з ее в сладкое будущее, — спокойно ответил Глеб, — я скинул ее на официанта. Пусть развлекается.
Чуть прищурившись, я смотрела поверх бокала на мужа. Искала какое-то смятение, подвох, признаки интереса. Пусто. Ему реально было пофиг.
— Что же ты сам не помог бедолажке?
— В задницу таких бедолажек. Пусть другого дурака ищет.
Грубовато, но по делу.
— Надо же… мой мальчик, наконец, вырос и стал соображать, в чем дело?
— У твоего мальчика был очень хреновый опыт, который чуть не стоил ему семьи, — парировал Глеб с натянутой улыбкой, — я как вспомню, так вздрогну.
Я усмехнулась:
— Не ты один.
Мы еще не дошли до той стадии принятия, когда ситуация с Оленькой стала бы смешной семейной историей из прошлого, но, по крайней мере, научились говорить об этом без зажимов. Да, было. И да, надо жить дальше.
Мы и жили. Вместе. Рука об руку. Растили наш шумный выводок, делили трудности и радости на двоих. Любили друг друга. Весь этот цирк помог нам понять, как много мы значим друг для друга, научил еще больше ценить каждый миг вместе.
Ольга нас больше не беспокоила. До нее, наконец, дошло, что терпеливые люди в гневе страшны, и что ее история может очень плохо закончиться, если она продолжит в том же духе.
Ее сын был на другом конце страны у бабушки с дедушкой. Они занимались ребенком, и до нас им не было никакого дела. Глеб, как подобало ответственному гражданину, платил алименты, но на этом его участие заканчивалось. Для него изначально существовали только наши дети. Вот уж кого он любил беззаветно и всей душой.
И я его люблю. И никому не отдам. Мой.
***
Дорогие читатели!
Вот и подошла к завершению эта непростая история. Надеюсь, вам понравилось, а я с радостью приглашаю вас в свою новинку. Там вас тоже ждет сильная героиня, которая справится со всеми трудностями и будет счастливой
Развод. Он влюбился
Я толкаю дверь…
А там муж…
И Марина. Вместе.
Рядом сдавленно охает Даша. Единственное, что я могу сделать в этой ситуации — это закрыть ладонью глаза дочери и вытолкнуть ее из комнаты. Пусть она уже взрослая, но видеть, как твой отец с лицом блаженного идиота зажимает твою лучшую подругу – врагу не пожелаешь.
— Не смотри, — сиплю, — просто не смотри.
Меня трясет, в груди все в хлам.
А муж, услышав возню, оборачивается. Видит нас и, изменившись в лице, орет не своим голосом:
— Дверь закройте!
Конец