— Доброго пламени!
Лике сияла, как новенький золотой, и была облачена в волшебной красоты парчовое платье.
— Неудобно в таком заниматься, — усомнилась я, забирая заказанный кофе.
Девочки, в отличие от меня, завтракали яйцами, стейком с толстыми лепешками, жадно поглядывая на поднос, уставленный миниатюрными пирожными всех мастей. Крохотные розовые, белые миндальные, круглые, синеватого цвета, усеянные бусинами драже, полоски разноцветной мастики, переплетенной в лукошко, где покоятся засахаренные орехи. Драконы любили сладкое почти так же сильно, как деньги. Особым шиком было выпекать пирожные в форме драгоценностей или особо ценных вещиц.
— Сегодня выходной, — напомнила Ливике, вгрызаясь в мясо. — Фсе фы профуфтила.
Драконий аппетит невольно вызывал восхищение. Сама я по утрам, не взирая на ранний подъем, хуже вареной креветки и пью только черный кофе без сахара. Невольно я представила Рея, поглощающего такой стейк и одобрительно поглядывающего на пирожные, и покраснела. В принципе, я могла бы научиться печь. Кухарка из меня аховая, зато я знаю парочку незнакомых этому миру рецептов сладостей. К примеру панна-котту. Уж ее-то я приготовлю, мама была помешана на этом десерте…
— … пойдешь?
Ария легонько дернула меня за рукав, и я словно очнулась. Розовая фантазия с фартучком и десертом обмякла и скукожилась. Вряд ли я буду готовить десерт парню, который шинкует тёмных магов на рагу, и который зол на меня лично. Вчера он мне ясно дал понять, что временное развлечение не имеет право задавать вопросы.
— Куда пойду? — уточнила без огонька.
Мне нужно обдумать план побега, а не чинно завтракать с драконицами. Если бы они знали, с кем сидят за одним столом, меня бы давно скрутили. А я о сладостях…
К тому же Рейнхард вчера запретил мне выходить за пределы Академии. Он мне не указ, но ссориться заново было опасно и глупо.
— В артефакторную лавку. Нынче же ярмарка! Восточная область навезла новенькие артефакты, они каждый год поставляют что-то необыкновенное. Вдруг найдешь что-то полезное для себя?
А это мысль. Восточные артефакты появлялись в столице наплывами и всегда привносили в свой функционал что-то новенькое. Недостатком любого светлого артефакта была только атакующая сторона. Даже простенький артефакт от бессонницы агрессивно отключал жерт… то есть, пациента, на неделю. Востоку было чем удивить. Я задумалась. Рейнхард мне запретил выходить, но восточные новинки могли быть мне полезны.
Может прикуплю что-то полезное к побегу.
— Хорошо, сколько времени у нас есть, чтобы собраться?
— Мы уже, — засмеялась Лике. — Пришли пораньше к тебе, чтобы сделать из бессонной ящерицы достойную драконицу.
Следующий час выпал из моей жизни напрочь. Меня вертели, крутили, красили, завивали и требовали не моргать. На выходе из Академии нас внимательно осмотрели, и явно заколебались.
— Вейру Тарвиш велено не пропускать, — отрезал стражник, подозрительно меня оглядывая. После достал зеркальную проекцию, пытаясь сверить меня с портретом. — Вы ведь вейра Тарвиш?
— Да какая же это вейра Тарвиш? — Ария всплеснула руками. — Это сестра моя, не видишь, что ли?
Я искусственно улыбнулась и промолчала. После часовой экзекуции меня вообще сложно было причислить к человеческому роду, скорее, я смахивала на антикварную куклу. Идеальная кожа, оборочки, кружева и бархат.
— Вейра Тарвиш осталась в Академии, — я высокомерно скривилась. — Вейра Тарвиш брезгует нашим обществом.
Стражник зачарованно уставился на меня, а Лике и Ливике подхватили меня под руки и со сдавленными смешками потащили прочь.
С каким-то удивлением поняла, что впервые с момента поступления вышла из Академии. Конечно в обычные дни территорию покидать было запрещено, но я-то даже в сад не выходила, боялась, что стоит сделать шаг за порог, как меня выставят.
Посмотрела в небо, но то, вторя моему настроению, нахохлилось тучами, сыпало моросью.
— Говорят, у клана Тарвиш начались проблемы. Нашего Клависа выставили из Совета, а обоим антам их дома отказали в чине, а ещё вейра Тарвиш по настоянию сына отослана в дальнее поместье из Гнезда.
— Говорят, клан Винзо выступил против клана Тарвиш в Совете, но никто ничего не знает наверняка. Ты что-нибудь знаешь, Клео?
Я неопределенно пожала плечами.
Клавис и его проблемы волновали меня меньше всего.
Не смотря на легкий дождь, на улицах города оказалось шумно и весело. Гнезда любили тишину, а вот города у драконов, как и у нас, были сосредоточием культурной жизни. Пабы перемежались салонами, кондитерскими, мелкими лавками, специализирующимися на разных диковинках. Оружейные мастерские, обычно вынесенные за пределы шумных улиц, в столице работали напоказ, демонстрируя кузнечное искусство, маленькие театры, окрашенные в небесно-голубой — отличительный цвет актеров — прятались в уличных нишах, оставляя путеводы для желающих прийти на представление. Базаров в мире драконов не терпели, но охотно разрешали тематические выставки. Товары Востока, новый привоз из империи магов, редкие книги, редкие животные, редкие драгоценности. Редкое что-нибудь приводило драконов в полный восторг.
