Машина останавливается неожиданно.
– Все, приехали, – бурчит водитель, которого я попросила не курить в салоне.
Высовываю нос в окно, оглядываюсь. Вокруг чистое поле. Кажется, этот неприветливый мужик решил просто от меня избавиться.
– В смысле приехали?
– Дальше машина не пройдет, – хмыкает водитель. – У меня не жип! – произносит с гордой обидой именно так, через “ж”.
– А где слет? – спрашиваю я испуганно.
– Вон туда, на излучину! – машет он рукой. – Тут близко, – хмыкает он, поглядывая на мои босоножки.
Я, как назло, сегодня на каблуках.
Жесткая трава впивается мне под пальцы, каблуки вязнут в мягкой земле, ноги подворачиваются на кочках. В конце концов, рискуя распороть ногу, я разуваюсь, беру босоножки в руки и иду почти на цыпочках.
Именно в таком виде я натыкаюсь на низенькую толстенькую девицу в защитной одежде. В прямом смысле слова наткнулась! Я старалась смотреть себе под ноги, а она вынырнула откуда-то из-за кустов! Боюсь, даже предположить, что она там делала.
– Ой! – только и могу произнести я.
– Вы куда такая? – девица высокомерно смотрит на меня поверх оправы своих толстых очков.
– Я слет ищу. Вы не знаете, где тут слет? – спрашиваю я ее жалобно.
– А зачем он вам? – девушка хмурит свой прыщавый лобик.
– Нужно написать вдохновляющую статью, – обескураженно тяну я. Только идиот бы сейчас не понял, что до вдохновения мне как до Китая. Прям вот так, босиком, по жесткой стерне. – И взять интервью у организаторов.
– Мне некогда! – фыркает девица и разворачивается ко мне спиной, быстро удаляясь.
– Да подождите вы! – неожиданно прытко бросаюсь я за ней. – Хоть скажите, где тут штаб! Пост! Ну что-нибудь? – взмолилась я.
– Вам к нам не надо! – огрызается девица, не оборачиваясь, и ускоряет шаг.
– А это уже не вам решать! – рявкаю вдруг я.
Меня жутко злит, что я никак не могу ее догнать. Понятное дело, она-то в плотных кроссовках.
– Знаете что! – девица вдруг так резко останавливается, что я опять чуть в нее не врезаюсь, оборачивается и орет на меня с неприкрытой яростью в глазах: – Вот такие вот фифы на каблучках и с сумками из натуральной кожи никогда не поймут проблем экологии!
– Между прочим, я уже пять лет волонтер приюта “Кошкин дом”! – точно так же ору ей в ответ. – И я разделяю мусор, хожу на все субботники, и сумка у меня из кожзама!
Глава 23
Насчет сумки вру, ну да черт с ней. Все равно эту корову бы убили, купила бы я сумку или нет.
Девица, опешив, замолкает, а я этим пользуюсь и уже почти спокойно спрашиваю:
– Где я могу найти Марию Васильченко?
– Я Мария Васильченко, – кривится девчушка. – Вы чего одеты так?
– Меня не предупредили, – развожу я руками. – Вернулась с обеда, а шеф разнарядку в зубы – и погнали, – тяну жалобно. Понимаю, что девица от меня больше не убегает, перевожу дух, оглядываюсь. – Ух ты, какое вы место красивое выбрали! – мое восхищение совершенно искреннее.
– Да! – поддакивает нужная мне организаторша. – Это еще и исторический памятник! – просвещает она меня с гордостью. – Здесь главный волок был!
Я округляю глаза, оглядываюсь на высокие холмы у меня за спиной:
– Да ладно! А рельеф местности был такой же?
– Нет, конечно! – усмехается Мария. – До открытия канала река была значительно полноводнее! Баржи перетаскивали там, – машет она рукой в сторону уже густого сейчас леса.
– Уф, – облегченно выдыхаю я, – успокоили.
Она вполне добродушно улыбается и вдруг спрашивает мой размер ноги.
– Что? – не понимаю я.
– Размер ноги, спрашиваю, какой?
– Тридцать седьмой.
– Пойдем, – ведет меня к палатке. – У меня вторая пара кроссовок есть, – снисходительно объясняет она. – Всегда берем на природу две пары. На случай, если обувь промокнет.
Ее кроссовки мне чуть свободноваты, но я благодарно вздыхаю, натягивая их на исколотые ноги.
– Боже, какое счастье! Спасибо вам!
Мария почти дружелюбно улыбается и вдруг смущенно меня спрашивает:
– А вы правда в приюте работаете?
– Да! – это действительно чистая правда. – У меня аллергия на шерсть, никого дома держать не могу, но мне вечно попадаются то сбитые кошки, то котята в коробке, – я округляю глаза. – Вот я как первый раз этот приют нашла несколько лет назад, так им и помогаю. Деньгами и продвижением в интернете. Ну и приезжаю, когда просят кому-нибудь новенькому фотосессию.
– Приезжаете?! С аллергией?! – не верит она мне.
– Ну я ж их не тискаю! Таблеток напьюсь – и вперед! – улыбаюсь. – Потом всю одежду стирать и сама в душ, но раз в месяц потерпеть можно.
Тут уж Мария улыбается мне совершенно открыто и искренне.
– Ну пойдемте, покажу основные площадки слета и познакомлю с остальными организаторами!
