупость. Иштван секунду разглядывал меня, а затем заговорил вновь:
— Поверьте, в драконоформе по силе я ничуть не уступаю Алому, возможно, кое в чём даже превосхожу его. Но в этот раз он словно обезумел и атаковал с удесятерённой ненавистью. Словно кто-то направлял его и подпитывал его силой со стороны. Похоже это на приворот?
— Нет, — пролепетала я, застигнутая врасплох вопросом.
— Нет! — с горькой иронией повторил Арделиан, — и это приводит нас к двум интересным выводам.
Я уставилась на него, чувствуя, как от жуткого предчувствия сами собой расширяются глаза.
— Кто-то намеренно пытался убить меня при помощи вашего мужа, Алого — называйте, как хотите.
Иштван сжал ладонь в кулак и с силой ударил им по столу. Я охнула и вжалась в стул от неожиданности.
— Когда меня обвиняли в использовании запретной магии, — подытожил Арделиан, и его губы искривились в жёсткой ухмылке, — они смотрели не в ту сторону. В Баллашьярде есть те, кто и по сей день использует её на полную катушку.
Глава 17
Фраза Иштвана прозвучала так дико, что я проглотила оставшиеся вопросы и уставилась на свои пальцы. Они дрожали.
— Кто тогда может использовать запретную магию в Баллашьярде? — тихо спросила я. Арделиан покачал головой:
— Имени не назову, всё, что сейчас могу сказать — это то, что явно очень сильный и искусный маг. Но мы с вами можем проверить мою догадку прямо сейчас.
— Как? — вскинула я на него глаза. Вместо ответа Иштван подтолкнул драконью чешуйку в середину стола и придержал её пальцем:
— Вот эта штука нам сейчас и поможет. Не шевелитесь и смотрите внимательно.
Я послушно уставилась на чешуйку. С виду она не представляла из себя ничего особенного: небольшая золотистая пластина в алых разводах. Но, чем больше я смотрела на неё, тем больше мне мерещилость что-то зловещее в их хитросплетениях.
— Даже с помощью неё можно многое выяснить, — сказал Арделиан, — постарайтесь посидеть тихо некоторое время.
Я замерла, гадая, что он задумал. Раньше мне доводилось слышать о том, как маги в Баллашьярде находили пропавших людей — например, в зимней буре — при помощи клочка одежды или пряди волос, но чтобы похожим образом можно было обнаружить следы магии — о таком я слышала впервые.
Иштван сложил ладонь перевёрнутой кверху дном лодочкой и накрыл ей чешуйку. Она поместилась не вся, оставив снаружи крохотный золотистый кусочек.