Раскатистый бас Дамира вселяет надежду, а вот ответ его отца вселяет тоску. Похоже, мирной жизни нам не светит.
Глава 21
Дамир
Не могу поверить, что слышу подобное от отца. Уж он как никто другой знает, что такое чувства. Его брак с мамой был против правил. Он отказался от выбранной невесты, потому что случайно столкнулся с одной бойкой девицей, укравшей его покой. Вся разница лишь в том, что мама боевая по характеру, а Мила спокойная, да и у меня нет официальной невесты.
Если мне кого-то и нашли, и успели даже обсудить с той семьей свадьбу, плевать. Я всегда говорил, чтобы не смели решать мою судьбу. Тем более, я уже выбрал ту, с которой проживу всю жизнь, даже если она будет против.
Пока ждал отведенные минуты, думал свихнусь. Даже психанул, когда время вышло, а она так и не пришла. Выждал даже еще пару минут, а потом подскочил, как ошпаренный, испугавшись, что пошла паковать чемоданы. Я никогда не дам ей свободу, только видимую, но всегда буду стоять за ее спиной, чтобы никогда не пострадала. Даже если мне с ней пришлось бы бороться за наше счастье, сделал бы это.
– Дамир, ты что говоришь, сын? Мы тебе хорошую девушку нашли, а ты хочешь, чтобы я перед непонятно кем извинялся? – отец искренне не верит, что я не собираюсь отступать.
– Придется тогда извиниться еще и перед той девушкой. Я свой выбор сделал. Если вы не примете мой выбор, значит дорога в мой дом будет во всяком случае для тебя, отец, закрыта. Никому не позволю тревожить покой моей жены и детей. Ты знаешь, я свое слово держу, и я тебе даю слово, что именно так и поступлю. Можешь не любить ее, не принимать, но имей силы общаться с Миланой уважительно, как с той, что делает твоего сына счастливым.
Смотрим друг другу в глаза прямо в коридоре. Плевать, как это будет выглядеть, но не пущу его в свой дом, если не проявит уважение уже сейчас. Мила итак, как испуганная птичка. Она во многом винит себя, что разрывает меня на кусочки. Она ведь чистая и искренняя, доверчивая и любящая. Очень хорошая, а такие больше других доверяют людям, таких больше всего ранит эта жизнь. И именно такие люди с самой истерзанной душой, потому что их может обидеть каждый, а они не могут защититься.
Мне еще долго придется залечивать её раны и завоевывать доверие, полное, безусловное, ведь её ранили слишком сильно. После такого обычно люди ломаются, звереют или сходят с ума. Моя малышка держится только потому, что рядом с ней вовремя оказалась Виолетта, и за это я буду в необъятном долгу перед женщиной. Через Михаила отплачу за такое отношение.
– Сын, ты понимаешь, кто перед тобой.
Понимаю. Очень хорошо. Да, человеку напротив не дашь шестьдесят лет, хорошо сохранился. Но это потому, что счастлив, рядом с ним та, что каждый день превращает в праздник. Ради мамы он горы свернет, наизнанку вывернется, чтобы она улыбалась.
Я хочу свою жизнь прожить так же. Мне уже не двадцать пять, а тридцать один. Пора создавать семью, оседать в доме и лелеять ту, что согревает душу.
– Понимаю. А вот ты забываешься. Вспомни, что было, когда ты встретил маму.
– Это другое, – со злостью шипит в мою сторону, сжимая кулаки.
Вижу, как мама цепляется за его руку. Она чувствует, сейчас может разразиться скандал, а метаться между нами ей совсем не хочется. Единственное, что меня радует в этой ситуации, так то, что родительница не против Милы. А больше ничего и не нужно. Всего лишь шанс показать, какая она, госпожа моего сердца.
– Она тебе никто, а уже водишь ее по магазинам, скупаешь все подряд. Эта дрянь из тебя веревки вьет, высосет всего тебя и уйдет. А что потом? Я не отдам своего сына в лапы этой.
– Замолчи, отец. Ты ничего о ней не знаешь, и не знаешь, почему я покупаю ей все это. И откуда ты вообще знаешь, что мы были в магазинах? Следил? Совсем с ума сошел? Не играй в игры, в которых не так силен, как я. Просил же, без самодеятельности. Ну, ладно Ама, девчонка еще и Батур с характером, но вы взрослые люди оба и так рискуете. Как вам верить теперь?
– Не переводи стрелки. Я о своем ребенке беспокоюсь. Нет такой причины, чтобы ты магазины девке скупал, которая тебе не жена.
– Это формальность. В ближайшее время планирую это исправить. А причины не собираюсь раскрывать. Это касается лишь нас. Если не собираешься принимать ее, уходи. Защищать вас буду всегда, заботиться тоже, но в дом приду только тогда, когда будет острая необходимость. Решай. Здесь и сейчас.
– Сынок, – мама вмешивается в разговор и встает рядом с отцом, чем явно раздражает его.
Но это ведь мама. Она не играет по нашим законам, у нее они свои и прогибаться она не намерена. Сколько они вместе, тридцать два года? Да, уже тридцать третий пошел.
– Дамир, милый. Не руби с плеча. Отец на взводе, он волнуется, я тоже. Ты всегда такой скрытный, а тут нам звонят друзья и поздравляют с тем, что сын с девушкой, у них все серьезно, но при этом сокрушаются, что невестка такая же, как я, – на этих словах матушка кривится.
