В груди ворочается темное, холодное чувство, теснит сердце к горлу и рвет дыхание. Спина и плечи нещадно мерзнут.
— Ты торопишься?
— Да, у меня еще дела на сегодня запланированы, — сообщаю, виновато улыбаясь, — если ты не против, то я пойду?
— Конечно. Могу подвезти.
— Спасибо, не нужно.
Заказываю такси, быстро закрываю программу в ноутбуке, пакую свой фотоаппарат и одеваюсь. Денис все это время внимательно наблюдает за мной.
— Если нужна будут моя помощь, обращайся, Наташ.
— У меня все хорошо! — заявляю бодро и, помахав ему пальчиками, бегу на выход.
Отыскав глазами свое такси на парковке, сажусь на заднее сидение и сразу набираю Рому.
— Вы уже начали?
— Нет, — отвечает невозмутимо, — фотограф задерживается.
— Я уже в такси, скоро подъеду.
— Зачем? Езжай домой, Гайка. Тебе здесь нечего делать.
— Нет, я уже еду, — тараторю, мгновенно запаниковав, — Я хочу быть рядом с тобой!
— Зачем?! Ты будешь отвлекать, Наташ! — слышу, как рядом с Ромой хлопает дверь, и его голос сразу становится громче, — Жди меня дома, я приеду и все расскажу.
— Нет, Ром! — восклицаю я, — Нет! Я должна видеть это! Ты же обещал, что я буду в курсе всего!
— В курсе чего? — раздражается он, — Это просто гребаные фотографии! Ты увидишь их в интернете уже завтра!
— Я приеду, Рома! Ты не имеешь права запретить мне!
В динамике слышится тяжелый вздох, который отдается во мне нервной дрожью.
— Как знаешь.
Мы разъединяемся, и я устремляю в окно невидящий взгляд. Бессонница, жжение в области сердца и постоянный безотчетный страх преследуют меня уже на протяжении двух недель. С тех самых пор, когда фиктивный роман Ромы и Рыжей начал набирать обороты. Они уже дважды выходили в свет вместе, и каждое их появление давало такую реакцию публики, что я была вынуждена признать: подобного рода пиар порой в сотни раз эффективнее любой другой рекламы.
Интернет-пространство гудит, как улей. Подписчики Ильяны без ума от Березовского, фанаты носят футболки и майки с его физиономией и плодят группы в соцсетях в поддержку их отношений в геометрической прогрессии.
Телефон Ромы звонит с утра до ночи. Публика хочет зрелищ и подробностей. Он же как струна под электрическим напряжением — играя роль, усиленно готовится в старту продаж курса, который, учитывая затраченные на него ресурсы, просто обязан вытащить нас из задницы.
Я поддерживаю его как могу. Правда! Задыхаюсь от ревности, скулю в полотенце, спрятавшись в ванной, но поддерживаю!
Завтра совместными красивыми фотографиями эти двое должны официально объявить о своих отношениях. Завтра будет большой праздник для их аудиторий и самое тяжелое испытание для меня.
Поблагодарив водителя, выбираюсь из такси и быстрым шагом направляюсь в здание, где находится арендованная нами студия. Поднимаюсь на лифте на нужный этаж и, толкнув дверь, оказываюсь в залитом искусственным светом помещении.
Пахнет кофе и духами.
Меня не замечают, и я, осторожно двигаясь вдоль стены, прохожу в ту часть, где оборудована фотозона. Застываю за подготовленным к работе прожектором.
Рома и Ильяна оба тут. Стоя на фоне белоснежной стены, о чем-то говорят. Я не слышу ни слова из-за работающего на головой кондиционера, но отлично вижу их лица.
Березовский, как обычно, собран и серьезен, а певица, что-то увлеченно рассказывая, то и дело касается его.
Черное ядовитое чувство в груди, разворачиваясь, едва не проламывает ребра. На языке растекается едкая кислота.
Рома слушает, глядя сверху вниз, а она хохочет, тряся рыжими волосами и, подняв руку, вдруг будто стирает с его щеки след от помады. Мне от этого ее жеста физически плохо становится. Растирая рукой горло, не с первого раза слышу, как ко мне обращаются:
— Вы фотограф?
— Что?
— Фотограф?.. — переспрашивает незнакомый мне парень.
Муж замечает меня. Нахмурившись, шагает в мою сторону, берет за руку и уводит от фотозоны. От него пахнет ее духами.
— Не надо так на меня смотреть, Наташ... Это работа.
Щурясь, я пытаюсь разглядеть, что именно она стирала с его щеки. Там ничего нет.
— Как? Со мной все в порядке.
— Не в порядке. Я вижу. — проговаривает негромко, — Давай, я попрошу Славу отвезти тебя домой.
Отчаянно мотая головой, я вцепляюсь в его запястье двумя руками. Березовский пытается освободить его.
— Гайка...
— Я побуду здесь. Подожду тебя, а потом мы вместе поедем домой. Пожалуйста!..
Неожиданно открывается дверь в смежное к студии помещение, и оттуда выходят Арчи и концертный директор Ильяны.
— Так. Ты что здесь делаешь?
— Я ассистент! — восклицаю звонко.
— Она будет здесь, — говорит Рома ровно, — Сбавь обороты.
Сузив глаза и поджав и без того тонкие губы, Арчи прячет руки в карманы брюк и перекатывается с носков на пятки и обратно.
— Фотограф задерживается, — сообщает он, — попал в аварию на Ленинградском.
— Блядь! — выругивается Рома, — Расходимся до завтра.
