Перебрав в уме все этапы активации заклятия, я невольно поразился тому, что размышляю о них на редкость хладнокровно. А ведь мне предстояло здорово рискнуть своей жизнью. И всё ради Ри?
Готов ли я на это?
Я стиснул зубы и поднял повыше нож.
Перед глазами встало её нежное личико, обрамлённое тёмными волосами. Сердце впервые за долгое время ёкнуло. Мне вдруг до одури захотелось обнять её, зарыться лицом в её волосы, почувствовать вкус её нежных губ. Вдохнуть её запах.
Сердце ёкнуло повторно и бешено застучало от всех этих мыслей.
Вдруг лицо Ри отплыло чуть в сторону, отдалилось, и Ри предстала перед моим внутренним взглядом в полный рост. Теперь я увидел, что на руках она держала маленького мальчика с тёмно-алыми вихрами на головке. Мальчик не улыбался и не ёрзал, а сидел на руках Ри на редкость тихо, доверчиво обвив ручонкой её шею. Его огромные ярко-синие глаза не по-детски серьёзно смотрели на меня.
“Отец”, — вихрем пронеслось в голове одно-единственное слово, и я резко очнулся, словно получив пощёчину.
Прочь пустые сомнения. Прочь колебания, достойные только трусов. Пришла пора действовать. На кон поставлено слишком многое.
— Готов, Альварес? — услышал я голос чернокнижника. Стиснул зубы. Надеюсь, он не воспользуется критическим моментом и не добьёт меня вместо того, чтобы помочь.
— Надеюсь, ты сумеешь быстро залечить рану, — криво усмехнулся я и, взмахнув ножом, нанёс удар.
Глава 35
Рейнольд
Под рёбрами, в самом центре, вспыхнуло яркое солнце боли. Свет в глазах померк, и меня затянуло в чернильно-густую тьму, наполненную бессвязными шёпотами и мелькающими вокруг белёсыми тенями.
Попытался вздохнуть. Ничего не получилось. Спираль боли раскручивалась, словно пытаясь затянуть в себя всё моё тело полностью. Ощущение пространства исчезло, и я резко перестал понимать, где верх, а где-низ.
Вздохнуть. Откуда-то пришла уверенность, что всё, что мне сейчас нужно — это один-единственный вздох, и станет легче.
Альварес
Что же это? Перед глазами из ниоткуда возникли смутные образы, но не получается ухватить ни одного.
Альварес!
Демоны, эта проклятая боль. Почему я не могу вздохнуть, как ни силюсь? Я напряг грудные мышцы изо всех сил, но тело будто одеревенело.
Ещё один резкий приступ боли — и она отступила — резко, как приливная волна. С шипением втягиваю в себя воздух, жадно пью его гигантскими глотками, как человек, иссушенный жаждой, хлещет воду. Какое наслаждение!
Перед глазами вспыхивает образ Ри, и я, кажется, впервые за долгое время улыбнулся при виде неё. Потянулся, чтобы прикоснуться к её щеке. Почему я раньше не замечал, как она прекрасна? От неё исходит тёплое золотистое сияние, а в тёмных любящих глазах пляшут искорки любви. Она что-то говорит — её губы шевелятся, но я ни демона не слышу.
Альварес, пора возвращаться!
Образ Ри вспыхнул, как щепка, попавшая в огонь.
Нет! Я рванулся к ней, выбросив вперёд руку, чтобы удержать Ри хотя бы ещё на мгновение… и замер.
Вместо Ри появился ещё один образ.
Маленькая девочка с ярко-алыми волосами, забранными в два хвостика, лукаво смотрит на меня, уперев ручонки в бока. Кто это? Почему мне так знакомо её лицо, но я совершенно не помню имени?
— Кто ты? — хрипло спрашиваю я, но она меня не слышит. Беззвучно смеётся и кидается прочь, во тьму — только хвостики лупят её по спинке.
— Стой!
Не раздумывая, забыв про боль и внешний мир, рвусь следом. Почему-то я твёрдо уверен, что её надо немедленно остановить, и я — именно я должен это сделать. Секунда промедления — и будет поздно!
Шёпоты становятся громче, сливаясь в один шелестящий шум, словно над головой мечется стая испуганных летучих мышей. Впереди мелькает ярко-синее пятно — платье девочки.
— Остановись! — рявкаю я ей вслед. Она притормаживает, оборачивается и заливисто хохочет, высовывая язык.
— А вот и не поймаешь, не поймаешь!
Этот звонкий голосок я уже слышу отчётливо. И он тоже кажется мне ужасно, просто невыносимо знакомым…
В руках у девочки что-то блестит. Это что-то похоже одновременно на отполированный металлический диск и на зеркало. При мимолетном взгляде на него меня охватывает чувство дикой тревоги, а ощущение неминуемой опасности просто воет.
— Брось это! Немедленно!
Девочка морщит носик и упрямо мотает головой.
— Вот ещё! — недовольно фыркает она, — что нашла, беру себе!
Я резко наклоняюсь к ней и хватаю за плечико. Дёргаю к себе, одновременно протягивая руку — совсем не удивляясь, что она тоже выглядит как-то по-детски крошечной — чтобы отобрать ношу. Девочка протестующе взвизгивает и извивается, чтобы вырваться. У неё ничего не получается, ведь я держу крепко. На сердце становится легче: удержал!
Но тут она поворачивает голову и впивается зубками мне в ладонь; от неожиданности разжимаю пальцы. Всего лишь на мгновение, но и его хватает. Торжествующе захохотав, она резко разворачивается на месте, чтобы вновь пуститься в бег. Одна ножка цепляется за другую; девочка вскрикивает и теряет равновесие. Диск-зеркало выскальзывает из её рук, со звоном падает на пол.