Еще бы, она право быть с отцом выгрызала зубами. Там искры, по рассказам, летели дальше, чем видно.
– Мы поняли, что это не Роза. Мое мнение всегда одно, лишь бы ты был счастлив, а с кем, совершенно неважно. Но Самир, твой отец, такой же упрямый, как и ты. Сынок, просто расскажи нам все, а там и этот старый пень изменит мнение. Не враг же он себе? Я с внуками видеться хочу нормально, а не через проблемы.
Ох, как же недовольно смотрит на нее отец. Ни на секунду с ней не согласен, но деваться некуда. С женой спорить не станет. Любит.
– Я не могу, мамуль. Мы любим друг друга, остальное остается между нами. И нет в ней корысти. Она светлый человек. Вы ведь ее сами даже не видели, не видели нас вместе. А уже клеймо повесили, что-то решили.
Говорю с той, кто привела меня в этот мир, но обращаюсь к тому, без кого меня бы тоже не было. По недовольному рыку понимаю, понял он, что к нему обращаюсь.
– Так мы и сейчас ее не видим. Или уже умотала подальше от тебя?
– Нет, вы ошибаетесь, – слышу за спиной испуганную Милану, и удивляюсь.
Рискнула выглянуть из укрытия. Глупо думать, что не слышала разговор. Все она слышала, все взвесила. А теперь включила роль голубки мира. Зря, очень зря. Надо было дождаться, пока позову сам. Теперь отец будет скалить зубы дальше, воспримет ее шаг на встречу, как желание «запудрить» голову. Слишком хорошо его знаю.
Но я не только расстроен, но и рад. Малышка решила защитить свое. Храбрая девочка моя.
– Добрый вечер. Я приготовила чаю, может быть…
– Ты погляди, уже и хозяйничает, – очередной недовольный выпад, от которого меня коробит, но Мила хочет все уладить.
Дам ей шанс. Я рядом, это главное.
– Поговорим и пройдем. Мы к своему сыну в дом пришли, а не к чужаку.
– Самир!
Меня опережает мать и толкает его в сторону кухни, где только что укрылась малышка. Да, а вечер окончательно лишился статуса «томный».
Милана
Слушаю, как возмущается отец Дамира, и все внутри в узелок скручивается. Почему он так негативно настроен против меня? Разве это плохо, когда люди любят друг друга и хотят быть вместе? Еще больше обидно, что он не видел меня, судит со слов.
Но все это хоть и ранит, но не убивает до такой степени, чтобы бежать без оглядки, ведь Дамир защищает меня. Хотя то, что портит отношения с семьей – плохо. Если так и дальше будет продолжаться, я не выдержу, не смогу так жить и уйду. Жить и знать, что из-за тебя кто-то страдает невыносимо.
Да, Дамиру будет больно, но быть на ножах со всей семьей тоже не сладко, а принять выбор могут не все. Уж мне это известно. Это ужасно, когда тебе не к кому придти за советом, не с кем поговорить и просто излить душу. Взять мою семью, что толку от родных, если они против меня. Особенно после того, как вышла замуж?
Не могу позволить, чтобы у него было так же. Сейчас он может не понимать всего этого, а потом будет поздно. Искренне надеюсь, что до этого не дойдет, но исключать вариант не могу.
Проскальзываю на кухню, достаю тортик, который сделала на быструю руку, и нам с Дамиром тоже, кипячу воду, рассыпаю заварку по кружкам, да-да, вот такая я, не в чайничке специальном все делаю, а порционно. Не люблю горечь, которая меня преследует, если листья заварены в маленьком объеме воды.
Кошмар, о чем я сейчас думаю? Правильно поданный чай меня не спасет, если Хасанову-старшему что-то взбрело в голову. Тут не одну неделю сражаться придется за место рядом с его сыном.
– Добрый вечер. Я приготовила чаю, может быть…
Выглянув из своего укрытия, подаю голос и обмираю от страха одновременно. Рядом с Дамиром стоит такая же скала, как и он сам, только с благородной сединой в волосах. А сбоку, прижимаясь к мужчине, находится миниатюрная женщина, явно настроенная ко мне нейтрально. Может, и положительно, но я согласна и на первый вариант. Тут главное, что не негативно.
– Ты погляди, уже и хозяйничает, – делает выпад в мою сторону, отчего хочется спрятаться за стеночкой, ведь он прожигает меня тяжелым взглядом. – Поговорим и пройдем. Мы к своему сыну в дом пришли, а не к чужаку.
– Самир! – все, похоже, мама Хасанова не выдержала.
Втроем мы точно сможем выстоять против одного человека. Надеюсь, потому что хочется, чтобы если и злым, но в мире с сыном, этот Самир ушел. Первой захожу на кухню и беру чайник, чтобы занять руки и сразу предложить им напиток.
Едва успеваю развернуться ко входу, пожилая пара присаживается за стол. Дамир проходит и занимает место на моей стороне, явно показывая, что отдаляться не намерен.
– Вам кофе или чай? – голос немного дрожит, но мягкая улыбка на губах мамы Дамира подбадривает, а вот волчий взгляд отца печалит.
Сердечко заходится в бешеной гонке, а руки предательски дрожат, что не остается без внимания всех присутствующих. Позорище. Волнуюсь, как первоклашка на линейке, перед всей школой рассказывая стишок.
– Давай помогу, присядь, – Дамир обхватывает мою руку и забирает чайник.