– Понимаю! – резко выкрикиваю, и первые слезы все же срываются с ресниц. – А ты понимаешь, что мне плохо сейчас и не до откровений? Мне хочется свернуться калачиком и плакать, чтобы никто меня не трогал. Понимаешь?
Смотрю на него, кричу, как сумасшедшая, но боль прорвалась наружу. Теперь сложно остановиться. Корю себя, ругаю, чтобы замолчала, ведь человек напротив друг, спаситель. Мне благодарить его надо, а я скандалю. Но не могу иначе.
– Для меня развод – вопрос решеный. Чтобы ни случилось, но я с ним не останусь. Да, я пошла с тобой, но только потому что все, с прошлым для меня вопрос был закрыт, а развод – формальность, которую надо добиться. Доволен? А, нет. Подожди. Еще причина интересует. Точно. Кир изменил мне с сестрой. Не знаю сколько времени они спали, но она уже беременная. Вот теперь все. Теперь мне можно домой?
Не успеваю ничего сказать, как Дамир наклоняется и целует меня. Упираюсь, хочу остановить, но он не дает отстраниться. Ему тоже больно, ему тоже плохо, это чувствуется в его жадных поцелуях. Он кусает губы, пьет меня, стараясь забрать хоть часть боли, чтобы облегчить мне жизнь.
Сдаюсь его напору, и сама тянусь к нему, обвивая шею руками. Мужчина рычит от простых касаний, и даже дышать начинает тяжелее. Мы оба на грани. Только каждый на своей. Я на грани истерики, он на грани, чтобы не сорваться с места и не закончить начатое с мужем.
И все же первым останавливается он. Я даже, как глупенькая, тянусь за ним, не желая прерывать такой спасительный поцелуй. Все мысли вылетели из головы, пока его губы сминали мои.
– Можно, – упираясь в мой лоб своим, отвечает, тяжело дыша, впрочем, как и я. – Поехали.
Отстраняется и заводит мотор. Он не спрашивает к кому ехать, все решил сам. Только бы понять, куда мы поедем, ведь пока он свернул в сторону моего нового дома.
Машина мерно шуршит по асфальту. Город начинает оживать, ведь у людей заканчивается рабочий день. Успеть бы проскочить до пробок. Не люблю их. Особенно сейчас, когда Дамир все для себя решил. Скидываю туфли и поджимаю коленки к груди, поворачиваясь в сторону окна.
Он хотел свободную Милу, загадочную и запретную в своих отказах, а не замужнюю, с кучей проблем. А поцелуй… Просто стресс. Все же у него был выброс адреналина и хочется его сбросить. Как бы то ни было, он живой человек, а физически нас друг к другу тянет, нет смысла отрицать.
Даже к Кириллу меня никогда так не тянуло. От простого касания Дамира сердце разгоняется от нуля до ста за доли секунды, внутри все скручивается от сладостного предвкушения, что же будет дальше. И если еще утром я думала, что как только получу развод, дам нам с Хасаном шанс, то теперь нет.
После того, что чуть не сделал муж прямо на его глазах, он исчезнет из моей жизни, уверена. Эмоции только поутихнут, и поймёт, ему не нужна такая Мила. Хорошо, что еще не успела открыться ему полностью, иначе было бы больно. Намного больнее, чем от поступка мужа сегодня.
Кирилл словно с ума сошел. Не понимаю, почему он так одержим. Зачем надо было опускаться до на… Господи, даже думать об этом противно. Тело до сих пор сотрясает мелкая дрожь. Даже зубы постукивают, стоит свести челюсти. С кем я жила столько лет? С мерзавцем, наглым манипулятором и тираном.
Монстр просто спал в нем до тех пор, пока я была удобной. Не хочу представлять, что со мной могло бы быть, возражай я ему все время, идя до победного в отстаивании своих желаний. Я просто могла однажды оказаться в реанимации. Глаза мужа горели одержимостью и желанием крушить. Кто знает в какой момент и за что, стул мог полететь не в дверь, а в меня? Хотя… сегодня он и летел в меня.
Судорожный вздох вырывается из груди. Буквально доли секунды, и все закончилось бы иначе, не заклинь дверь.
Как же это ужасно. Больше никогда не буду с ним встречаться. Не знаю, что с Берским, но без него я больше не буду ничего делать. Подпишу любые доверенности, доверюсь профессионалам, но сама ни за что не буду больше встречаться с мерзавцем. Хватит!
– Ты проехал поворот, – хриплым голосом говорю, когда замечаю, что мы поехали вперед, но Хасан молчит. – Дамир.
– Я слышу, но с чего ты взяла, что я его проехал?
– Но ты же сказал…
«Поехали». А я снова додумала. Почему я каждый раз строю маршрут, где Дамир от меня отказывается? Страх на фоне предательства?
– Я не отступлюсь, Милана. Есть вещи, которые прощать нельзя, и измена – одна из них. Теперь мне многое понятно, и, если думаешь, что разочаровала меня, ошибаешься. Нам нужно о многом поговорить откровенно. Сегодня, – хочу возразить, и он как чувствует это. – Надо все уже расставить по местам.
Не отвечаю, только киваю. Он прав. Завтра я снова закроюсь. Для него это на руку, для меня не знаю, но уверена, не станет разрушать меня окончательно. Никогда этого не делал. Даже в первую нашу встречу, мог ведь не отпустить, догнать, сделать своей. И не стал.