Мы шли тонкими петляющими улочками, усаженными цветущей магнолией, вильтой, похожей на русский клен, и форзицией, выстриженной в форме шаров и овалов. Спецназ знал город, как свои пять пальцев, поэтому мы легко обходили шумные сборища.
Вникать в девичье щебет было физически тяжело, но я заставляла себя вслушиваться и изредка улыбаться.
— Как думаешь, за что вейр Винзо озлобился на Тарвиш? — Ливике лукаво заглянула мне в лицо.
За дело. Хотя Рейнхард обещал не преследовать Клависа, слова он не сдержал. Чувство вины атрофировалось, пережитое, легло могильным камнем на мое сердце. Что бы ни сделал Клавис со мной, это перечеркнуло мое жизнь. Я не могу остаться в империи, стать ткачом, закончить образование, быть рядом с Рейнхардом — не смогу даже видеть его. Я больше не могла лгать себе, Рей мне нравился. Больше, чем нравился. Рядом с ним Клавис мерк, выцветал старинной фотокарточкой, брошенной в угол секретера, я начала забывать его лицо.
Обманчивое веселье захватило улицы города, текло разноцветными платьями, шляпками, перезвоном каблучков, смеха, грога, чистой драконьей радости, так похожей на человеческую. Я и не заметила, как стала их любить. Чужой мир не стал мне домом, но стал другом. Приемным отцом, которые ещё не научился со мной ладить, но взял на себя ответственность, не отверг, принял. Но сквозь эту радость пробивались черные ростки ужаса.
Снова бежать.
— И с чего ты решила, что Рей из-за Клео давит Тарвишей в Совете? У него всегда были натянутые отношения с Клависом, — Ария возмущенно уставилась на Ливике.
Учитывая, что они шагали по-солдатски в ногу, выглядело это презабавно. Зря Ария пытается мне помочь, мысль, что Рей делает это ради меня, даже против моей воли, была прохладной водой для моего полусгоревшего сердца.
— Ты уже и Реем его называешь?
— Так ведь он взял меня на факультатив вместо Клео. И я… Я не нарочно его так зову, только с вами и про себя. Про себя-то можно.
Я поймала быстрый смущенный взгляд Арии, и тот осел очередным маленьким ожогом на коже. Быстро она Клависа разлюбила… Хотя не мне ее упрекать, я разлюбила гораздо быстрее.
— Зайдем?
Ария отвлеклась и восхищенно тронула алую портьеру одной из восточных лавок. Ливике, падкая на яркие цвета, схватила меня за руку и потянула в бархатистый сумрак, оживленный сотней плавающих огней.
Внутри было на удивление безлюдно, словно покупатели в упор не видели эту яркую лавчонку. Витрина была всего одна, но зато какая! Длинный стеклянный прилавок стелился вдоль стен, уставленный такими же стеклянными клетками всех видов и форм. В цветной колбе сидел скарабей, шевеля маленькими лапками, а в розовом прозрачном треугольнике глухо бились хитином о стекло пятнистые златки. Следующая клетка горела зеленым огнём светляков, а в стоящей рядом порхала стеклянная бабочка. Я читала о ней, но никогда не видела вживую, и теперь вглядывалась в слюдяные крылья, обрамленные оранжевой полосой.
— Какой интересный выбор, вейра. Эта стеклянница зачарована на волшебные фантазии. Стоит только пожелать и вы проведете свой выходной в объятиях горячего красавца в самом прекрасном уголке мира. Или попадете в стану фей, где первый принц подарит вам поцелуй, или…
— Это наркотик или галлюциноген? — уточнила я с сомнением.
Женщина с густо подведенными глазами, закутанная в алую вуаль, возмущенно нахмурилась.
— Почему же сразу наркотик? Если использовать стеклянниц разумно и не слишком часто, зависимости не возникнет!
Ну-ну. Порочная бабочка игриво трепетала крылышками, а я начинала понимать, почему Вальтарта так боится темной магии. Насколько я знала, все их артефакты, даже составленные из светлой магии, сработаны с применением темной. Как ни горько признавать, но империя магов могла бы помочь мне выжить, я со своей сотней тёмных единиц могла бы быть им полезна. Как же они сумели поселить магию в жучков? Нир Байлок говорил, что сделать артефакт из живого существа невозможно, даже с темным артефактом, но маги смогли. Да, я могла бы найти свое место на восточном континенте.
Возможно, стоит здесь что-то купить. Для побега любое средство будет кстати, даже черное, как сама ночь.
— Она чувствует боль? Я слышала, что при попытке сделать артефакт из живого существа, то умирает от болевого шока.
Лавочница с любопытством на меня взглянула.
— Вы увлекаетесь артефакторикой?
— Нет-нет, совсем немного, — запротестовала я, глядя на несчастную бабочку.
— Насекомые не чувствуют боль в привычном для человека понимании, а в остальном это маленькая производственная тайна, — восточная красавица рассмеялась, довольная собственной шуткой.
— Продайте ее мне, — неожиданно даже для самой себя попросила я. — Сколько стоит эта бабочка?
— Четыреста золотых.