– Я люблю тебя-прошептал он, я хочу чтобы ты была только моя! На ноги встанем, в город уедем, всё хорошо будет, это я тебе обещаю! Я улыбнулась, мне было лестно что он бегал за мной. Его черные, как смоль волосы и жгучие карие глаза свели не одну девчонку с ума. Только вот я никого не любила, только я ни с кем не хотела быть и тем более точно не с Демидом, уже тогда, в то время, я знала одно, он не встанет на ноги, а его ждёт участь его родителей, не знаю почему, но я это знала и всё тут…
– У тебя ведь ничего нет! – абсолютно прямо произнесла я.
Я всегда была прямая… – Я все для тебя сделаю, хоть грабить начну, но у тебя все будет моя маленькая! – он поцеловал меня в щеку. Я слегка отодвинулась. Смешно… Грабить он начнёт… – Смешно!
Я отвернулась и посмотрела на воду. Гладкая поверхность хрустальной реки была такая красивая от лучшей золотистого солнца, что невольно слепило глаза, как я хотела чтобы и жизнь моя была такая же красивая, как я мечтала вырваться из этой деревни и уехать навсегда от своих пьяных родителей и всего этого.
Как я мечтала об этом…
Демид с отчаянием смотрел на меня.
– Все равно мы поженимся! – жарко произнес он.
Я усмехнулась.
– Перестань! Я не знаю в чём на выпускной идти! И прежде чем жениться надо на ноги встать, чтобы ни с проволокой на пальце замуж выходить!
– Можно и в деревне устроиться! – уже тише произнёс он. – Зато ты рядом! Я вздрогнула, провести свою жизнь в нищете в деревни не входило в мои планы. Я оттолкнула его и встала на ноги. Как он не понимал, я хотела другой жизни. Я хотела другого. Грубая жестокая девчонка, в душе была совсем другая. Очень ранимая, только мало кто это знал.
– Что случилось? – Да что с тобой последнее время? – Ничего! – я сделала в сторону несколько шагов, мне домой пора, бабушка будет волноваться! Он вскочил вслед за мной. Его красивое лицо было в желваках. – Я не нужен тебе?
– Я этого не говорила! – Я же вижу – злился Демид, тебе кого побогаче подавай, я тебе сказал я всё для тебя сделаю! Мы же выросли вместе, Олеся! – Ты вначале сделай! – сухо произнесла я и зашагала по тропинке к дому.
У меня будет другая жизнь. У меня будет яркая и красивая жизнь, и я это твёрдо знала.
Тихомир вышел из заведения, он был весьма нетрезв, голова шла кругом… Всё было, как нельзя хуже.
Медленно он пошел в сторону гостиницы, как увидел проходящую мимо девушку, на ней было короткое платье, простое в цветочек, которое открывало длинные стройные ноги.
Тихомир окинул ее взглядом. Она была красивая, темноволосая высокая. Кровь заиграла в его жилах. Надо же какая красивая…
– Эй красавица! – окликнул он ее.
– Вы мне?
– Девушка остановилась. – Да тебе! – ухмыльнулся он, отдохнуть не хочешь? – Развеешься! Видя, как она побагровела, Тихомир понял что сморозил глупость.
– Ты что охренел придурок? – разозлилась она, – думаешь если с деревни, значит все тут тебя увидели и ноги раздвигать! Я сейчас брату пожалуюсь! С гордо поднятой головой, она зашагала в сторону деревни. Тихомир усмехнулся и последовал за ней. Вот ведь какая…
Особенная. – Стой, я не хотел тебя обидеть! Прости! – Отойдите от меня! – закипела девушка. – Идите вон! Шлюх тут увидали! Она, окинув его презрительным взглядом, зашагала по дороге, а Тихомир тяжело вздохнул. Не так он начал знакомство с деревенскими жителями, ох не так.
Я бежала что есть силы, вот ублюдок…ненавижу мужиков думают им все можно. Остановилась чтобы отдышаться я только у дома, внутри все кипело. Неужели я правда произвожу впечатление какой-то шлюхи? Или оборванки какой-то? Так противно на душе становится. Хотя, я же отребье, дочка алкашей, точно, а я и забыла…
Зайдя в дом я пошла к холодильнику. Хотелось есть, а ещё неимоверно хотелось быстрее уехать из этой деревни. Забрать бабушку и уехать. Навсегда.
– Ба я дома, ты ела? Бабушка оторвалась от вязания. У неё опять дрожали руки. Опять мои маргиналы родители и их друзья, напугали её. Любимую бабушку, родного близкого мне человека.
– Мать Демида приходила, твой отец ей голову разбил, страшно мне очень, Олеся, как бы беды не было! Как бы органы не пришли, тебе всё таки нет ещё восемнадцати!
– Бабушка успокойся, меня никто не заберёт! – тихо произнесла я понимая её опасения.
– Тебе скоро 18 внучка, правда, я не вечная, Демид любит тебя! Вы многое оба видели, Олеся, послушай меня… Я захлопнула холодильник и пошла к себе. Боль. На сердце была боль. С Демидом я точно не хотела связывать свою жизнь, на то что творили наши родители, мне давно было всё равно, как и на них, а вот то что бабушка не вечная, делало мне больно.
Я очень сильно любила её. Очень.
Глава 12
– Это уму непостижимо! – Алла Анатольевна ходила взад вперёд размахивая наманикюренными ручками.