Когда оно касается досок пола, всё вокруг заливает ярко-белый пульсирующий свет. Мощный удар в грудь отшвыривает меня прочь, а визжащую от ужаса девочку затягивает в этот свет. Я бросаюсь следом, чтобы удержать её, хватаюсь за подол платьица… но ткань слишком скользкая, чтобы удержать, и спустя пару секунд мои пальцы смыкаются на пустоте.
Свет медленно меркнет, а вместе с ним — и отчаянный крик девочки:
— Братик, помоги!
В следующую секунду всё вокруг рассеивается, и я падаю навзничь на камни. Нож почти выпадает из руки, но я вовремя перехватываю его и ожесточённо вонзаю в землю.
— Ещё бы чуть-чуть, и ты бы отправился в Алькарту к богам прямо тут, — гневно бросил мне Алдериан, затягивая узел бинта мне на груди. Я почти не услышал его, бездумно глядя в пустоту.
Я вспомнил.
Агата. Моя младшая сестра. Ей было четыре, когда она проникла в кабинет моего отца и нашла в ящике его стола пространственный артефакт, конфискованный у какого-то высокопоставленного чиновника. В тот злополучный день отец забыл запереть кабинет. Решив поиграть, она стащила его и побежала к себе в комнату.
Я побежал следом, чтобы помешать. Я был всего лишь на год старше Агаты, но понимал, что это очень опасная штука и с ней нельзя играть. Но что-то пошло не так, и её затянуло… неизвестно, куда.
Чтобы найти Агату, отец, а потом и я — когда подрос — бросили все силы. Он вплотную занялся изучением межпространственной магии, а я — поступил на службу в королевскую гвардию и быстро дослужился до высшего чина. Всё, ради того, чтобы любыми силами и способами найти сестру.
Но всё было тщетно. Ни Арно Валдас, ни исследования отца не обнаружили следов Агаты ни в одном из известных миров. Она словно исчезла, как песчинка, затерявшаяся в пустыне.
Почему я забыл всё это? Как я мог?!
Ладони сами сжались в кулаки. Ответ пришёл мгновенно.
Фелиция. Её демонская магия заставила меня забыть Агату. Забыть Ри. Это её магия пытается отобрать моего с Ариадной сына.
Эта мерзкая ведьма не заслуживает прощения. Всё, что она заслуживает — возмездия. Самого жестокого.
Я криво усмехнулся и поднялся, глядя на мерцающий золотой проход, разверзшийся прямо передо мной в воздухе. Я знал, кто ждёт меня на том конце.
Я иду, Ри. Спасу и Агату, но тебе я могу прийти на помощь прямо сейчас. Ты ждёшь меня, я знаю это. Я чувствую тебя. Как лучик света, что горит, разгоняя тьму вокруг.
А потом займусь Фелицией. Она и её ковен ответят за всё. И ответят сполна.
Коротко выдохнув, я шагнул в проход.
Глава 36
«Как он смог?!» — эхом отозвалось у меня в мыслях. Я окаменела и уставилась на Фелицию во все глаза. В груди забилось, разливаясь, тепло робкой, но желанной надежды.
О чём она? Вернее, о ком? Ответ напрашивался сам собой, но я очень боялась произнести его — даже про себя. Боялась спугнуть, сглазить, впустую обнадёжить сама себя.
— Проклятье! — прошипела Фелиция и заметалась. Её лицо исказила такая лютая ярость, что мне стало тяжело дышать от страха. Но сквозь него пробился и крохотный росток удовлетворения.
Вид мечущейся стервы неожиданно доставил мне какое-то злорадное удовольствие. Я не смогла сдержать улыбку; уголок рта дрогнул, и ведьма это заметила.
— Вижу, тебе смешно! — сощурясь, буркнула она, — ну, ничего, смеяться будешь недолго. Твой драгоценный Рен…
Моё сердце ухнуло куда-то в район живота и затрепыхалось в безумном танце. Рен? Это всё-таки он идёт сюда! Я знала, я чувствовала!
И я действительно почувствовала — всем своим существом. Рен был где-то совсем близко; пусть я и не видела его, но казалось, что протяну руку — и он накроет её своей. Сухой, тёплой и твёрдой, и одно только это прикосновение погасит все тревоги и печали, раздиравшие меня на протяжении всех этих ужасных дней.
— Нет! — вдруг завизжала ведьма, задыхаясь. — Не позволю! Убей ё! Чего ты стоишь столбом, тупая деревяшка?! Убей её, убей немедленно! Он не должен…
Ликование тут же схлынуло под натиском паники. Очнувшись от приступа радости, я обнаружила, что деревянные истуканы у стены пришли в движение и заворочали массивными головами.
Потом, как по команде, повернули их и уставились на меня ничего не выражающими глазами-бельмами.
Я вскрикнула и прижалась к стене. Кое-как приподнялась; колени ходили ходуном от страха.
Големы двинулись на меня, загородив собой Фелицию. Она что-то бессвязно выкрикивала и утробно хохотала, как умалишённая, за их спинами, но я уже не вслушивалась. Чудища медленно, угловато двигаясь, как марионетки на привязи у невидимого кукловода, наступали на меня.
Со скрипом поднялись в воздух узловатые руки, похожие на лесные коряги. Отступать было некуда, бежать — тоже. Комнатушка была слишком маленькой, дверь как будто отсутствовала, и всё, что я могла сделать — бестолково описывать по ней круги, преследуемая этими тварями.