— Устала? — интересуется хрипло.
— Немного.
— Пойдем… — поднимается со стула. — Мы спать, — сообщает всем. Нас провожают подколами и аплодисментами.
Рома тянет меня за руку в комнату в самом конце коридора. Как только дверь закрывается, крепко обнимает. В себя вминает. А мне вмиг жарко становится.
— Ром, — с нарастающей внутри паникой шепчу.
— Что?
Он одну за одной расстегивает пуговицы на кофточке и сбрасывает ее с плеч. Я робко тянусь к его футболке и, оцарапывая кожу, снимаю через голову.
Все тело горит огнем. Боже…
С кухни все так же доносятся голоса, но они будто на другую планету переезжают. В целом мире только я и он. Больше никого. Мы целый год этого ждали. Я очень просила лишить меня девственности перед отъездом, но Рома стоял на своем — все случится, когда он вернется.
— У тебя кто-нибудь был? — нервно спрашивает, щелкая застежкой лифчика, который небрежно отправляет к нашей одежде.
— Ты… дурак? — злюсь.
— Тш-ш… Не шевелись, малыш.
Склонившись, он целует меня по-взрослому. Так как раньше. И даже откровеннее. Кусает губы, посасывает язык и опускается к груди.
— Ро-о-м… — пищу, приподнимаясь на цыпочки, и давлюсь воздухом от эмоций. Теряюсь в пространстве.
Влажный рот накрывает затвердевший сосок. Дразнит его, кусает. Мир перед глазами теперь кружится, потому что сильные руки гладят мое тело там, где заблагорассудится. Страх уступает любопытству и еще чему-то. Острому ощущению, которое зарождается внизу живота и заставляет меня дрожать.
— Ты точно готова? — отодвигается Рома, чтобы расстегнуть пуговицу на моих джинсах.
Чувствую себя такой порочной, но все же смело дергаю кончик ремня и щелкаю пряжкой.
— Да… Я готова...
Глава 23. Наташа
Раскинув ноги и руки в форме звезды, впитываю кожей ультрафиолет. Солнечное тепло, проникая через поры, наполняет собой каждую клеточку. Легкий бриз ласкает тело. Я плавлюсь от удовольствия.
— Сгоришь, Гайка! — раздается надо мной насмешливый голос Ромы, — перевернись на живот.
— Еще пять минуточек! — жмурюсь блаженно.
Как хорошо!.. Божечки!!! Так много счастья для меня одной!
Самые фантастические две недели моей жизни! Самые невероятные!
— Переворачивайся давай, — велит Березовский, — у тебя кожа покраснела!
— Душнила!.. — ворчу, но все же делаю, как он требует.
Перекатываюсь на живот и кладу голову на сложенные руки. Легонько шлепнув по ягодице, Рома идет по палубе к лееру и, встав ко мне лицом, фотографирует мачту яхты, которую он арендовал на целый день.
Я, приоткрыв один глаз, тайком за ним наблюдаю и сама себе завидую. Какой красивый у меня муж! Ни у кого нет такого торса, как у него. Никто не умеет улыбаться так, как он, и смотреть так тоже не умеет.
Сделав серию снимков, он поворачивается к борту и, опершись локтями в леер, смотрит в экран своего телефона.
— Ром! — окликаю его, — У меня с собой фотоаппарат. Хочешь, я поснимаю для твоих подписчиков?
— Обойдутся, — роняет негромко.
Очевидно, постит снимки на своем канале и возвращается ко мне. Наклоняет зонтик над моим шезлонгом и усаживается на свой. Я тоже поднимаюсь и подбираю под себя ноги.
На столе прохладные коктейли и тарелка с фруктами. За бортом белоснежной яхты лазурная вода. Кладу в рот крошечный треугольник арбуза и счастливо улыбаюсь.
— Видел бы ты мои много тысяч фотографий, что я здесь наснимала, ошалел бы.
— Развлекайся, — отзывается, снова глядя в свой телефон, — для этого тебе камеру и покупали.
— Эй!.. Что значит, развлекайся! — восклицаю со смехом, — Я, вообще-то, профессиональным фотографом собираюсь быть!
— Зачем, Наташ?..
— Зачем?.. Затем, что мне это нравится! Затем, что у меня, черт возьми, способности к этому есть!..
Вздохнув, он ложится на шезлонг и опускает на глаза солнечные очки. Телефон, перевернув экраном вниз, кладет на столик.
— Я не сомневаюсь в твоих способностях, Гайка. Ты всегда была талантливой. Но я думал, фотография будет для тебя не больше, чем хобби.
— Фотограф — модная профессия. Хороший фотограф — еще и высокооплачиваемая профессия. — парирую я, — что плохого в том, что я тоже начну зарабатывать?
Красивые губы Ромы растягиваются в улыбке, и мне вдруг немного обидно становится.
— Нет в этом ничего плохого, Наташ. Но и необходимости работать у тебя тоже нет.
— Ром!.. — спускаю ноги и подтягиваюсь к самому краешку шезлонга, — Рома, мои снимки отобрали для выставки! Модной выставки!.. Сам Миллер сказал, что они крутые!
— Какой Миллер?
— Известный фотограф!.. Он работает в немецких изданиях, и у него своя огромная галерея в Европе. — эмоционирую я, — Только представь, какие это перспективы!
— Какие, Наташ?! Ты собираешься свалить от меня в Европу? Я не хочу.
— Да ну, нет же! Я никуда от тебя не денусь! Просто у меня будет профессия и любимое дело!
— Ты мой тыл, Гайка! Ты мне рядом нужна на постоянку! — говорит Рома, глядя на меня через темные стекла очков.
