Озираюсь, чтобы отметить реакцию публики на отсутствие голоса у выступающей, но все вполне от души продолжают хлопать. Рома, отвернувшись от сцены, что-то втирает Арчи.
— Пойдем в туалет сходим, Наташ? — просит Настя, хватая меня за локоть. — Там у них с замком что-то. Постой со мной, пожалуйста.
— Пошли, конечно.
Лавируя между танцующими и распивающими алкоголь компаниями из гостей, мы подходим к двери с надписью «Только для персонала». За ней ярко освещенный узкий коридор.
Прислонившись к стене, думаю о том, что после презентации нам с Ромой надо как-то спокойно все обсудить. Разобраться в ситуации. Я должна выложить ему все свои страхи и то, что подсказывает мне интуиция. Он всегда меня слушал. Послушает и сейчас.
Музыка в зале стихает.
Я, кинув короткий взгляд на туалетную комнату, решаю посмотреть, что происходит на сцене. Преодолев три метра, распахиваю дверь и… замираю.
В ушах взрывы бабахают.
Я вижу, как мой муж направляется к Ильяне с внушительным… нет, с неприлично огромным букетом высоких алых роз. Чуть покрасневшее от выступления лицо расплывается в милой улыбке. Приняв цветы, девушка совершает шутливый жест: прикрывается ими и прислоняется всем телом к Роме, имитируя поцелуй.
Или не имитируя, черт возьми?
Что здесь вообще происходит?
Березовский откланивается и быстро спускается со сцены по ступеням. Заметив меня, резко останавливается и хмурится. Зажмурившись, бабахаю дверью и бегу по коридору куда глаза глядят. Услышав стук за спиной, скрываюсь в первой ближайшей комнате.
Судя по всего гримерке.
— Куда ты втопила? — слышу за спиной.
— Отвали, — всхлипываю, промакивая слезы кончиками пальцев.
— Что ты сказала?
— Я сказала от-ва-ли, Березовский. Иди дальше, дари цветы этой рыжей.
— У тебя температура? Мы на презентации. Что такого в том, что я подарил Ильяне букет?
— Ничего. Пошел на хрен.
— Ты че так разговариваешь?
— Хочешь с ней трахаться? — взбешенно спрашиваю, отталкивая его от себя.
Он высокий и крупный, как стена. Ни с места не сдвигается. Но… я злая, как черт. Хочется расцарапать ему лицо впервые в жизни. А вот удобной больше быть нет желания.
— Хочешь ее?
— Дурочка, — усмехается Рома, сдавливая пальцами обнаженную кожу в вырезах на талии. — С тобой только хочу.
Рывком оторвав от пола, он сажает меня на косметический столик с зеркалом во всю стену. С него падает и катится по полу какая-то баночка, но это лишь подстегивает мою злость. Обида и ярость порождают агрессию внутри меня. Не помню себя такой.
— Убери руки! — шиплю змеей, продолжая беспорядочно бить его по груди.
— Больная! — скалясь, усмехается, а глаза чернотой заполняются.
Он грубо задирает подол и, подцепив пальцем полоску полупрозрачного белья, оттягивает ее так, что ткань врезается в плоть и выбивает из моего горла протяжный хриплый стон. Загребая мои волосы в кулак, Березовский ловит его своим ртом.
Сумасшествие.
Действительность вокруг нас искажается. Молекулы воздуха сходят с ума, сталкиваясь друг с другом и сея повсюду хаос. Нас закручивает магнитное поле.
— На тебя только стоит. Всегда так будет! — цедит, расстегивая ширинку и врезаясь в меня одним толчком.
Глава 16. Наташа
Удерживая мой затылок, Рома двигается в бешеном темпе. Столик подо мной ходит ходуном и опасно поскрипывает. С него то и дело что-то валится - остатки моего разума в ужасе.
Сама же я, держась за горящий взгляд мужа, балансирую на краю пропасти. Замешанное на ревности желание и злорадный азарт пенят кровь и притупляют страхи.
Цепляюсь за воротник рубахи и, подтянув его к себе, прихватываю зубами губы.
－ Сучка!.. － выругивается тихо.
Впивается пальцами в мои бедра и насаживает на себя, раскачивая стол еще сильнее.
－ Рома... Ро-о-ом...
－ В глаза смотри!.. Твой я весь... поняла?..
－Да!
Рванув подол платья еще выше, максимально раздвигает мои бедра и выпускает слюну, которая капает ровно на мой клитор. Выгнувшись в дугу и в последний момент схватившись за его руки, я кончаю с гортанным стоном. Березовский догоняет уже на втором толчке. Изливается в меня и, опираясь рукой в зеркало за моей спиной, прижимается губами к коже за ухом.
Я начинаю приходить в себя. Рецепторы, которые до этого были настроены только на моего мужа и то, чем мы занимались, принимают сигналы от внешних раздражителей.
Слепящий свет многочисленных лампочек, запах пудры и духов, доносящиеся из-за двери однообразные музыкальные биты.
Боже мой!.. Что мы творим?! Мы сумасшедшие!
－ Рома! Вот черт!.. Ром, сюда могут войти!..
－ Похер. - выходит из меня и распрямляется во весь своей немалый рост. - Дурь из головы выбросила?..
Я отвожу взгляд и, держась за протянутую руку, осторожно слезаю со столика. Внизу живота тянет, между ног очень мокро.
－ Салфетки нужны... － бормочу, отыскивая глазами свою сумочку.