Теперь дорога кажется не такой давящей. Минуты пролетают незаметно. Раз, поворот, два, три, и вот все та же парковка, лифт и дверь. Только соседа не хватает. А нет, на мне порванное платье и растрепанные волосы, вместо укладки и красоты. Но ведь он принял меня такой.
Да, страшно будет говорить обо всем, ведь и о малыше придется рассказать, и о… нет. Я не смогу от него это скрыть. Это ведь важно, если вдруг он захочет семью. Со мной. Да, мысль на грани фантастики, но все же ведь возможна.
– Дамир? – нервно спрашиваю, когда мы уже заходим в квартиру.
– Да, – закрыв за нами дверь, приглашает внутрь, но я стою у порога.
Смысл идти дальше, если он меня отвергнет?
– Чего ты застыла? Пошли, – берет за руку, которой не держу порванное платье на груди, и ведет за собой, но я упираюсь. – Мил, что не так?
– Ты хочешь детей? – не могу спросить в полный голос, слишком больно, поэтому с губ срывается хриплый шепот.
– Разумеется. Хотя бы двоих.
– Мне лучше уехать, – вырываю свою ладошку, и сразу дыра в груди возвращается, та, которая поселилась в тот день, когда я потеряла ребенка.
– Мил, не начинай. Прошу тебя. Мы поговорим и все решим. Не бойся. Я не такой, как сама поняла кто. Если ты пока не готова, подождем.
Да, Господи, нет! Отрицательно качаю головой, и он недовольно поджимает губы.
– В чем дело? – чуть порыкивает в мою сторону.
– Нам лучше все закончить. Не мучь меня. Отпусти.
– Мила, пока ты не объяснишься, не уйдешь. Хочешь свободы, я ее дам, но сначала назови хоть одну причину, почему я должен это сделать. Нас тянет друг к другу, мы повернуты друг на друге. Почему ты упрямишься?
– Я не смогу дать тебе то, что хочешь.
– Бред. Ты можешь дать мне все. Любовь, заботу, тепло, вдохновение, большую семью. Все! Этого достаточно.
– Я не дам тебе семью, – пячусь назад, не могу сказать это. Не могу. Страшно.
– Да почему? Ты просто трусишь. Признайся в этом. Но я вытравлю из тебя этот страх, хочешь ты того или нет. Поняла меня? Я не отступаю и беру то, что хочу. И ты…
– Я не смогу родить! – осекаю его резким криком на полуслове, от чего он теряется.
– Повтори, – с неверием переспрашивает, а из меня словно жизнь выбивают, ведь так страшно признаваться в этом тому, с кем хочешь быть.
– У меня никогда больше не может быть детей, – говорю, и соленые дорожки вновь бегут по лицу.
Глава 15
Милана
Дамир смотрит на меня и не моргает. Такого напряжения в его взгляде я еще никогда не видела. В нем не было злости, в нем было отчаянье человека, который чего-то хочет, но это что-то с изъяном. Лучше все сказать сейчас, чем потом. Так будет легче и мне, и ему.
Но так хочется, чтобы остановил, не дал уйти. Только в глазах цвета грозового неба муки выбора, а я не хочу, чтобы он мучился. Слишком дорог стал.
– Мне лучше уйти, – шепчу пересохшими губами, и Хасан отмирает.
– Да, – всего одно слово, от которого внутри все обрывается.
Так грузно сказано, но так правильно. Хоть у кого-то из нас хватило сил не погружаться туда, где будет царить отчаяние и боль.
– В ванну. Дверь вон, сейчас принесу что-то из своих вещей, – показав на нужную дверь, он разворачивается и начинает уходить. – Можешь пока душ принять, я положу вещи на подставку, – уже на ходу договаривает, а я не верю в услышанное.
Мне точно не показалось, и он отправил меня принять душ, а не на выход? Хлопаю глазами и, кажется, дышу через раз. Он не мог это сказать.
– Дамир? – зову его, мне нужно убедиться, что не ослышалась.
– Что? – не оборачиваясь, говорит.
– Ты разве не слышал, что я сказала? – Хасанов тяжело вздыхает, и, развернувшись на пятках, быстро подходит, прижимая за талию к себе.
– Слышал, маленькая моя, – целует в макушку, и я невольно прижимаюсь к его груди. – Но это ничего не меняет. Мы обо всем поговорим, и ты все расскажешь. Не бывает безвыходных ситуаций. Ничего не бойся. Просто тебе нужно успокоится, да и мне взять себя в руки, чтобы не сорваться прямо сейчас и не добить твоего бывшего.
Последние слова сказал со всей серьезностью, отчего даже страшно стало. Не за Кирилла, нет, за Дамира. Он ведь и правда может это сделать, а мне не хотелось бы, чтобы у него были проблемы. Стоим так несколько минут, согреваясь теплом друга, и немного успокаиваясь. Только почему-то мне кажется, что Дамир делает лишь видимость, и после сегодняшнего разговора расслабится он не скоро.
– Беги, я пока дела улажу, и весь твой, – подталкивая в спину, отправляет меня в ванну.
Не сопротивляюсь. Мне и правда хочется смыть с себя прикосновения бывшего мужа, а вместе с ними и воспоминания сегодняшнего дня. Кир ведь никогда таким не был. Столько одержимости, желания подчинить, отчаяния ни разу не видела.
Не могу поверить, что Кир мне сказал правду о том, что отправил сестру избавляться от ребенка. Хочется верить, что все же хоть капелька человеческого в нем есть. Да и Карина, какой бы ни была, не заслуживает подобного. Жизнь итак ее накажет, уже наказала, связав с мерзавцем. Надеюсь, все обойдется, и она сохранит маленького.