Я молча смотрела на женщину, отпивая кофе. Совсем в мои планы не входило её видеть, да и разговаривать не хотелось. О чём спросите вы? Конечно не о чем. О чём можно разговаривать с человеком который всегда прав. Правильно. Не о чем.
– Олеся! А почему ты так невозмутимо говоришь о Ритиной беременности?
Алла Анатольевна, как любой энергетический вампир, поняла одну вещь, я её не слушаю, я не её сынок который картинно бросался за каплями от сердца и корвалолом, капал валокордин, вызывал врачей.
У меня болела бабушка и я хорошо знала что такое сердце, но она никогда не была такой актрисой, как мама Мартынова. Иногда я ловила себя на мысли что мне противно с ней общаться, с этой интеллигенцией, деревенщине. Хотя никто из них не знал кто я и откуда такая взялась.
– Олеся!
– Алла Анатольевна, у вас есть маховик времени, как у Гермионы из Гарри Поттера?
В моей фразе не было ни намёка, ни капли сарказма, но слишком ярко накрашенные глаза Аллы Анатольевны, метали молнии.
– Тебе смешно, Олеся? Смешно что Рите восемнадцати нет, а она беременна! Позор то какой!
– Я тоже примерно в этом возрасте родила Риту! – напомнила я. – Мне было столько же… Чуть постарше!
– Что хорошего? – взвилась она. – Это мой сын неопытный мальчик, которого околдовали, конечно ему что-то подлили и чем-то опоили!
Я усмехнулась. Что-то я не помню чтобы Мартынова чем-то опаивали, ну ладно, история об этом умалчивает. Опоили, так опоили, нравится так думать, пусть думают, мне уже всё равно.
– Олеся, завтра же снимаем с уроков, Марго и я везу её к знакому квалифицированному специалисту! Аборт!
Я резко отодвинула от себя чашку с кофе. Противно было. Очень противно. Я сама не знала почему так реагировала, но хотелось это кофе, правда уже остывший, вылить ей на голову, на её перекрашенные вытравленные волосы.
Низко это было. Помню, как меня в возрасте Риты эта дворянка также изводила, а потом я выяснила что она из деревни, как и я. Только откуда этот снобизм и эти корни дворянские непонятные взялись.
Да что-то мне кажется если бы не свёкор, то и Олег не женился бы на мне, его чувства всегда были намного меньше, ведь он барин, а я крепостная.
– Алла Анатольевна, вы меня конечно простите, но официальный представитель до совершеннолетия Риты это я! Она не Марго! Вы не во Франции и если на то пошло, вы сами родили Олега в этом возрасте! Прошу прощения конечно что напоминаю!
Свекровь вспыхнув поджала тонкие губы.
– Девушку можно вытащить из деревни, а вот деревню из девушки никогда! Мне жаль было тебя, Олеся, но сейчас я понимаю своего мальчика! Интеллигентный с тонкой душевной организацией, Олег столько лет прожил с тобой! Грубая деревенская хабалка! Только сейчас он встретил Кристиночку с музыкальным образованием, театральная школа, танцы, рисование, вся мера искусства!
Я хмыкнула. Музыкальное образование конечно присутствует, орать под аккомпанемент своего Лакси, и театральная школа лицедеев есть, так искусно лгать, как и мальчик с тонкой душевной организацией, танцы из одной кровати, от богатенького дурака до нищего физрука мечтавшего о своём фитнес центре тоже есть и на последок картина Репина «Лакси на руках у Мартынова, оставшегося у разбитого корота!»
Я хмыкнула. Однако очень неплохо получается.
– Конечно, Алла Анатольевна! – улыбнулась я. – Я с вами полностью согласна, куда нам людям простым делающим в слове корова 6 ошибок, до вас людей искусства! Уж простите мы люди простые! А теперь прошу прощения, но вам пора откланяться, крепостные на работу собираются, некогда с господами лясы точить, работа не дремлет у деревенских людей, так сказать!
Свекровь вспыхнула, её руки затряслись от злости, а я встала и направилась к двери, всем своим видом показывая что разговор окончен. Память уносила меня далеко, далеко в мои воспоминания, о которых никто не знал, и Мартынов не узнал, потому что несмотря на всю мою любовь к нему, так и не сумел мне стать родным человеком.
Роза с грустью смотрела на уезжающую машину родителей. Она привыкла что редко видит их. Зайдя в дом, девушка увидела спускающегося по лестнице высокого мужчину. – Племянница дорогая! – он как всегда был пьян. Роза промолчала. Это был Ян мамин младший брат. Розали не уважала его и не любила. Ян жил за счет ее родителей, всю жизнь был альфонсом. А ещё пил, играл в карты и водил домой разных баб, почему всё это терпела мама, Роза не знала, но надеялась скоро настанет конец. – Какая то ты скучная – протянул он, а твоем возрасте все гуляют, отдыхают, а ты дома сидишь и у тебя парня нет.
Роза вновь ничего не сказала, промолчала и пошла к себе. Она очень любила рисовать и находится в уединении, как мама.
Я смотрела фильм когда в дверь постучались, это была бабушка. За окном в бане раздавались громкие крики. Хорошо бабушка прятала свою пенсию, а я не давала родителям трогать её, защищала собой, пару раз даже подралась с вечно пьяным отцом, и с матерью, не разрешая трогать бабушкины деньги. Жизнь в не человеческих условиях закалила меня и я любому могла дать отпор. А вот Демид не защищал свою бабушку и сегодня пропивали её пенсию, и его родители несмотря на то что отец избил его мать.