Другую руку чернокнижник занёс сверху и начертил в воздухе пару неизвестных мне рун. Какое-то время они повисели над его ладонью и плавно опустились на неё, словно впитавшись в кожу. Под ладонью разлилось жёлтое сияние, которое быстро померкло, став сначала тусклым, а потом и вовсе посерев.
В помещении стало холодно, по коже прошмыгнули мурашки. Бо носа долетел странный запах, словно на раскалённый камень капнули жирным бульоном.
Иштван плавно поднял руку, которой накрывал чешуйку. Следом, словно прилепившись к ладони, за ней потянулись густо-серые нити, сотканные из вязкого — даже на вид — тумана. От одного взгляда на них меня охватило омерзение, будто я смотрела на мерзкую слизь. Опустила глаза на стол и ощущение гадливости усилилось.
Чешуйка была скрыта под сгустком такого же тумана. Его форма идеально повторяли очертания самой чешуйки.
— Не трогайте ничего, — сумрачно бросил Иштван, проследив за моим взглядом.
— Ни за что не дотронусь до… этого, — я изо всех сил пыталась отвести глаза, но они упорно возвращались к отвратительному сгустку, — что это за гадость?
Иштван сжал кулак, разом оборвав нити, накрыл его второй ладонью. Прошептал что-то, и из-за его пальцев пробился свет, будто в кулаке он держал огромного светлячка. Он с явным усилием прижал обе ладони к столешнице и забормотал что-то, не отрывая их. Его руки мелко задрожали, словно он удерживал что-то, но потом расслабились, и чернокнижник отнял их от стола. Столешница осталась чистой.
— Формула обнаружения, — коротко пояснил он, — а то, что вы видели сейчас — след от использования запретной магии. Как видите, я был прав. Похоже, что чешуя Алого пропитана ей, и от этого он может вести себя неадекватно.
— Мерзость, — не удержавшись, поморщилась я, пожалев, что в этом доме у Иштвана не нашлось хотя бы рукомойника. Очень захотелось вымыть руки.
— Согласен, — кивнул он, — вы знаете, откуда вообще взялась запретная магия и почему она, собственно, запретная?
Я напрягла память. Вроде, на истории магии в Академии нам что-то такое рассказывали.
— Вроде, ей пользовались Первые люди для каких-то экспериментов, — неуверенно произнесла я, — но могу ошибаться.
— Не ошибаетесь, — покачал головой Арделиан, — не сохранилось никаких свидетельств о тех экспериментах, но, судя по руинам древних городов, они были чудовищны. При помощи одного только заклинания на языке Первых, с использованием запретной формулы, можно было полностью уничтожить город. Или деревню.
Деревню. В голове, как молния, сверкнула одна мысль. Я в ужасе уставилась на него, потрясённая собственной догадкой.
— Да, — кивнул Иштван, — ту деревню, что располагалась недалеко от моего поместья, действительно уничтожили при помощи запретной магии Первых. Это государственное обвинение установило верно.
— Кто? — вырвалось у меня, и я едва не хлопнула себя по лбу. Что за глупый вопрос! Иштван пожал плечами и сухо сказал:
— Я очень хочу это узнать.
— Вы поразительно много знаете о запретной магии, — вдруг осенило меня. Арделиан вздохнул:
— Конечно. Я изучал её в составе группы других изыскателей. Вот такая вот ирония.
— То есть, в облике дракона Рен полностью покрыт этой… этой штукой? — задала я следующий вопрос, обходя стол по широкой дуге. Казалось, что отвратительный сгусток живёт собственной жизнью и способен двигаться. А если он сейчас кинется на меня?
— Да, — коротко ответил Иштван. Он выпрямился и, обхватив себя руками, задумчиво уставился на сгусток.
Я передёрнула плечами:
— Значит, надо сказать ему об этом и снять её как можно быстрее!
— Скажите, — усмехнулся Иштван, — а я посмотрю, как он вас послушает и вам поверит. Боюсь, он сейчас в таком состоянии, что не способен адекватно воспринимать реальность.
Я прикусила согнутый палец и заметалась по комнате. Хотелось выскочить на улицу и бежать, бежать со всех ног к Рену, чтобы показать ему эту серую дрянь и немедленно очистить его! Я была даже готова собственноручно собрать с него эту пакость, если это поможет привести его в чувство.
— Я не могу ничего сделать! — в отчаянии произнесла я, безжизненно уронив руки. От осознания этого захотелось разреветься, — даже не знаю, куда идти…
— Ложитесь на стол, Ариадна, — неожиданно резко велел Иштван. Я вздрогнула и остановилась. В шоке посмотрела на него:
— Простите, что?
— Мне нужно осмотреть вас. Судя по тому, что вы мне рассказали, запретной магией могли воздействовать и на вас.
От мысли о том, что и на мне может оказаться эта липкая дрянь, спину ошпарил холод.
— Вы уверены в этом? — пролепетала я, стискивая края воротника. Арделиан хмуро уставился на меня и отрывисто повторил:
— Ложитесь! Не бойтесь, я не сделаю с вами ничего страшного и не причиню вам боли.
Обмирая от страха, я кое-как улеглась на жёсткую поверхность столешницы. Подёргала себя за пуговицу на груди и на всякий случай уточнила, отчаянно надеясь услышать «нет»:
— Платье… снимать?