— Рядом? Это в твоей тени? — подаюсь к нему еще ближе, — Предлагаешь быть к тебе бесплатным приложением? Я так не хочу, Ром!.. Ты, наверное, забыл, но у меня еще и диплом бухгалтера имеется! Гафт заверил, что я всегда могу рассчитывать на трудоустройство в его компании.
— Серьезно? — усмехается, заламывая бровь. — Почему я об этом только сейчас узнаю?
— Потому что я не собираюсь у него работать!
Взяв коктейль со стола и отпив немного через трубочку, он замолкает. Я тоже. Жую фрукты, гипнотизируя взглядом его расслабленное лицо. Не выдерживаю первой.
— Ром, жена не должна зависеть от мужа финансово. Это неправильно.
— Кто сказал?
— Это же очевидно! — понижаю голос до вкрадчивого шепота. — Жизнь — непредсказуемая штука. Может случиться все что угодно.
— Со мной? — спускает очки ниже и смотрит на меня поверх оправы. — Или с нами? Ты че несешь, Наташ?..
— Боже... — убираю волосы от лица и прикладываю ладони к горящим щекам, — да, я не про нас и не про тебя, а в общем. Женщина должна быть в состоянии содержать себя сама. Это нормально.
— Настоящий мужик должен быть в состоянии содержать свою женщину. Вот это нормально. — припечатывает Березовский.
— Ну, Ро-о-ом...
Он протягивает руку, обхватывает мое запястье и тянет меня на себя. Я и сориентироваться не успеваю, как оказываюсь лежащей на нем. Прижимаюсь губами к горячей коже груди и покрываю ее серией быстрых поцелуев. Березовский, собрав мои волосы в кулак, смотрит сверху вниз тяжелым взглядом.
— Я хочу быть фотографом!.. — лепечу, потираясь о него всем телом, — Очень-очень хочу!
— Это ревность, Гайка... Я не хочу делить тебя ни с кем, кроме наших детей.
— Но ведь их пока нет.
Кружа глазами по моему лицу, согласно кивает и накрывает мою ягодицу ладонью. Щипает и пробирается пальцами под ткань бикини. Я хохочу и в ответ щекочу его бока.
Мгновенно отпустив все разногласия, мы дурачимся как дети, а затем ныряем в море прямо с палубы яхты. Купаемся почти час, пока с берега не доставляют шикарный ужин.
Когда темнеет и город вспыхивает огнями, мы с Ромой наблюдаем за потрясающим воображение шоу дронов. Прямо над заливом в темном небе появляется сверкающая тройка лошадей, которая, сделав круг в воздухе, вдруг трансформируется в летящего дракона, а тот в свою очередь — в стаю белых журавлей.
Забыв про фотоаппарат, я плачу от восторга. Мое лицо мокрое от слез, а сердце стучит быстро-быстро.
— Наташ... иди сюда, — зовет Рома, привлекая к себе.
— Это космос, Ром... Я в жизни ничего более фантастического не видела! Это прекрасно!
— Все для тебя, Гайка, — бормочет на ухо, — мы с тобой весь мир объедем. Я тебе столько всего покажу!
Уже ближе к ночи яхта пришвартовывается к причалу, и мы возвращаемся в отель. Я, борясь со сном, жмусь к Березовскому и мечтаю поскорее оказаться с ним под одним одеялом.
— Устала? — спрашивает с улыбкой, ведя меня за руку к нашему номеру.
— Угу... хочу в душ и спать.
— Сейчас все будет, — посмеивается, открывая дверь и заводя меня внутрь.
В глаза ударяет яркий свет, а сон как рукой снимает.
На диване нашей гостиной сидит Арчи. Закинув ногу на ногу, пьет газировку прямо из бутылки.
— Привет, Березовские! Как отдохнули?
— Ты здесь откуда? — спрашивает Рома, не скрывая раздражения.
— Давай, собирайся. Я тебя второй час жду. У нас важная встреча.
Мое прекрасное настроение идет трещинами и осыпается к ногам битым стеклом.
Глава 24. Наташа
— Что он делает в нашем номере, Ром? — шиплю на мужа, когда мы наконец-то после недолгого разговора с продюсером оказываемся в спальне.
Здесь прохладно от работающего вовсю кондиционера.
Я сразу закутываюсь в белоснежный халат, а Рома стягивает футболку и небрежно скидывает ее на пол. Это раздражает больше чем обычно. Как же он привык к тому, что Наташа все уберет и слова лишнего не скажет?
А я устала молчать.
— Не кипятись, малыш, — распаляя меня еще больше, потирает свои покрасневшие плечи и морщится.
— Я не кипячусь, блин, — всплескиваю руками. — Я уже вскипела, Ром, если ты не заметил. Что этот армянин делает в нашем с тобой номере?
— Видимо, он договорился с горничной. Хрен разберешь. Я скажу ему, чтобы больше так не делал, и конфликт будет исчерпан. Окей?
— Уж, пожалуйста, — закатываю глаза. — Это наш номер, здесь хранятся мои вещи. Почему, черт возьми, все нарушают наши личные границы?
— Ты считаешь, Арчи может что-то украсть? — ухмыляется Березовский. — Преувеличиваешь, Гайка.
Я в бешенстве. Убила бы, ей-богу!..
Исподлобья наблюдая, как он уверенно откидывает купальные шорты в сторону. Снова на пол, конечно же. Раздражает.
Рома проходит в душ. Я иду за ним. Рвущийся из квадратной лейки активный поток воды приглушает трескающиеся в моей голове мысли. Крупные прозрачные струи плавно стекают по широкой спине, узкой пояснице, крепким ягодицам. Ванная комната заполняется ароматом геля для душа и горячим паром.