На берегу реки я торчу до позднего вечера. Набираю кучу материала: и фотографии, и интервью. Ребята-экологи, признав во мне свою, рассказывают много и охотно. Их цели мне близки, и я прям на месте составляю набросок статьи. Мария пытается прочитать мой черновик.
– Ты мне перед выпуском покажешь?
– А как же! – киваю. – Но у меня статья в воскресный выпуск, писать завтра буду до ночи.
– Я поздно ложусь, – понимающе кивает она.
– Пришлю, – улыбаюсь.
Расстаемся мы почти подругами. Она выделяет пару ребят с фонарями проводить меня до машины. Водитель спит в салоне. Его, похоже, ничего не смущает.
– А! Управилась! – встречает он меня недовольным ворчанием.
– Управилась, – я настойчиво делаю вид, что не вижу его раздражения. Сажусь на пассажирское кресло, снимаю Машины кроссовки. – Спасибо за все, ребят, – улыбаюсь своим провожатым. – Отлично поработать!
– Тебе тоже! – машут рукой парни, и мы пускаемся в обратный путь.
Воскресенье. 15 июня. 11.27
Вчера писала полночи. Во сколько легла спать – не помню. Точно знаю, что, когда положила статью в отлежку и пошла выпить кофе, было уже начало первого. Перечитывала свежим взглядом в три утра. За окнами уже светало. Отправила редактору тогда же. В печать выпуск идет в шесть. Под мою статью держат колонку. Я знаю.
Спать упала одетая. Какое-там умыться, почистить зубы. Просто закрыла глаза, еле добравшись до подушки, и все.
Проснулась резко, как по щелчку пальцев. Села на диване, пытаясь понять, что происходит, кто я, где я и вообще. Потянулась за телефоном посмотреть время. Надо же, даже еще не обед. Свои восемь часов я проспала. Чувствовала себя ужасно, но все равно встала. Вот теперь душ, кофе, что там еще…
В маленьком городке рынок ждать не будет. Хороших продуктов мне уже не купить, ну да ладно, пойду хоть в магаз молока куплю.
Лениво выползаю из дома, натыкаюсь глазами на черную Ауди, припаркованную у наливайки напротив. Высокомерно ей хмыкаю и иду за покупками. Список обычный. Молоко, кефир, фрукты. О! Новенький магазинчик с сырами открылся! Вот это я люблю. Заскакиваю, осматриваю прилавки с твердыми и ароматными головками, уже почти готова купить себе кусок, как взгляд падает на цену. О-па. Учитывая, что я родителям ползарплаты оставила, этот сыр мне сейчас не по карману.
Грустно поджимаю губы, плетусь домой. Сама себе обещала сегодня заняться разводом. Тяжело вздыхаю: еще и там пошлину платить.
Понедельник. 16 июня. 8.57
– Сашка, я с мужем развожусь!
Глава 24
Я столкнулась с ним около кофемашины, а он поджал губы и крайне сдержанно поздоровался, не глядя мне в глаза. Ну так же нельзя. Ну за что я обидела человека?! Я просто обязана ему все объяснить!
– Это все грязно и очень болезненно, и я сейчас нахожусь в состоянии “все мужики козлы”! – припечатываю я его фразами. – И даже лучший друг, скотина, на праздниках меня бывшему слил, потому что “Вам надо поговорить!” – передразниваю я Яра, кривляясь.
Сашка хмыкает, хмурится.
– Я понял, – отзывается тихо. – Извини, я не хотел.
– Я понимаю, что ты не хотел, – смотрю на него почти с мольбой. – Но оно само собой как-то так получалось, – он молчит, закусив губу, а я со вздохом продолжаю: – Давай просто работать вместе, а?
– Давай попробуем, – улыбается мне. – Я рад, что ты ничего не сломала себе в пятницу!
– Черт! – я закатываю глаза. – Степаныч это специально, да?
– Ну, – Сашка косится на Крысу, – вряд ли Степаныч вникает, – поворачивается к ней спиной, чтобы она не заметила его ужимок. Все же, как ни крути, вынюхивать она умеет… – Идем, собираются уже.
Подхватываю свой кофе и иду на летучку. Там реально уже почти все, кроме главреда.
Совершенно некстати моя статья снова в центре внимания. Профессиональная подача, живой язык, освещение ключевых проблем…
Моя зарисовка об экологах нашла отклик у читателей, и в редакцию даже сделали пару звонков, разыскивая их координаты. И один звонок с телевидения. Опять. Нет, мы, конечно, в одном концерне, но не настолько же…
Крыса фыркает, злится и даже не смотрит в мою сторону. А вот Илья Степанович смотрит на меня как-то подозрительно ласково. Мои сомнения подтверждает распределение репортажей. Мне опять дают тему, под которую выделена колонка.
– Смотри, – предупредительно шепчет мне Светлана Михайловна и указывает глазами на Крысу. Та зеленеет на глазах.
– Наташенька, – с мерзкой улыбкой обращается ко мне главред, – а как насчет того, чтобы в таком же ключе, – он кивает на статью об экологах, – написать серию репортажей о деятельности нашей птицефабрики?
У меня глаза лезут на лоб. Не он ли орал, что меня больше никогда? И… Мне опять ехать к Осипову?
– Я имею в виду социально значимые проекты в городе, – взмахивает он рукой. – Благоустройство парка, ремонт детской площадки при школе…
– Илья Степанович, – встревает Светлана Михайловна, – я считаю, что Наталья еще недостаточно опытна для таких репортажей.
– Ну тогда можно поставить ее в пару с Александром, например, – не унимается он.