Она находится на полу под нашими ногами. Вынимаю из нее упаковку влажных салфеток и протягиваю две мужу.
－ Наташ... нормально все?
－ Да.
－ Поговорим дома?..
－ Ага.
Торопливо вытираюсь, поправляю на себе белье и опускаю подол ровно в тот момент, когда бесшумно открывается дверь. Рома резко отворачивается, а я застываю в нелепой позе.
На пороге стоит Ильяна. Замерев, как и я, быстро оценивает обстановку.
－ Стучаться не учили? － бросает через плечо Березовский.
－ Это моя гримерка, － отвечает, прохладно улыбаясь, － я должна стучаться в свою гримерку?
Наши взгляды схлестываются. К испытываемому мной жгучему стыду вдруг добавляется не меньшее по своей силе женское злорадство. Певичка быстро считывает его и улыбается еще шире.
Смешно тебе? Сука рыжая.
－ Да, Ром, Ильяна любезно предложила мне воспользоваться ею. － выдаю на одном выдохе и обращаюсь к ней: － Спасибо огромное!.. Ты нас очень выручила.
Она молчит и смотрит на меня так, словно в первый раз видит. В глазах молнии сверкают, крылья носа раздуваются, а на виске пульсирует голубая венка. Не ожидала, да?..
－ Идем? － зовет Рома, убирая от лица челку.
－ Подожди секунду, － изображаю смущение и быстро собираю с пола все, что свалилось со стола.
Березовский поднимает опрокинутый нами на бок высокий пуф и, взяв мою ладонь, тянет на выход.
－ Неловко вышло, извини. － говорит Ильяне без тени сожаления в голосе.
－ Да без проблем, － отзывается она, － спасибо за цветы, Ром. Они прекрасны.
Брошенная в спину ядовитая шпилька почти не задевает меня. Не сегодня.
Однако Рома, заметно напрягшись, на мгновение стискивает мое запястье и отпускает руку, едва мы выходим в зал.
－ Домой сейчас поедем. － роняет негромко, прежде, чем направиться к беседующему с двумя представительными мужчинами Арчи.
Не выпуская его из вида, я медленно бреду сквозь толпу и не могу отделаться от ощущения, что всякий, кто на меня посмотрит сейчас, сразу догадается, чем я занималась всего пар минут назад.
Я все еще на адреналине. Тело звенит, и нервы натянуты как струны, а разум в культурном шоке. Никогда раньше у нас с Ромой не было ничего подобного.
Остановившись у стола с закусками и напитками, я кладу в рот стянутый с канапе кусочек миндаля и в ожидании, когда Рома попрощается с кем нужно, пускаю взгляд прогуляться по залу.
Любая из девчонок, с которыми я жила в детском доме, упала бы в обморок, узнай, скольких звезд я уже видела вживую. Отыскиваю глазами известную певицу, оскандалившуюся не так давно тем, что вышла на сцену в нетрезвом виде. Стоя в компании неизвестных мне людей, пьет шампанское и громко смеется с набитым ртом.
Это нормально, что я не чувствую по отношению к ним никакого трепета и благоговения? Что я не испытываю дикого восторга, находясь здесь и мечтаю поскорее поехать домой?..
－ Вот ты где! － раздается за спиной возмущенный голос Насти. － Ты где была? Я тебя искала!..
－ Я с Ромой была, а что?.. － отвечаю с вызовом, внезапно догадавшись, зачем она увела меня из зала. － Ты специально меня в туалет позвала?
－ Я?.. - хмурится, метнувшись взглядом в сторону. － Зачем?
Закусив обе губы, тяну воздух носом. Я не буду с ней ругаться. Тем более, здесь. Отворачиваюсь и вижу, как Рома отделяется от компании, с которой только что разговаривал. Коротко кивнув, указывает головой в сторону лифта.
－ Уже уезжаете? － спрашивает Настя. － Выступления еще не закончились, вечеринка будет до двух ночи.
－ Желаю отлично повеселиться.
Лавируя между гостями, я иду за мужем. Он двигается уверенно, расправив плечи и заложив одну руку в карман брюк. На него смотрят, оборачиваются вслед, провожая глазами. Мое сердце в который раз наполняется гордостью за него.
Мой гений. Самый умный, самый красивый из всех здесь присутствующих. Никому не отдам. До последней капли крови биться за него буду.
В лифте только мы. Прислонившись спиной к стеклянной двери, Рома смотрит на меня из-под опущенных век. Я тоже смотрю. Улыбаясь, посылаю ему поток своей любви. Принимает всю без остатка и требует еще.
Шагая по коридору, ведущему к служебному выходу, соединяем наши руки и ныряем в объятия друг друга, едва оказываемся на заднем сидении служебного автомобиля.
－ Арчи ждем? － спрашивает Антон с водительского сидения.
－ Нет. Погнали.
Закинув одну ногу на колено Березовского и прильнув щекой к его плечу, устало прикрываю глаза. В ушах до сих пор шум и мелодии попсовой музыки, слизистая носа раздражена смешанными ароматами женских и мужских духов. Очень хочется в душ и спать.
－ Рома.
－ М?..
－ Ром, － шепчу на грани слышимости. － Зачем она закрывала вас цветами? Она тебя целовала?
－ Нет, конечно.
－ Зачем тогда?
－ Я не знаю. － усмехается он. － Наверное, фишка какая-то. Мода.
－ Фишка? У меня чуть сердце не разорвалось... Ты не говорил мне, что будешь цветы ей дарить.