— Просто лежите спокойно, — вздохнул Иштван. Он занёс прижатые ребрами друг к другу ладони надо мной и начал медленно водить ими сверху вниз, от моей макушки до пальцев ног, прикрыв глаза. Я послушно лежала, вытянувшись в струнку, прислушиваясь к паническому грохоту сердца.
От ладоней Арделиана исходило мягкое уютное тепло. Оно слегка покалывало кожу, но убаюкивало и грело. Сама не заметив, как, я расслабилась и начала уплывать в дрёму.
— Нельзя спать! — раздался в ушах отчаянный детский крик. Я вздрогнула и резко распахнула глаза.
Надо мной плавало личико маленького мальчика, которого я видела раньше. Он сурово смотрел на меня, нахмурив бровки. Всхлипнув, я протянула к нему руки, но ощутила только пустоту.
— Нет! — в отчаянии выкрикнула я, шаря руками в воздухе. Видение испарилось, а меня пронзила острая боль в животе, словно туда с размаху вогнали раскалённый нож.
На лоб легла горячая жёсткая ладонь, и Иштван силой заставил меня лечь обратно.
— Помнится, Ариадна, вы говорили, что у вас был выкидыш, — размеренно произнёс он, как-то странно глядя на меня. Я неуверенно кивнула, не понимая, куда он клонит.
— У меня для вас есть новость, — с налётом торжественности объявил Арделиан, — есть большая вероятность, что ваш ребёнок жив.
Глава 18
— Мой… ребёнок… жив? — слова выговаривались с ужасным трудом. То, что сказал Иштван, прозвучало слишком невероятно, чтобы быть правдой. Но так хотелось уцепиться за них, как за зыбкую надежду, промелькнувшую, как слабый лучик света в кромешной тьме, что обступила меня!
Арделиан мягко положил ладонь мне на плечо.
— Понимаю, Ариадна, в это очень сложно поверить, — в ответ я только хрипло вздохнула и села на столе, закрыв лицо руками, — но я почувствовал его.
— Где? — отрывисто спросила я, не отнимая рук от лица. Сердце колотилось, как безумное, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, — где бы он ни был, я отправлюсь за ним прямо сейчас!
Вместо прямого ответа Иштван сложил руки на груди и задумчиво постучал пальцем по губам.
— На ребёнке было использовано заклинание перемещения, — негромко и размеренно сказал он, словно проговаривая чей-то план, — причём, его подкрепили запретной магией для заметания следов, что позволило — уж простите за подробности — изъять у вас дитя и переместить его. То, что ваш лекарь и его помощники приняли за выкидыш, на деле было последствием использования этого заклинания. Ваше тело так отреагировало на столь грубое вмешательство. Помнится, я назвал его идиотом, но странно было бы требовать от него осведомленности в запретной магии. Таких, кто разбирается в этом, в Баллашьярде единицы.
Я вцепилась руками в волосы и подтянула колени к себе. Уткнулась в них лицом.
— Куда его переместили? — глухо спросила. Меня сейчас мало интересовали подробности. Важнее всего было лишь то, что мой малыш, мой Матей жив, а со всем остальным можно будет разобраться потом.
— Его забрала женщина, — уклончиво ответил Иштван, и мне захотелось взвыть от этой неопределённости, — я увидел только её смутную фигуру и почувствовал ауру. Всё, что могу сказать — она сама довольно-таки сильная ведьма.
— Фелиция, — процедила я, подняв голову. При мысли о том, что рыжая тварь забрала у меня не только мужа, но и ребёнка, сердце ушло куда-то вниз, глубоко под рёбра, а из самых глубин души поднялась такая ненависть, что поразила меня саму.
Алдериан ещё что-то говорил, но я прижала палец к губам, попросив его помолчать немного. Он выполнил мою просьбу.
— Как это вообще возможно? — еле проговорила я, бессмысленно разглядывая свои ладони. Произошедшее казалось мне непрерывным ночным кошмаром и просто не хотело облекаться в слова, — разве можно отобрать ребёнка вот так вот и передать другой женщине? Чтобы она… вынашивала его?
Последние слова я произнесла практически беззвучно. Иштван нахмурился и серьёзно ответил:
— Когда колдун начинает обращаться к запретной магии, ему открываются такие возможности, о которых он до этого даже мечтать не смел.
— С моим сыном всё в порядке? — продолжила я атаковать его вопросами, жадно ловя каждое слово. Если раньше мне казалось, будто из моей жизни исчез смысл, то теперь он вернулся в неё — стремитеьно и резко, отшвырнув всё остальное на задний план.
Сын. Я должна вернуть себе мужа и сына.
— Насколько я могу судить, да, — кивнул Иштван, — но мне удалось уловить остаточные следы от использования на нём запретной магии. Что с ним делали, сказать не могу, но надеюсь, ничего страшного. Было там ещё что-то, смутившее меня, но полностью исследовать состояние вашего сына не получилось: мне помешали. Кажется, что та… женщина что-то почувствовала и усилила защиту.
При упоминании «той женщины» меня тут же бросило в жар, и я стиснула кулаки.
— Пожалуйста, помогите мне вернуть сына! — взмолилась я, — я знаю, что сама не справлюсь, а вы всё-таки дракон.