— Э, нет! — вступает продюсер певицы, — У Ильяны завтра плотный график.
— Я могу, — предлагаю негромко и демонстрирую мужчинам свою камеру.
— Ты фотограф?
— Да.
— Нет! — отбивает Березовский, — Она не будет этого делать.
— Ром...
— Нет, я сказал!
Мы схлестываемся взглядами, и я едва не обгораю от исходящего от него раздражения и агрессии. Но терплю, стою на своем, малодушно ожидая поддержки их с Ильяной продюсеров.
— Ты умеешь фотографировать? — спрашивает ее директор.
— Умею! — заявляю Роме в глаза.
Глядя на меня еще несколько секунд, он резко выдыхает и отворачивается.
— Не поняла, — раздается за спиной голос певицы, — Я выбрала самого профессионального фотографа! Почему нас будет снимать...
— Пошли! — грубовато перебивает ее Березовский.
Я быстро раздеваюсь и расчехляю камеру. Мои пальцы ледяные. Затылок и лоб покрываются испариной, а по спине тянет морозцем.
Я же справлюсь?.. Должна справиться.
Если этому суждено случиться, то пусть все произойдет в моем присутствии и под моим контролем.
Пока гример поправляет макияж Ильяны, мы с ответственным за оборудование сотрудником выставляем свет, а затем я настраиваю объектив.
Все это происходит под напряженным взглядом Ромы и недоверчивым — Арчи.
— Наташа... — обращается ко мне муж в последней попытке отговорить от этой идеи.
Притворяюсь глухой, чем, очевидно, не мало злю его.
Рыжая возвращается в фотозону и, встав рядом с моим мужем, кладет ладони на его плечо.
— Точно сможешь? — волнуется Арчи, наматывая круги по студии. — Смогу. — шепчу сипло. — Давай, найдем кого-нибудь по объявлению. — Она справится. У нее лицензия фотографа. — цедит Рома сквозь зубы. — Выйди отсюда, ты ее отвлекаешь! Я опускаюсь на одно колено и ловлю их в объектив камеры. Руки дрожат, словно я булыжник удержать пытаюсь. С трудом фокусирую зрение. — Встань к ней ближе. Березовский нервничает, но делает, как я прошу. Приближается к Ильяне и обнимает ее талию. Рыжуля смотрит на него влюбленными глазами и эффектно, как в старых фильмах, откидывает голову назад. Играет или нет?.. Делаю несколько кадров и слышу воодушевленный голос продюсера. — Поцелуйтесь. Покажите страсть. Каменею в то же мгновение. Перехватив взгляд Ромы, посылаю немую мольбу. «Я умру, если ты сделаешь это, Ром». Но он, похоже, разучился читать мои мысли. Решительно прервав зрительный контакт, прижимает ее к себе и целует почти так же, как целовал меня прошлой ночью.
Глава 35. Роман
Опустив голову, с силой отпинываю мусорное ведро, а затем нервно умываюсь ледяной водой. Под кожу будто иголки загоняют. В зеркале вижу чужое лицо. Смотрится как маска предателя.
Предатель.
Блядь.
Смочив пальцы под краном, ожесточенно тру губы. Это пиздец.
В ушах все еще звенит от одного только разочарованного женского взгляда. Душа в мелкую крошку там же разбилась и рассыпалась так, что воедино уже не соберешь.
Если это цена успеха, то она слишком страшная. Охренеть какая высокая! Даже для благородной цели.
Вернувшись в студию, шарю глазами в поисках жены. За столиком возле окна, у плэй-бэка, возле барной стойки — Наташи нигде нет.
Зато есть Арчи, Тамби и Ильяна.
Последняя встречает меня радостной улыбкой. Кажется, что мило смущается, но уж я-то знаю — это такая коварная женская игра. На самом деле, Молекулу смутить довольно сложно. Видел пару прямых эфиров, которые она проводила для своих многочисленных поклонников. Ильяна совершенно свободно общается на разные темы. Даже на те, что сильно ниже пояса. Да же на те, от которых у меня у самого краснеют уши.
Я, останавливаясь, думаю, что никого из присутствующих не считаю друзьями. Даже приятелями не считаю. И вообще, из модной тусовки никого бы в эту категорию не выделил.
Между нами с Ванькой может быть куча классовых разногласий, но он мой настоящий друг. Как бы ни я, ни он не выебывались! И Машку его я люблю и уважаю. Ругаю про себя, конечно. А кто про жизнь близких только хорошо думает? Всегда кажется, что могло бы быть и лучше.
— Ром! — тянет ко мне руки рыжая. — Фотки такие классные получились. Я даже удивлена. Наташа — классный фотограф!.. Так передать наши чувства… Каждый взгляд, каждое прикосновение. Я просто в восторге.
— Полегче.
Смотрю на нее недоуменно. Не дура ведь? Значит специально из себя глупенькую строит. И когда поцелуй перед камерами изображали, губы мне языком своим острым отполировала. Чуть не убил ее на хрен, но при Наташе разборки не хотелось устраивать. Надеюсь, она ничего не заметила.
— Во сколько завтра публикуем пост о наших отношениях? — рыжая дует губы и как бы невзначай поправляет лямку на плече.
— Договорились уже, — небрежно отвечаю, все еще смотря по сторонам. Туалет здесь один. И там Наташи нет. Тогда где она?
— Значит, в два?
— В два.
— Ты тогда сделай пост первым, Ром. И меня на фотографии отметь. Ты ведь у нас в паре мужчина?..